Пишется об агрономе Лошадкине не в первый раз. Пишется – а ему хоть бы что. Сильный человек, надо полагать, агроном Лошадкин. Сильный и ловкий. А еще говорят, что агроном Лошадкин человек нужный и без него никакого Дома Крестьянина быть в Татарии не может.
На счет нужности Лошадкина судить не можем – пусть другие рассудят, а вот на счет ловкости – никаких сомнений вопрос у нас не вызывает.
Служит агроном Лошадкин в Центальном Доме Крестьянина, владеет домом в Казани, а кроме того, имеет хозяйство в деревне Арышхезды, Пестречинской волости, Арского кантона.
Хозяйство лошадкинское называется «опытным», «показательным», и еще как то, а посему – освобождается от налогов всяческих и через Дом Крестьянина получает безвозмездно «всякую снасть».
Кроме всего прочего, в хозяйстве лошадкинском – две лошади, три коровы, телка, бык, десять овец, пятистенный, крытый железом, дом, службы и т. д.
А так как решил Лошадкин с оной фигурой своей на семи свадьбах одновременно побывать – и служить и хозяйство вести – нанял он для работы по хозяйству батрака Фролова.
И дешево, можно сказать, и сердито. Получает Фролов 30 копеек в день, а работает за четырех человек – все «опытное» хозяйство на себе везет.
В таком положении пребывало дело четыре месяца - с января по 26 апреля 1925 года. Оно бы и дальше тишь да гладь да божья благодать была, оно бы и дальше Фролов за 30 копеек 18 часов работал, а Лошадкин получал барыши с фроловского пота, да только…подал Фролов в суд.
25 апреля Фролов в суд заявил, а 26 апреля Лошадкин выгнал Фролова взашей. Выгнал по всем правилам – ни тебе компенсации, ни тебе предупреждения.
Действия развиваются со скоростью американского детективного кино-боевика в четырех сериях.
27 апреля приехал Фролов в Казань посоветоваться в Доме Крестьянина на тему – «как быть».
Пришел Фролов в Дом Крестьянина за советом, а советы, эти самые, дает, оказывается… агроном Лошадкин.
Отпрянул Фролов от Дома Крестьянина «аки от гиены огненной» и пошел в охрану труда.
Фролов в охрану труда, и Лошадкин в охрану труда. Только Лошадкин, как сказано было уже – человек ловкий. И пока Фролов к инспектору труда путь нашел, Лошадкин был уже у того дважды.
В результате – инспектор труда посоветовал «по дружбе» Фролову пойти с Лошадкиным «на мировую».
Видя, что Лошадкин в городе «сильный человек», зная, что «супротив рожна не попрешь», не имея к тому же за душой ломаной копейки, - согласился Фролов получить с Лошадкина 15 рублей.
А за это взяли с Фролова расписку следующего содержания:
«Внеучастковому инспектору труда.
В виду добровльного соглашения с моим работодателем гр. Лошадкиным прошу Вас прекратить мое дело.
Причитающуюся мне сумму пятнадцать рублей получил и больше взыскивать с гр. Лошадкина не имею. В чем и подписываюсь»
Подписаться Фролов на этой бумажке не смог, так как вообще расписываться не умеет, но указательный палец к бумаге приложил.
На этом все и успокоились было, но…
К лошадкинскому несчастью сведения о знаменитой «мировой» докатились до «Красной Татарии».
10-го мая в газете № 104 появился фельетон, в котором «промежду прочим» указано, что скамья подсудимых по Лошадкине за такие дела оченно соскучилась.
Дом Крестьянина тонкого намека этого решил не понять, но суд дело Лошадкина зацепил и начал следствие.
15-го мая, по заданию нарсуда, I участка Арского кантона, милиционер Матвеев допросил Фролова, который показал, что взял пятнадцать рублей в виду «…бедности моего крестьянского положения, а также купить хлеба…».
Нарсуд Арского кантона назначил дело к слушанию в г. Арске на 17 июля. От деревни Арышхезды до Арска 60 с лишним верст. В самую горячку страдной поры бросить работу на 4-5 дней Фролов не смог. Дело перенесли на 27-е августа.
Ячейка ВКП, редакция газеты «Новая Деревня» и зампредсельсовета Лазарев ходатайствовали о пересылке дела из Арска в 4 участок нарсуда в гор. Казань, откуда до деревни Арышхезды – рукой подать.
Ходатайство удовлетворили.
30-го сентября, ознакомившись с делом, нарследователь 4-го участка передал его в трудовую сессию Главсуда – по подсудности.
Теперь дело, казалось, на мази. Скоро конец уже – и то пять месяцев тянется.
Но…
13 октября трудовая сессия получает из Дома Крестьянина бумажку за № 77 следующего содержания:
«Центральный Дом Крестьянина просит вас войти в тщательное рассмотрение дела о сотруднике его, агрономе Лошадкине, привлекаемом гр-ом Фроловым к ответственности по 132 ст. УК и если представится возможным, таковое дальнейшим производством прекратить, не доводя его до судебного разбирательства. Означенная просьба основывается на том, что … сам Фролов при внеучастковом инспекторе охраны труда заявил в письменной форме… что он дело производством прекращает…».
Бумажка скреплена тремя подписями: замзав ЦДК Мингалеев, зав агро-полит.-просв. Отд. ЦДК Щайлин и секретарь Тимофеев.
Снова на свет божий всплыла, таким образом «подписанная» неграмотным Фроловым злополучная «мировая».
17 октября трудовая сессия в распределительном заседании постановила «дело дальнейшим производством прекратить» (!).
Сильный человек – агроном Лошадкин. Никак к нему не подкопаешься, и даже суд ничего сделать не может. Решил Фролов больше дела не поднимать, ибо «перед сильным человеком всякая голова склоняется».
Однако, в деревне оказались упорные ребята, никак не соглашавшиеся с мнениями Фролова. Обратились с заявлением в прокурорский надзор.
Там дело снова рассмотрели, и зампрокурора Татреспублики тов. Осман Дивеев нашел, что дело прекращено незаконно.
15 декабря постановление прокурора было передано в кассационную коллегию Главсуда, 23 декабря кассационная коллегия дело пересмотрела и постановила: «определение трудсессии от 17 октября отменить и направить дело в трудсессию для рассмотрения по существу».
Со времени подачи заявления в суд, прошло ни много – ни мало 8,5 месяцев, а «воз и ныне там».
На этот раз дело Фролова будет, надо полагать, надлежащим образом разрешено.
Но…
И после решения этого дела останется нерешенным вопрос:
- Долго еще Лошадкин не найдет дверь для окончательного «выхода» из Дома Крестьянина?
- Долго еще Дом Крестьянина будет просить лошадкинские дела «не доводить до судебного разбирательства»?
Милетий Зыков