Пьеса Микитенко посвящена кадрам, тому новому поколению советских специалистов, которые в сотнях вузов, втузов и техникумов штурмуют сегодня „перекопы” науки, чтобы завтра стать инженерами, агрономами, врачами, научными работниками.
Страна строящегося социализма властно дала заявку на пролетарские кадры. И из древних безыменных деревушек, из только что родившихся колхозов, из шахт, сотрудников, с заводов, фабрик выступили тысячные отряды рабочей и бедняцкой молодежи на новый фронт, бросились в бои за овладение синусами и косинусами, механикой, физикой, экономикой.
Вуз— тоже фронт. Борьба упорна и сурова. Нужно биться с разлагающим влиянием не вытравленного еще мещанства, отвоевать в среде профессуры наиболее честных и искренних, и изгнать реакционеров. Сорвать личину, разоблачить классового врага, пролезшего в высшую школу. Не спасовать перед бесчисленными трудностями, не впадать в панику из-за бытовых неполадок.
Молодое, бодрое, классово-стойкое побеждает. Перекоп взят. Молодые специалисты идут на стройку, на родной завод, на шахту. Их место заступает следующее поколение...
Для Казани, как города с большим количеством высших учебных заведений, готовящих к тому же национальные кадры специалистов, пьеса Микитенко приобретает исключительную значимость и интерес. В этом ее достоинство.
Есть у пьесы и большой минус. При своей политической заостренности, она чрезмерно растянута и от оперативного вмешательства режиссера только выиграет. В свое время на растянутость пьесы указывалось московской прессой. Но, очевидно, авторитет автора для „Красного факела" оказался выше общественного мнения, и на нашей сцене пьеса идет с очень незначительными купюрами. Право же,
напрасно. Ну, что дает, например, сцена в больнице? Зачем хороший, крепкий парень Тереньтий обязательно должен „мелодраматически" умереть? Зачем беспризорнику Котьке мечтательно декламировать о корабельных огоньках и тихоокеанских бравых капитанах? Никто не собирается выжигать „каленым утюгом" лирику, но протестовать против фальшивой театрализованности надо.
Еще о режиссерской работе Нелли-Влада. Хорошая пьеса в конце-то концов не оказывает на зрителя того воздействия, какого надо было бы ждать. Как-то сухо, схематично она подана. Без юного темперамента, без задора. Усугубляется это еще отсутствием темпа. Действие развертывается вяло, лениво.
Не запоминается на этот раз и оформление художника Распопова, прекрасно показавшего себя в пьесе „На крови". Более или менее свежо выглядят разве лишь сцены вокзала и „квартиры" беспризорников. Потерял свою оригинальность из-за частой повторяемости и прием наклонной подачи сценической площадки.
Молодежный спектакль в основном ведет молодежь, что приходится только приветствовать. Но от большой и внимательной режиссерской работы над ней это обстоятельство отнюдь не освобождает, а, наоборот, еще больше обязывает. Актерское исполнение крайне неровно. Многие роли не проработаны. Студенческая масса, за небольшими исключениями, однообразна, характеры и индивидуальности не выявлены. Однако, некоторые исполнители заслуживают быть отмеченными особо. Очень крепко, хорошо исполняет роль беспризорника Коти молодой актер Соколов. Он, пожалуй, дает наиболее яркий, законченный типаж. Нужно также отметить и удачных исполнителей Тереня (Корн) и Работягу (Шейнин).
Из „стариков" необходимо выделить в первую голову Веселова (Шкиндер), Нечаева (Смола) и Деридаля (Антонио). Никак не подходит роль работницы Елены актрисе Гончаровой. Она напоминает скорее тип прежней студентки разночинца, чем вузовку - шахтерку
Постановка „Светите звезды"— незаконченная работа и в смысле текста и в смысле формы его подачи.
Н. Руднев.