Кто помнит ту годину роковую,
Тот знает сам как много славных жен
Во след мужей ушло в страну чужую...
Как ни смотри на драму тех времен.
Высок и светел их подвиг незабвенный!
Как ангелы хранители они
Явились опорой неизменной
Изгнанникам в страдальческие дни.
Быть может, мы, рассказ свой продолжая,
Когда-нибудь коснемся и других,
Которые, отчизну покидая,
Шли умирать в пустынях снеговых.
Пленительные образы! Едва ли
В истории какой-нибудь страны
Вы что-нибудь прекраснее встречали.
Их имена забыться не должны.
Да, их поэт грядущий не забудет,
Но чьей судьбы теперь коснулись мы,
Та всех светлей сиять меж ними будет
Далек был путь до роковой тюрьмы,
Вражда людей не знающих пощады,
На том пути ей ставила преграды,
И— первая она их перешла.
Ее души ничто не устрашило!
Она другим дорогу проложила,
Она других на подвиг увлекла!
* * *
Начнем с недавних крепостных,
Пусть я советовать не смею,
Но был бы рад, когда бы их
Из земства вытолкали в шею.
Пусть глас народа божий глас,
Но все таки мужик скотина,
Представь картину: свинопас,
А рядом правнук Гедимина!
Или— затем изобрели
Такое грязное компанство,
Чтобы вши с крестьян переползли,
На благородное дворянство?...
Теперь о воспитании... Я,
Конечно, для мужского полу
Завел бы, милые друзья,
Громадного размера школу—
Одну военную, и в ней
Для надлежащей подготовки
Книг мало, много фухтелей,
И сколько хочешь маршировки.
Покуда в школе нет имен,
Под нумером известен всякий:
Седьмой Иван, шестой Семен,
Сто девятнадцатый Акакий.
Родство забыто: ни на ком —
Покуда в школе превосходства,
Добейся шпаги с темляком,
Она— эмблема благородства.
Люби народ, но облагай,
Его оброками вплотную
И, что разумно, возбуждай
К труду энергию святую.
Вводить ли грамоту в народ?
Она не даст ему процентов,
Но неизбежно приведет
К подделке важных документов.
Солдата в палки ставь и знай,
Что только палка бьет пороки.