Трудно сказать, чему больше удивляешься, слушая игру Лео Сирота,—колос-сальной ли его технике, четкости, силе и выразительности игры, или той исключительной способности перевоплощения, которая дает ему возможность с одинаковой экспрессией и глубиной толкования исполнять и лирику Чайковского, и интимно-кружевные вальсы Шопена и яркие, резкие мазки буйного Стравинского.
Игра Лео Сирота—игра вполне зрелого художника. Ни тени погони за внешним эффектом, ни намека на нажим, на подчеркивание. Техника Лео Сирота колоссальна, и в таких вещах, как невероятно трудный „Петрушка" Стравинского, она разворачивается перед слушателем во всем блеске. Но эта техника не давит, она не самоцель, а лишь средство для художника, она подчинена твердо осознанным художественным замыслам артиста.
С особым блеском исполнены Лео Сирота отрывки из балета Стравинского „Петрушка", еще мало знакомые казанским слушателям. Глубоко впечатляют в исполнении артиста сыгранные им два этюда, вальс и полонез Шопена и соната оп. 27 Чайковского.
У наполнившей актовый зал университета публики концерт имел громадный успех.
М. Симский.