Среди разбросанных по всему Нью-Йорку пунктов массового питания – ресторан автомат Horn & Herbart – является одним из самых крупных. Здесь я пыталась получить работу.
Две ожидальни для ищущих труда – для мужчин и для женщин. Большая комната, уставленная стульями, напоминающая класс на возвышении, похожем на кафедру – «власть имущий». В руках у него трубка телефона Время от времени он вызывает:
- Для распределения салата? – Никого?
- Для сандвичей? – Никого? Молчание
А потом с досадой:
- Никогда нет того, кого надо.
По стенам развешаны «мудрые» изречения:
«Глупость только тогда является глупостью если она совершается во второй раз». И еще: «Если ты взволнован, то считай до десяти, а потом молчи».
Мне не долго пришлось поучаться мудрым изречениям, - мне повезло: «власть имущий» крикнул:
- Уборщицу посуды!
И он вручил мне записку в отделение на 14 й улице.
Теперь я - №12, на мне форма, белый чепец на голове и я не что иное, как автомат для уборки посуды – автомат среди автоматов. Я мечусь с посудой взад и вперед. Поднос нагружен до отказа и все снова и снова нагружаю я его.
Маленькие, стеклянные шкафы – автоматы закрыты наглухо и хвастливо предлагают свое содержимое голодному желудку: сандвичи, компот, крем, пирожное. Но они легко открываются, если опустить в них «миккель» (талон) один, два, три. А за автоматами в узком душном проходе стоят живые автоматы. Они распределяют салат и компот, раскладывают сандвичи на тарелки, овощи, жареное, разливают суп, наполняют самовары чаем и кофе.
Мы – другие автоматы, ходим и собираем со стола целый день, целый день. А негры-автоматы моют посуду день и ночь, день и ночь.
Автоматы сидят у кассы и меняют деньги – выдают ,,миккель” и только миккель.
И еще другие автоматы ходят между столиками и следят за теми, кто работает, и за теми, кто есть.
Постановка массового питания превосходна. В отделении на 14-й улице питаются ежедневно 10 тысяч человек. В любое время перед вами горячее блюдо. Ваше требование выполняется моментально.
Однако, помещение, в котором распределяется пища, неимоверно мало. Кухни в отделении нет. Все приготовляется в центральной кухне. Там приготовление обеда, выпечка разносортного хлеба, пирожного и т.д. Оттуда пища развозится в двадцать четыре отделения. Доставка в ящиках, суп в герметической посуде. В отделениях пища только разогревается.
Мы окружены тесным кольцом надсмотрщиков. Мы не имеем возможности хотя бы на минуту остановиться в работе, и вряд ли кому-либо удалось бы что-нибудь унести с собой.
Рабочий день - двенадцать часов. К этим часам надо прибавить полтора часа перерыва, полчаса на переодевание и час на передвижение – итого пятнадцать часов. Наша плата – 14 долларов в неделю и есть мы можем что хотим и сколько хотим. Но день долог и кажется, не будет ему конца, никогда, никогда.
В окно врываются звуки улицы.
Некто в черной маске и цилиндре пишет большими буквами на черной доске:
- «Вы хотите иметь успех? Вы хотите получить хорошо оплачиваемую работу? Тогда вы должны быть хорошо одеты. Хорошо одеться вы можете только у нас. Заходите, удостоверьтесь».
И еще бегает по улице мужчина с богатой шевелюрой, кудрями ниспадающей на плечи, и громко предлагает средство для решения волос. И еще другой с желчным лицом в тесно облегающем трико рекламирует новый, единственный метод быт всегда здоровым. И еще, и еще уличные ораторы, нищие негритянки, слепые и т.д.
В отель автомат вливаются за день все национальности – немцы, американцы, евреи, китайцы венгерцы, итальянцы, негры. Здесь можно услышать все наречия, увидеть газеты на самых разнообразных языках.
Все эти люди разные, но похожи друг на другу – одеты в тот же дешевый костюм, такие же рубахи, в обуви, купленной на распродаже. Все они работают те же долгие часы, чтобы скопить себе жалкую сумму для какой-либо заветной цели. И не ради удовольствия едят они: почти всегда принимают необходимое количество калорий и витаминов ля поддержания машины – человеческого организма.
Бесконечно долго тянется рабочий день живого автомата – конца не видно. Невыносимо болят ноги – работа идет по инерции. Но иногда случается маленькое развлечение: ускользнет из рук нагруженный посудой поднос. Однако, это не является задержкой в работе. Надсмотрщик не проронит ни слова. Ни упрека, ни вычета. Работа немедленно входит в колею. Главное – беспрерывность, безостановочность работы – работы автомата.