МЕСЯЧНИК ПРОВАЛИЛИ
Прошедший ударный месяц (с 1 августа) на транспорте не дал больших результатов. Основные показатели транспорта не улучшились, а некоторые даже ухудшились. Сейчас еще нет ни одного измерителя (кроме технической скорости), по которому бы целиком было выполнено задание. По заданиям дороги, принятым хозяйственно-политическим договором, процент больных паровозов по Юдино не должен превышать 6,85. А за последние десять дней августа этот процент в среднем составлял около 17, т.-е. в два с половиной раза больше предусмотренного. В Агрызе средний фактический процент больных паровозов в полтора раза выше измерителя.
Средне-суточный пробег паровоза для Юдино определен в 244 километра. Фактически же он составляет в среднем 230 километров, невыполнение плана около 6 проц.; по Агрызу - невыполнение около 5 проц. Задание по средне-суточному пробегу вагонов не выполнено на 15 проц.
Простой вагонов в Юдине в полтора раза больше предусмотренного планом. То же самое и по Агрызу.
Эти показатели уже предопределяют неблагополучие с своевременным отправлением поездов. За 10 дней — с 18 по 29 августа — со ст. Юдино было отправлено в обе стороны 113 поездов. Но из них вышли по расписанию только 26, т.-е. 23 проц. Из 40 поездов, отправленных из Агрыза, только 9. вышли по расписанию. В общем около 80 проц поездов во второй половине ударного месячника отправляются с опозданием.
В чем кроется причина такой позорной работы транспорта в ударный месячник подготовка к осенне-зимним перевозкам? Опоздание отправления поездов происходит почти исключительно из-за позднего выхода паровозов под поезд, т.-е. из-за медленности ремонта и несогласованности его с нуждами линии. Количество происшествий в районе почти не сокращается. И на них лежит печать исключительной расхлябанности, несогласованности в работе, плохого качества ремонта и небрежности. Повышения трудовой дисциплины особенно не чувствуется.
Такие результаты месячника, понятно удовлетворить никого не могут, и поэтому он продлен до первого октября.
Главная причина провала месячника заключается в том, что партийные и профессиональные организации не мобилизовали рабочие массы на борьбу с прорывами. Такому оппортунистическому отношению к важнейшему делу надо решительно положить конец. XVI съезд партии выдвинул вопрос о транспорте, как важнейший на ближайшее время. Эта директива съезда на нашем железнодорожном участке выполняется очень скверно. Мы создаем угрозу превращения транспорта в действительно узкое место. Уже неоднократно говорилось общественным организациям и администрации транспорта о необходимости со всей серьезностью взяться за выполнение боевых задач транспортного дня. Но дело заметно не сдвинулось.
Теперь советская общественность ка-тегорически спрашивает транспортников: намерены-ли они бороться за генеральную линию партии, за выполнение пятилетки в четыре года, или они предпочитают сидеть в оппортунистическом болоте и сквозь пальцы смотреть на творящиеся на транспорте безобразия?
Евг. С.
ЮДИНО И АГРЫЗ СОРЕВНУЮТСЯ НА ПЛОХУЮ РАБОТУ
В Агрызе неблагополучно. В паровозном парке бесхозяйственность. Движение поездов сейчас, накануне осенне-зимних перевозок, проходит безалаберно. Главные причины транспортных неполадок - нераспорядительность администрации и падение трудовой дисциплины.
На-днях «легкие кавалеристы» Агрыза организовали налет. Они выявили, что за паровозами никто не смотрит, что паровозы любой из «проходящих» может выводить из депо.
За последнее время произошло несколько несчастных случаев на путях по вине стрелочников. В ночь налета на посту спал стрелочник Шафиков. В депо сейчас нужны квалифицированные рабочие, но администрация затягивает организацию школы ФЗУ.
