Теперь уже нет двух мнении о том, исчерпывает ли коллективизация сельского хозяйства вопрос о неравенстве хозяйственного уровня крестьянства различных национальностей. Можно насчитать десятки татарских и нацменских колхозов, еще не совсем машинизиро-ванных, даже не до конца правильно организовавших труд, однако давших показатели, в несколько раз превышающие показатели русских единоличных хозяйств.
Вследствие религиозных и бытовых традиций женщина-татарка не участвовала во многих основных процессах сельскохозяйственного
производства. Татарка не пахала, не боронила, не косила, не принимала участия в значительном количестве поддсобных работ. Огородничество, садоводство, обработка технических культур, требующие преимущественно женского труда, отсутствовали в татарском хозяйстве. Мелкое животноводство и птицеводство, также поглощающее главным образом женский труд, были представлены в татарском хозяйстве в весьма ограниченном виде и были сугубо подсобными, потребительскими.
Вот почему крестьянка-татарка была в узком смысле слова домашней хозяйкой. Если русская крестьянка, кроме работы на огороде, обработки технических культур и ухода за мелким скотом, — пахала, боронила, косила и полола, то татарка -крестьянка сидела дома.
Колхоз разрешает эту проблему до конца. Введение корнеплодов, технических культур, необходимость полки, поливки, окучки их, введение обобщественного стада молочного и мелкого скота, практика промышленного птицеводства— властно требуют участия женщины - татарки в производстве.
Машинизация коллективного сельского хозяйства делает татарку равноправной в труде с мужчиной. Трактор, машинная жатка, сеялка, молотилка — с корнем вырывают остатки вековых традиций.
Разъезжая по районам, в большинстве колхозов я наблюдал проблему участия татарки в производстве или уже разрешенной, или на пути к разрешению. Колхоз «Динамо» в деревне Бол. Карамалы, Тетюшского района, нельзя считать передовым. Он средний. Но на примере этого колхоза можно продемонстрировать участие татарки в производстве. Начиная с весеннего сева и кончая обмолотом яровых, все виды работы потребовали 3.500 трудодней. Из них работы, требующие исключительно мужского труда —1.138 трудодней, или 23 проц., исключительно женского труда — 1.030 трудодней, или 21 проц., а остальные 56 проц, работ требовали смешанного труда. В результате, все трудодни делятся на две части с превышением в пользу женщины. Такова картина почти во всех колхозах.
Говоря о женском труде, я уже перечислил значительное число фактов, стирающих разницу между хозяйственным уровнем различных национальностей. Огородничество, садоводство, технические культуры, обобществленное животноводство— это такие факторы, которые в течение одного-двух лет ликвидируют отсталость хозяйства. Мы приступили к плановому проведению национального вопроса в сельском хозяйства. Директива объединённого пленума 0К и ОКК определенно отражается в посевных планах и планах коллективизации.
Ход коллективизации в Камско- Устьинском районе, например, дает такую картину претворения в жизнь решений пленума: к I октября русское крестьянское хозяйство района было коллективизировано на 9,7 проц, к числу русских, а татарское — на 7,3 к числу татарских хозяйств. К 15 декабря картина изменилась: коллективизированы русские на 10,1 проц., а татарские — на 10,6 проц. Темп коллективизации татарских хозяйств в три раза выше русских.
Камско-Устьинский район — садовоогородный, но основная масса промышленных садов и огородов сосредоточена преимущественно в русских селениях. Вот почему дальнейшее расширение площадей под садами предусматривается планом в татарских колхозах, а процент расширения площади огородов в татарских селениях в несколько раз выше русских.
Стопроцентный переход на многополье, само по себе уже говорит, что разница между хозяйствами отдельных национальностей окончательно стирается. Многополье несет с собой целый ряд ценных культур, отсутствие которых делало татарское хозяйство отсталым. Четырехполье тянет за собой и размножение обобществлённого стада.
План весеннего сева по Тетюшскому району характерен в смысле подтягивания хозяйств отсталых национальностей. Площадь под пшеницей в чувашских хозяйствах возрастает на 350 проц., в татарских на 600 проц., у мордвы на 1000 проц.
Однако, было бы неправильным успокаивать себя и не видеть промахов в проведении национальной политики в деревне, не видеть бездушного отношения к росткам нового. Таких примеров много. Довольно слабо отражает национальную политику Тетюшская машино- тракторная станция, которая по мотивам отсутствия дорог не включила в свой участок ни одно татарское и нацменское село. Разработанный Лайшевским райзо план весенней посевной кампании ни в какой степени не учитывал национальных моментов. Из этого плана совершенно нельзя было установить, будет или не будет привито луководство в татарских селениях, довольно сильно распространенное в Лаишевском районе и имеющее все почвенные данные для развития в татарских селениях; будет или нет расширение льна в татарских селениях, имеющих достаточно земель, заливаемых весенним половодьем и годных для культивирования льна.
К сожалению, вопросом женского труда в татарском хозяйстве никто не занижается, нигде и никто его не изучает, не направляет, не руководит. Женработа не перестроена лицом к новым задачам. Массовой разъяснительной работы нет. В отдельных колхозах косность и влияние мулл мешают женскому труду завоевать права гражданства. В колхозе «Кама», например, несмотря на то, что на 30 хозяйств всего лишь 4 взрослых рабочих-- мужчин, женщины от многих работ отказались. С ними никто и ни о чем не говорил. В отдельных случаях женщина в колхозе за одинаковый труд получает более низкую плату.