В настоящий момент во всех областях идеологии — в науке, искусстве, литературе — мы наблюдаем — как и в сфере политической и экономической — усилившуюся активность наших классовых врагов. В этом идеологическом контрнаступлении особое место занимает область естественных и технических наук. Если в общественных науках всякая реакционная теория сразу выдает себя с головой; то этого нельзя с таким же правом сказать о естествознании, где мимикрия, маскировка реакционных течений гораздо тоньше, где она распознается гораздо труднее. Тем более знаменательно, что в настоящий момент представители реакционной части профессуры и инженерской верхушки стали выступать развязно, с наглой откровенностью.
Наиболее характерным из подобных выступлений последнего времени несомненно является выступление одного уральского профессора на собрании студентов, посвященном памяти скончавшегося ученого. Вот выдержка из его речи:
«Армия бухгалтеров и контролеров, ячейки, РКИ, РКК и т. д. следовательно, вся армия принуждения, находуливания, контроля, учета и надзора не может достичь тех результатов в производстве и во всей жизни, которые дала бы система личной заинтересованности и ответственности, система наград за хорошую работу, система, руководимая лицами, у которых все в голове. Изложенная система, — это действительно капиталистическая система, особенно Америки. Два-три десятка умных людей могут держать в своих руках, управлять, развивать всю промышленную Германию куда лучше, чем 2 — 3 миллиона лучших коммунистов, если ни у одного из них не будет знания в голове».
Программа эта не оставляет простора для догадок. Под флагом борьбы за знание и за использование личной заинтересованности почтенный профессор, не желая видеть, что именно советская власть впервые в мире привлекает инициативу миллионных масс, что именно советская власть широчайшим образом раскрыла двери к знанию, — предлагает простейший план: капиталистическую систему.
Захлебывающийся от ненависти ко всем ячейкам, РКИ и РКК, реакционный профессор в пароксизме бешеного страха перед «деспотизмом» пролетарской диктатуры выбалтывает то, что недоговаривают многие ему подобные.
Если известный московский профессор по нервным болезням партийную ячейку не называет иначе, как «яичницей», если профессор МВТУ публично заявляет, что теперь лихие времена, ибо приходится иметь дело со «всякими там коммунистами»; если во 2 МГУ некоторые профессора стали категорически требовать снятия того или другого коммуниста; если некоторые профессора 2 МГУ открыто проповедуют, что современные достижения физики проводят к мировоззрению, опровергающему господствующее у нас материалистическое миропонимание; если профессор Богомолов в изданной в Ленинграде книге «Эволюции геометрической мысли» открыто признает себя мистиком и услужливо оставляет местечко «за пределами математики» для богословия; если, наконец, прием «4000» часть профессуры встретила в штыки, прямо заявив, что «ЦК хочет доказать теорему, что всякий безграмотный может стать вузовцем», — то все это явления того же порядка, как и выше цитированное выступление уральского профессора, все это — единая цепь общего контрнаступления нашего классового врага на идеологическом фронте.
Было бы ошибкой думать, что все эти контр-революционные, враждебные пролетариату и его партии идеологические воззрения, не находят никакого отклика в некоторых группах молодого поколения, что все это - только голоса отживающего старого мира, не готовящие себе смены. Ведь наряду с успехами пролетаризации ВУЗ’ов мы все еще в среде студенчества и среди аспирантов и молодых научных работников имеем немалый процент выходцев из непролетарских классов, немалый процент поповичей и кулацких сынков, сынков и дочек бывших людей и нэпманов или просто советских мещан-разночинцев.
Неудивительно, что бросаемое такими реакционными идеологами зерно ядовитых плевел в некоторых группах студенчества всходит успешно, встречая подходящую социальную почву. Неудивительно, что черносотенство, антисоветские настроения, увлечения идеализмом, антисемитизм, религиозность процветают и среди известных слоев студенчества. Кто кого?.. Этот вопрос ставится и в применении к подготовке новых научных кадров и со все большей настойчивостью требует разрешения. Кого мы готовим в наших ВУЗ’ах, в наших научно-исследовательских институтах? Кому мы готовим смету, себе или буржуазной профессуре?
Вопрос об идеологическом контрнаступлении в науке нужно ставить отчетливо и резко. Между тем, у нас до сих пор встречаются люди с партийным билетом в кармане, которые, будучи свидетелем черносотенной выходки нэпманши по отношению к трамвайному кондуктору, скромно и тихо молчат. От таких не то что «лакированных», а лишь слегка покрашенных коммунистов не отличаются и те, кто проходит мимо антисоветских выходок профессуры.
Буржуазные идеологи не встречают во многих случаях нужного отпора со стороны коммунистов, не встречают необходимой отповеди со стороны наших органов. Что же касается подготовки наших красных ученых, то здесь дело обстоит весьма плачевно. В печати уже публиковались цифры социального состава аспирантуры, говорящие сами за себя (из 238 аспирантов 36 — дети рабочих и 45 — крестьян, — 45 — члены партии, 12 — комсомольцев); но навряд ли широко известно, что существующая при Наркомпросе комиссия по подготовке научных работников не занимается фактическим руководством этой работой. Каковы методы работы этой комиссии, показывает такие примеры: из 19-ти аспирантов Ленинградского гидрологического института, подавших заявления о продлении им аспирантского стажа для окончания научной работы, 18-ти комиссия дала отсрочку, отказав одному единственному — коммунисту.
В наших физико-математических институтах восседают церковники, практикуются тайные голосования. На 12-м году резолюции переезд в новое помещение физико-патологического отделения Ленинградского государственного института опытной агрономии профессура организовала 22-го декабря 1928 г. по всей форме, со святой водой, попом и образами. К этому надо прибавить, что предлагаемая проверка профессуры была лишь широко разрекламирована в прессе (что профессура использовала, чтобы подготовиться и закрепить свои позиции), а органы Наркомпроса и пальцем не двинули, чтобы подготовить ее и провести в жизнь.
Разве при существующих условиях терпим такой факт, что в этом году на идеологическую работу среди аспирантов не отпущено ни одной копейки, что даже те жалкие гроши, которые отпускались в прошлом году, были вычеркнуты из сметы, несмотря на то, что работа эта уже велась, что семинарии по диалектическому материализму начали пользоваться среди естественников популярностью, что начал замечаться определенный сдвиг среди них?!
Коммунистов — научных работников — мало вообще, чрезвычайно мало в естествознании и технике, но что всего хуже, научная работа большинства из них протекает в самых ненормальных условиях, а подчас является попросту фикцией. Заедает организационная работа. В результате — деквалификация.
Враждебная идеология пытается переходить в контрнаступление и под знаком науки и техники. Нам нужно решительно покончить с беззаботностью, пассивностью и примиренчеством в отношении враждебной идеологии. Необходимо, чтобы партия в связи с борьбой с идеологической контр-революцией поставила весь вопрос об организации научной работы и подготовке научных кадров так же решительно и широко, как ею поставлен вопрос о подготовке красных специалистов социалистического хозяйства.
Э. Кольман.