После разгрома революция 1905 года в Казани, прокатилась волна крестьянского движения. Это движение выразилось в разгроме помещичьих имений, в захвате их земель, леса, лугов и т. д. Местами это движение выливалось в требование свержения самодержавия и созыва учредительного собрания. Для ликвидации этого движения, наряду с карательными отрядами, была призвана церковь. Епархиальное начальство местным священникам отдало строгий приказ, «чтобы в нынешнее тяжелое время и, особенно, при уборке хлеба, духовенство стояло на должной высоте своего призвания , убеждая своих прихожан не слушать «злонамеренных людей», восстающих против «святой церкви, царя и отечества», удерживая христиан от аграрных беспорядков и т. д. Эта директива не затерялась в дебрях канцелярий, а была полностью осуществлена. От науськивания фанатиков и подкулачников на убийство революционных агитаторов до самых махровых проповедей с амвона — все было приведено в ход против революционного движения.
Против революции были мобилизованы продажные писаки, которые пачками строчили послания, назидания, поучения и прочую контрреволюционную литературу. В одной из таких «листовок», написанных по поводу закона от 3 ноября, читаем: «Царь наш несомненно даст еще новые и новые милости крестьянину, только нужно ждать этих милостей спокойно и терпеливо с молитвой к богу и благодарностью к царю за его милостивые заботы. Сохрани, бог огорчить сердце царское каким-нибудь своеволием и самоуп-равством, каким-нибудь насилием в имениях, крестинам неподлежащих. Неправильно приобретенное впрок не пойдет, богом не благословится и властями не одобрится».
«Мы хотим есть»—говорили трудящиеся крестьяне, доведенные до нищенской полуголодной жизни царско-помещичьем произволом.
«Терпите и ждите милости царской, — отвечало духовенство, и если от этого терпенья (начнете помирать, то это не беда, лишь бы не огорчали сердце царское, да не трогали помещичьих имений». Церковь особенно протестовала против убийства помещиков и на всех перекрестках кричала: «Вспомним, какими карами угрожает господь братоубийцам. Вспомним, наконец, что мы все братья, сыны одной матери церкви, призваны помогать друг другу, совместно трудясь на общее счастье и благополучие, да не будет того, чтобы кровь наших братьев потом вопияла на нас кнебесам». Проповедуя христианское братство, церковь пыталась ставить на одну доску татарского крестьянина, загнанного на самые худшие земли с его сохой и клячей, и помещичье монастырское хозяйство с тысячами десятин различных угодий, с превосходным хозяйством. Считая великим грехом, убийства помещиков, церковь благословляла карательные экспедиции, ссылку на каторгу десятков тысяч трудового крестьянства. В 1905 году в тюрьмах -казанской губернии сидело 989 человек, а в 1906 году 22.267, а сколько было убито, ранено, замучено в застенках, об этом знают лишь жандармское правление, да немые свидетели — стены тюрьмы. Церковь, вчера протестовавшая против пролития крови, была шпионом, провокатором, собутыльником и палачем этих кровавых расправ. Об этом свидетельствуют отчеты начальников карательных экспедиции: «Духовенство оказалось на высоте своего положения и было первым помощником по изысканию главарей». Этого достаточно, чтобы сделать вывод, против чьей крови выступала церковь и чью кровь проливала рекой.
Мы не знаем, сколько уплачено духовенству за его усердную работу по разгрому революции 1905 года, но зато хорошо известны богатства», полученные за «работу» духовенства в различные времена. В 1905 году, церквям и монастырям Казанской губернии принадлежало пахотной земли 13.499 десятин, лугов 2.558 десятин, леса 3.853 десятины, неприкосновенного капитала, вложенного в различные банки, — 1.255.281 руб.
Кроме этого, содержание религиозных организаций трудящимся обходилось в 3.364.160 рублей в год.
Ради сохранения этого богатства, ради сохранения помещиков и самодержавия,— ее главной опоры, церковь благословляла решения
правительства о водворении порядка в деревне. Кровью эксплуатируемых масс залить пламя революции, быть верным часовым у помещичьих имений, — вот к чему была призвана церковь в годы революционной борьбы; эту работу церковь выполнила с честью, вместе с этим разоблачая себя, как содержанку кровавого правительства.
Людмилин.