Кооператив и частная торговля
(Беседа с заведующим магазином КЦРК)
В такой громадной слоЗоде, как Адмиралтейская, всего - на - всего 3 магазина КЦРК. Тяга населения к этим магазинам колоссальнзя, и не только членов кооперации, но и той бедноты, которая ютится по слободским окраинам.
Достаточно отметить, что за день через магазин № 13 КЦРК проходит 1.200- 1.400 покупателей, особенно за керосином. Ежедневная продажа керосина достигает 35 пуд., обычно отпускаемых в мелкую розницу.
Эти магазины совершенно не в силах охватить громадного спроса не только из-за тесноты помещений и недостатка ходовых товаров, но, главным образом, из-за непосильной нагрузки работников прилавка, из-за которой создаются очереди на 1-2 часа ожидания.
—Рабочему человеку нет никакого .расчета стоять в очереди из-за фунта хлеба или осьмушки махорки и тратить дорогое время. Поневоле идет в частную лавку.
Ко всему этому, частные лавки забивают торговлю кооперации белым и черным хлебом. Хлеб частной пекарни значительно лучше, чем кооперативной Вынул из печи—и пышный, не измятый каравай частника кладется прямо на прилавок.
А кооперативный хлеб, пока доберется до прилавка магазина, два раза перевешивается, 4 раза перекладывается и по- неволе будет с намятыми боками.
Волей-неволей — рабочему населению итти к частнику из-за всякой мелочи, за хорошим хлебом и за высшего качества скоромным маслом.
Слобода настоятельно требует еще двз-три кооператива. От бакалейной торговли необходимо отделить мануфактуру, а главное, керосин.. Ему не место рядом с хлебом и конфектами.
У водопроводной будки
У обледенелого крана водопроводной будки на Адмиралтейском базаре—большое скопление чающих „движения во ды“. И ожидании ведутся житейские разговоры и между прочим говорят о торговле.
—Чего бы лучше—брать товары в нашем кооперттиве,—говорит какой-то степенный слобожанин,—но разве мыслимо стоять в череду?! Голодом насидишься. Поневоле и идем к Назирову или Баязитову. Правда, дороже, но зато без всякой задержки.
—Кооператив не во-время открывает торговлю, не во-время доставляет ихл ’б. А работа не ждет, и приходится бежать в частную лавку.
Хлеб у нас в кооперативе плохой,— говорят слобожанки. Пекарня под магазином, и чего бы лучше. Пеки и подавай, а его берут где-то ,у чертей на куличках"—и не дождешься. А получишь, так будешь есть хлеб с отставшими корками.
В кабале у частника
Раз, два, пять, десять... Целый десяток с вывесками и без вывесок ларьков расположилось около пивоваренного завода «Красный Восток*. Иные примостились „на живушку*, кое-как, другие—с комфортом, электрифицировались и подобрали товаров полный ассортимент.
—Вот наша кабала-то где,—кивают на сытых частников заводские работницы. Ревешь, да идешь. Вон в кооперативе кредитуют в размере не больше пятой части жалованья. Спустишь их за неделю, а потом или зубы на полку или к частнику. Другого выхода нет. Вся беда в том, что частники в долг дают, и без всякой нормы. Незаметно переберешь у него на весь заработок, а он и не тужит.—Не беда, говорит, что не все деньги принесла, бери, говорит, еще, не стесняйся. Так петля-то и затягивается.
Против завода кооператив. Работает хорошо, но и частникам жирный кусок перепадает. Главная доходная статья—хлеб и булка. Плохая, мерзлая булка продается дороже кооператива на пятак. Под шумок приписывается на товары на сколько у кого совести хватит. Берет работница, к примеру, пять предметов, так торговец не перечисляет их по отдельности, а записывает в заборную книжку гуртом, общим итогом. Вот и разберись, что и почем.
Кадило раздуто большое. По полтораста книжек на руки раздают, и никакой бухгалтерии. В лучшем случае выведут в книге обмусленным карандашем, в роде такой записи: „хле на 32, саха 70, прот- чего товару на рупь с гривной* и бастт. Крепче всяких нотариальных договоров. Знают, что все до копейки у платится и никому в голову не придет судом оспаривать.
На разные хитрости пускаются торгаши, чтобы завербовать к себе лишнего клиента. Не брезгуют даже уголовщиной— спаивают любителей выпивки. Выбежит рабочий в перерыв за ворота, возьмет в казенке наискосок полбутылку—и в ларек. Тут ему и закуска, тут и готовый стаканчик^
—Словом, не торговец, а отец родной.
Случайно попадаю в обеденный перерыв в заводскую столовую. Делегатки в один голос твердят:—Никак из кабалы не вырвемся. Одно спасенье—увеличить кооперативный кредит до половины жалованья. Тогда верная смерть чгстнику.
Выгнали в дверь,-лезут в окно
С давних пор, как саранча, облепили мыловаренный завод им. Вахитова частные ларьки. Теперь их осталось только три, да и те хиреют. Рабочего туда сейчас калачем не заманишь, потому, что в день Октябрьской годовщины на заводе столовую открыли. Светлая, просторная столовая—на 300 человек. Тут же со всякой снедью кооперативный ларек приткнулся.
Дело швах. Выгнали торгашей от завода в дверь, так они в окно полезли. Рассыпались от завода по поселку, поближе к жилищам рабочих, и дерут с живого и с мертвого. Четыре лазченки рвут добычу на перебой. Торгуют ,по- божески4*. Даже цены на каждый месяц вывешивают, только никто не видит их. Где-нибудь в уголок приткнут, а для „прочности" ящиком прикроют.
