Путь от Казани через Свияжск-Буинск- Тетюши и снова Казань в представлении многих—очень короткий путь. Что значит какие то 250 верст! Для поезда или авто легонькая прогулка. Но железнодорожная линия шаловливо захватывает в ГР только маленький кусочек территории, предоставляя путешественнику удоволь ствие коротать эти версты на лошади дружиться с прелестью ночевок на постоялых дворах, при нужде даже с кре стьянскими дымными банями, в которых можно больше выпачкатьел, чем вымыться.
На каждом постоялом дворе, в каждой избе свои разговоры, свои вопросы. Деревня живет слухами. Часто у большинства даже передовых крестьян отсутствует четкое и ясное представление о собы- шях, о наших нуждах и наших недостатках. А желание узнать правду настолько велико, что приехавшему из города букватьно не дают покоя,
В Шонгутах, у крестьянина Огрызкова, где мне пришлось прожить несколько дней, останавливается и собирается много крестьян. Здесь мне был задан в первую очередь вопрос:
—А скажи, пожалуйста, товарищ, почему это рабочему дают семичасовой рабочий день, а крестьянин должен работать 12?
Вопрос актуальный. В этом вопросе действительно отражается безысходное юре старой трехпольной деревни. Но я должен был удивиться тому, что в такой большом селе, где имеется около трех десятков культурников, он еще ке получил разрешения. Как потом я выяснил волкоме, о семичасовом рабочем дн^ в волости не ставилось ни одного доклада. А между тем, это нужно было сделать. Нужно было сейчас же рассказать деревне о том, что семичасовой раоочп день не уменьшает выработку продукции, как это думают крестьяне, и одновременно с этим рассказать, что деревня также не забыта советской властью. Попутно не мешало бы об‘яснить, что 12-тичасо- вой крестьянски день является результатом старой дедовской привычки работать на своем собственном клочке сам-друг—один.
А деревня ждет.
Посмотрите,с каким вниманиемслушают крестьяне,когда им рассказывают о том,что на тех же клочках земли,
только собранных в одну кучку, крестьяне Немкоммуны или Волоколамска делают чудеса.
Но деревня не любит общих фраз. Она ищет фактов и примеров.
—Все это хорошо, голова,—задумчиво говорит тот же крестьянин, что спрашивал о семичасовом рабочем дне,—вот нам бы посмотреть, как это работают.
—Правильно! Говорит то больно хорошо,—подхватывает другой. Вот если бы государство дало бы денег да машин бесплатно. Тогда бы...
-Но это ты, Василий, зря. Даром да-вать—лодырей только разводить,—подме-чает третий.
—Говорят, по-коллективному-то больно хорошо работать. Только у кого качая нация. Скажем, с нашими мужиками ничего не выйдет. Один любит работать чтоб пар шел, а другой—боится руки запачкать.
—Чево там. Один или пятеро,—вздыхает мой сосед.
—А как ни бьешея, а к коллективу всеравно придешь,—говор лт хозяин. Земля истощала—надо навоз, а где его возьмешь
годной то скот; н л? Да и обработка чего стоит: крутишься целое лето один-то, а придет осень—есть нечего.
И вдруг совершенно неожиданно откуда го из угла раздается резкий голос:
—Какой тамой коллектив? Ты наилучше мануфактуру дай.
Воодушевленный своей речью, говорив-ший выходит из-за угла. Я узнаю его. Это тябердиаский татарин-прасол.
—А зачем хлеб отбирают? Вон в Тень- ках четырех арестовали и хлеб забрали. А? Что это такое?—кричит торговец, раз-махивая руками.
Прасол прекрасно знает больную струнку крестьянина и играет на ней. Но и я прекрасно знаю, о чем он говорит.
В Теньках, действительно, арестовали четырех крупных торговцев-заготовите лей: Фомиче за, Белоусова, Комаровского и Румянцеоа. Ради спекуляции они повысели цены на хлеб и заготовили крупные партие хлеба.Когда я рассказываю об этом слушетелям,поднятое торговцем настроение
пропадает:
—Ну, так, голова, за это след и арестовать—говорит Огрызков.—Если государство не заготовит хлеба, чем будут жить те, у кого его нет? А торговец весной вздует такие цены, что последнее продашь да покупать у него будешь, если у государства не будет.
—Об этом что и говорить,—соглашается мой сосед—если сейчас и сдадим подешевле, то и весной хлеб дешев будет.
Но когда говоришь с крестьянами о хлебозаготовках, невольно натыкаешься в их словах на следующие жалобы:
—Первая нашабеда—отсутствие мануфактуры, почти во всех кооперативных лавках. В большинстве кооперативов на полках вопиющая пустота.
Вторая беда—наша торговая нерасторопность.
Например, в тех же Теньках кредитное товарищество и общество потребителей заключили договора на заготовку хлеба в сентябре. Время хорошее. В то время цены на рынке стояли ниже заготовительных. Если бы заготовку начать немедленно, успех кампании был бы обеспечен, но Наркомторг в самое горячее время занимался заседаниями конвенционного бюро и рассылал заготовителям длинные беспредметные протоко-
лы, а конкретного и ясного руководства совершенно не было. 3 результате получилось то, что подобные Фомичевы и К под носом заготовителей вздули цены, и значение государственных и кооперативных заготовителей
в глазах крестьянства понизилось.
Правда, сейчас, благодаря принятым мерам, население начинает сознавать свою обязанность, и по январскому плану за-готовители уже выполнили около 35 проц.
Секретарь волкома т. Чикин определенно заявил:
—Наркомторгу надо уделять больше внимания руководству местами и делать это раньше, а не так, чтобы .на охоту, ехать—и собак кормить*. Д. Захолустный