КАК ИЗЖИТЬ КУЛАЦКУЮ ЭКСПЛУАТАЦИЮ

По весеннему обследованию на 1 мая 1927 года, общее количество кулацких дворов по всему СССР определено около 800 тысяч с 5 миллионами населения. Это составляет около 4 проц. всех земледель­ческих крестьянских дворов и около 5 проц. всего земледельческого крестьян­ского населения.

Общая площадь кулацкого землеполь­зования по СССР (включая арендованные земли, луга и т. д.) обнимает около 25 миллионов десятин. Это составляет около одной восьмой всего крестьянского земле­пользования по СССР. А из всего кре­стьянского посева на долю кулаков при­ходится почти 15 проц.

До революции кулацких хозяйств было в два с половиной раза больше и у них было более 40 проц. всего крестьянского посева. Наша революция уничтожила по­давляющую часть кулаков и кулацкою посева. Больше всего кулаки были подрезаны в центре Великороссии. Меньше уничтожение коснулось кулаков Белорус­сии и Украины, где значительно позже установились советская власть. Еще мень­ше уничтожено было кулацкое хозяйство Крыма, Казахстана, Сибири, Средней Азии и отчасти Закавказья.

В сумме по всем частям государства вместе около 650 тысяч кулацких дворов, т. е. около четырех пятых нынешних ку­лаков, имеют дореволюционный кулацкий стаж. Они были кулаками и до револю­ции, ими и остались. Остальные 150 ты­сяч дворов стали кулацкими заново за шестилетие нэпа (1921—1927 г. г.).

Таким образом, нынешний кулак—это в основном старый знакомый деревни. По­скольку он уцелел—он сохранил большую часть своих земель и средств производ­ства и притаился на годы гражданской волны. Замер и ждал, что будет, не прекращая впрочем, своего кулацкого хозяйства. Если теперь кулацкий посев составляет около 15 проц. всего посева страны, то вряд ли особенно меньшую долю составлял он в 1921 г. Если тогда было меньше кулацких хозяйств и мень­ше у них посевов, то ведь значительно меньше теперешней была тогда и пло­щадь, засевавшаяся остальным крестьян­ством. Что наемный труд применялся и тогда довольно широко в некоторых райо­нах часто в замаскированной форме, на окраинах—более открыто — это теперь установлено с несомненностью.

Кулак потихоньку хозяйствовал и ждал. Ждать было легко, потому что в то время всюду много было незасеянной, не­обработанной земли у рядовых крестьян. Потому они и не напирали в то время особенно в смысле отнятия излишков у соседа-кулака или у кулака, далеко жи­вущего (путем переселения в районы крупных кулацких излишков—на Север­ный Кавказ, в Крым, в Заволжье, на Урал, в Сибирь, в Казахстан, на юг Украины).

Когда началась свободная торговля— высунула нос наружу и сохранившаяся от дореволюционного времени часть ку­лаков. Замаскированный, существовав­ший в скрытой форме наем батраков на­чал выявляться наружу. Кулаки вылезли, стали открыто торговать, скупать поставлять, кредитовать, нанимать, арендовать и т. д. все, что по их кулацкому есте­ству полагается. Нэп создал в деревне, конечно, и некоторых новых «кулацких выдвиженцев», иначе не могло быть. Но в основном, как мы видели, современное деревенское кулачество не является вновь возникшим порождением советского пе­риода нашей истории. В основном оно является наследием, полученным от доре­волюционной деревни и не добитым в свое время деревней до конца особенно в окраинных многоземельных районах.

Каковы теперь дальнейшие перспектива (ожидания развития) кулацкою хозяйства в СССР?

Ограничение дальнейшего роста кула­чества, ограничение самой кулацкой эк­сплуатации, постепенное изживание этой старой дореволюционной язвы деревни, сохранившееся, как сохранился в ней о царского времени сифилис, пьянство, и т. д.,—вот та задача, которую в силах уже поставить себе партия, опирающаяся на хозяйственный рост страны и твердую выдержку трудящихся. Решение лежит по линии урегулирования вопросов о ку­лацких земельных излишках (внутриселенное землеустройство, переселение, нетрудовая аренда), об избытке кулацких средств (прогрессивное подоходное обло­жение и пр.) и о замещении кулацко - товарной продукции развитием товарной продукции совхозов, крестьянских коми­тетов взаимопомощи, производственных об'единений бедняков и середняков (колхозы, поддерживаемые государственными и кооперативными прокатными пунктами и предприятиями первичной переработки) и т.д.