Хлеб продают ржаной по 4 коп., белый по 11 и 12,—в кооперативе же цена 3 и 8 коп. То же и с сахаром. В кооперативе он 281|2 к., у частников 35. Керосином кооперация торгует по 32/з коп., частник по пятаку. Масла подсолнечного нет в кооперативе а это частникам на руку—дерут за фунт 45—46 коп.
Сам оабочий знает, что с него «кормильцы* три шкуры дерут, а все таки мимо кооператива к ним идет. В чем же дело? Где собака зарыта?
—Хлеб в кооперативе плохой,—жалуются потребители. Таскают его по нескольку караваев сразу, ну и примнут, спрессуют „в крицу*. Только товар портят. Не жаль частнику две три копейки и передать, только бы хлеб иметь хороший.
—Частник распахнется чуть свет, торгует без перерывов, запирается не раньше девяти, когда все кооператоры давно спят. В любую минуту тебя частник удовлетворит. Опять же очередей нет, а рабочему время дорого.
—В долг дает частник. Без всякой волынки. Доверие полное: бери знай.
В этом последнем аргументе вся и загвоздка. Если бы КЦРК сумел расширить в рабочих районах кредит, то от частника и след бы простыл. А пока этого нет, фабричный .кормилец* долго и крепко будет держать в своих лапах рабочую бедноту и выжимать из нее трудовые копейки.
Частник в Зоречьи
Слобода Восстания и Ягодная слобода „похвастаться* бойкой торговлей частников не могут.
Правда, на .бойких* местах, на главных улицах, частные лавочки нередко встречаются, но они большей частью мелки.
Особенное скопление ларьков и лавочек заметно на Ягодинском базаре и на Луговой улице.
Ягодный базар. Ларек Назмутянова.
—Почем пшено? 10 коп. фунт. Масло подсолнечное—46 коп. фунт. В ларьке Ахмадеева—сахар 33 коп. фунт. Сахарный песок 30 коп. Пшено 12 коп. У Фаз- лутдинова керосин 6 коп. фунт. У Сергеева масло подсолнечное—46 коп. фунт. Сушки 20 коп. фунт.
—Зачем вы покупаете у частника? В кооперативе, ведь, дешевле—говорю рабочему.
—Это верно, что дешевле. Масло-то здесь 46 коп. фунт, а в кооперативе 20 коп. Только в кооперативе масло редко бывает. Вот уж давно нет. Покупаю здесь. Кстати и сахару захватил.
Другие покупатели говорят, что в кооперативе очередь большая. Закрывается кооператив в 5 часов, а ларьки в 7 час.
—Вечером у них торговля оживленней.
КЦРК должен увеличить количество
ларьков в рабочих районах и снабдить их в достаточном количестве необходимыми рабочему товарами.
Адмиралтейская слобода и частники
Свои люди—сочтемся
Широко раскинулась Адмиралтейская слобода, а возле нее Тулуповка, Пенза и один конец Жуковки, которые все жмут ся к Адмиралтейскому базару. Поэтому ларьки и частные лавченки приютились на ближайших к базару улицах.
Их много, но „товарооборот* каждой из них, как выразцлея один слобожанин, „на три с половиной копейки*.
И действительно, в лавченке виднеется несколько сотен папирос, три-четыре банки с конфектами, немножко сахару, немножко песку, соли, килограмм масла... вот и все.
Торговля идет на копейки,—коробком спичек, осьмушкой фунта монпансье,— но зато очень бойкая.
Что же заставляет рабочие окраинь поддерживать частную торговлю и брать гам более дорогие товары?
Прежде всего, частные ларьки стараются иметь такие товары, каких иногда не бывает в кооперативе: постное масло высшего качества топленое масло... Фрукты и хороший хлеб также прочно устрой лись под крылышком частника.
Кроме того, частная лавочка открывается в 7 час. утра, а закрывается, когд; это удобно рабочим. В крайнем случае с заднего крыльца можно купить все, что угодно.
Каждый торговец—местный житель, в слободе свой человек, прекрасно знакомый со всей „округой*. Он за ни мае! удобное место, всегда под рукой у раОо чего и в трудные минуты жизни выручает его кредитом
А что касается дороговизны товаров то, по мнению слобожан,—легче перепла тить 2—3 коп. на фунт, чем стоять п часу и больше в очередях у осажденной народом кооператива. Частник все эт< прекрасно учел, заботливо изучил слобод ского обывателя и под шумок нескон чаемых разговоров о пользе кооперации загребает трудовые копейки рабочего народа.
Махорочники о частной торговле
3 крупных промышленных предприятия—швейная фабрика № 6, махорочная фабрика Татпищтреста и завод .Серп и Молот*, как это ни странно и ни дико,— обслуживаются тремя частными ларьками.
Эти лавченки отпускают рабочим в кредит, „на совесть—до получки*: хлеб, селедки, колбасу и всякую снедь, необходимую рабочему. Лавченки открываются в 7 час. утра и обслуживают рабочих в течение всего дня. Однако, рабочие говорят:
—Несмотря на кредит, несмотря на раннее открытие лавки, мы страшно недовольны, что наши трудовые деньги идут в частные руки.
—Мы уже оросили открыть у нас поблизости кооперативный ларек и снова возбуждаем ходатайство об его открытии.
Пора же, наконец, кооперативу собирать рабочий заработок на общее дело.