Совершенно смешны разговоры оппозиции, будто партия была равнодушна к вопросу о кулаке и выдвинула лозунг об усилении наступления на кулака только, чтобы перещеголять оппозицию. Дело не в оппозиции, а в изменении двух основной важности об'ективных предпосылок: 1) окончание к 1926-1927 г. восстановления рядовым крестьянст­вом своей старой посевной площади, что на новые, более активные рельсы пере­вело неприязненное отношение деревни к кулаку: 2) факт накопления государст­вом средств, позволяющих ему более ши­роко приняться за преодоление непосред­ственных источников кулацкой эксплуата­ции. Увеличение фондов бедноты и доли колхозов в общем кредитовании сельского хозяйства; усиление в связи с этим производственного уклона в работе сель- :ко-хозяйственной кооперации; создание государственных и кооперативных прокатных пунктов; развитие государствен­ных совхозов, лесов и крестьянских комитетов взаимопомощи, могущих поглощать все большую долю труда батраков; классовое уточнение политики машиноснабжения и налогов; усиление охраны наемного труда в сельском хозяйстве и ограничение и этим путем кулац­кой эксплуатации; дальнейшее расширение государственно - кооперативной организации заготовок, торговли и кустарного дела, как меры, подрезывающей дополнительные источники питания кулацкого хозяйства,—все это и другие меры намечены в резолюции XV с‘езда. Все они заострены в сторону не только ограничения интенсивности (степени) кулацкой эксплуата­ции, но и в сторону все большего вовле­чения бедноты и батраков в русло госу­дарственного хозяйства. А это, вместе с организацией середняка через коопера­цию и государственный кредит, означает ничто иное, как постепенное экономиче­ское подрезывание источников питания кулацкого хозяйства. И одной из основ­ных подготовительных мер в этом смысле является намеченное ускорение внутриселенного землеустройства, получив­шее уже денежное выражение в юбилей­ном Октябрьском манифесте.

Внутриселенное землеустройство в ус­ловиях пролетарской диктатуры и при на­шем фактическом положении вещей в де­ревне является одной из важнейших под­готовительных мер по преодолению ку­лачества.

Анализ (разбор) источников дохода со­временного кулачества в целом показы­вает, что основной базой совокупности доходов современных деревенских кула­ков является именно собственное сель­ское хозяйство, примерно на 70 процен. Торговля, переработочные предприятия, кабальная обработка своим скотом и ин­вентарем земли для маломощных, ростов­щичество и т. д., все это вместе дает кулачеству в общем лишь около 30 проц. дохода. Основы кулацкого хозяйства применение своих средств производства и на­емного труда на находящейся в его рас­поряжении земельной площади, а из этой площади около двух третей пред­ставляют собой „кулацкие излишки" над средней нормой земельного обеспечения всего остального крестьянства. Под эту земельную опору кулацкого хозяйства и подбирается „внутриселенное землеустройство” (как и намечаемое той же с`ездовской резолюцией сокращение нетру­довой аренды в пользу трудового земле­пользования).

Конечно, не следует терять перспекти­вы. Было бы ошибкой, если бы местные товарищи так поняли внутриселенное землеустройство, что лучше пусть отре­занные у кулаков излишки совсем пустуют, чем чтобы на них продолжалось кулацкое предпринимательское хозяйство. Внутриселенное землеустройство выявляет и отрезает все кулацкие излишки. Но они могут быть не сданы обратно в аренду тому же кулаку лишь по­стольку, поскольку можно организо­вать их обработку иным путем. В дальнейшем, по мере роста этой возможности, должно происходить все большее прекращение сдачи этих вы­явленных излишков в аренду кулакам — и тем самым сведение кулацкого хозяй­ства к трудовым размерам в области ор­ганизации собственного земледелия. Па­раллельно идет наступление государства и кооперации в области торговли и кре­дита, в том числе натурального, например, орудиями с прокатных пунктов.

Возможности не кулацкой обработки отрезываемых при внутриселенном земле­устройстве кулацких излишков будут все возрастать, ибо государство крепнет и сможет постепенно все усиливать хозяй­ственную помощь такому переходу. В перспективе вполне можно представить постепенную передачу всех отрезанных землеустройств и кулацких излишков хотя бы крестьянским комитетам взаимо­помощи. Получив эту землю, комитеты (которым, кстати, уже передано несколько тысяч тракторов, организуют обще­ственную обработку) получают и соответ­ственную часть кулацкого скота и инвен­таря, из`ятие которого произведено, на­пример, в 1926/27 г. при земельной ре­форме (в Узбекистане). Таким путем по­степенно получался бы заметный сдвиг в нашу пользу. Большая часть нынешней товарной продукции кулацкого хозяйства превратилась бы тогда в продукцию кре­стьянских комитетов взаимопомощи, а занятые сейчас кулаками батраки—в ра­ботников общественного хозяйства. Заго­товительная деятельность государства и его регулирующее влияние на сельское хозяйство, несомненно, от этого суще­ственно выиграли бы. Но все это мы­слимо к осуществлению лишь на протя­жении ряда лет.

Внутриселенное землеустройство является тут подготовительной мерой, какая позволяет нам начать маневриро­вать хозяйственным использованием ку­лацких излишков в соответствии с воз­можностью пролетарского государства. Сейчас все эти излишки находятся в свободном распоряжении кулака. Он ими маневрирует, Внутриселенное земле­устройство исправит это обстоятельство. Мы начнем ими маневрировать, оставляя кулаку все меньшую их часть по мере того, как иным путем будем организо­вывать их обработку и переводить, таким образом, в русло общественной работы занятых на них сейчас кулацких батра­ков. Линия на создание крупного обще­ственного крестьянского хозяйства, подчеркнутая XV съездом, является опре­деленной установкой в эту сторону.

Таким образом, позиция партии дает совершенно конкретную перспективу в деле не только ограничения интенсив­ности кулацкой эксплуатации, но и са­мого изжития ее со света.

Ю. Ларин.