Налет на мастерские провели и рабкоры депо ст. Юдино. Они выявили, что зав. угольным складом Шкарупский на все дельные предложения рабочих отвечает:
- Не суйте нос куда не надо. Уволю
На ст. Юдино простаивают вагоны. Вагон № 764185, груженый помидорами, стоит с 22 августа, вагоны с сельскохозяйственными машинами в Юдине простаивают по неделям. В технической конторе, там, где должна быть максимальная четкость в работе, рабкоры обнаружили безобразное состояние дел. Лежат 11 документов неизвестно на какие вагоны. Вагонов на станции нет. Поезда из Юдина часто отправляются без технического осмотра, и так же, как в Агрызе - опаздывают.
«Легкая кавалерия».
ГИБНУТ ТЫСЯЧИ РАБОЧИХ ЧАСОВ
Трудовая дисциплина на транспорте сильно ослабла. Это подтверждают многочисленные факты, которые ежедневно фиксируются в «книгах всех форм» старшими станционными агентами. Но одно дело фиксировать, другое дело мобилизовать массы на борьбу за укрепление дисциплины.
В прошлом году юдинские рабкоры организовали ночной налет на мастерские и станцию, два месяца тому назад такой же налет был повторен снова и, наконец, недавно, в период «ударного месячника, рабкоры снова «налетели» на мастерские.
Последний налет, как и предыдущие, выявил возмутительные факты в работе станции, об явившей себя ударной.
Ничем нельзя оправдать случаи, когда вагоны с машинами для деревни здесь, в Юдине, простаивают по целым неделям. Ничем нельзя оправдать работу технической конторы, где кидаются вагонами, как мячиками, и где по халатности гибнут тысячи рабочих часов подвижного состава.
За последнее время участились случаи происшествий на линии. Сейчас надо принимать самые суровые меры к нарушителям дисциплины. Но что мы видим? Даже такие факты проходят безнаказанно.
Станционный агент, коммунист Кирюшин, опаздывает на работу. Из-за Кирюшина опаздывают поезда. Кирюшин в оправдание говорит:
- Ничего не поделаешь, встаю поздно.
Дежурный по ст. Юдино - Чугунов, не знает, где у него работают паровозы.
Все ли агенты на постах?
Машинист Лузин во время работы на паровозе спит у окна, машинист Трепалов со всеми удобствами спит на паровозном котле. Мы привели только часть фактов, выявленных «налетчиками». Они - эти факты, очень похожи на прошлогодние. О чем говорит это? Это говорит о том, что люди, стоящие у руководства, занимаются фиксированием происшествий в книгах и меньше всего думают о действительной ударной борьбе за крепкую трудовую дисциплину.
Реверс.
ПРОИСШЕСТВИЕ
На вокзале нынче полная рационализация! Куда ни посмотришь — новости с кем не поговоришь — и сердце сразу на ударное положение переходит.
Я сам, по причине своей несознатель- ности и некультурности, не катаюсь по железным дорогам, потому — человек я тихий и при том же — жена, дети и прочее, так сказать, имущество...
А случилось это на-днях совершенно неожиданно — пришлось ехать.
Ладно, поехали.
И вот мы на станции, мы в купэ, так сказать, пассажирского вагона, стараемся попасть на скамейку, которая предназначена для сиденья.
- Гражданин, не тычься. Не вишь, что-ль, садишься на яйца!
- Простите, дорогой мой, но корзиночку с яйцами можно убрать на полочку, потому здесь сидеть положено...
Но суждены нам благие порывы, как сказал покойный поэт, но... рука с веником, рука проводника угрожающе вырастает перед нашими тихими лицами.
За нарушение порядка разрешите получить штраф, спекулянтов нынче не велено обижать. Двигайся, рыло.
Так мы и поехали..
***
Машинист нашего паровика Карп Савельевич Семафоркин дернул за рычажок и облегченно вздохнул:
- Эх, проклятые...
Затем он, не спеша, спустился на землю, отошел в сторону. Оказывается, паровоз, только что вышедший из ремонта, категорически отказался ехать. Процессия пассажиров, во главе с Семафоркиным, двинулась к паровозному парку.
Семафоркин под мрачными сводами паровозных стойл начал говорить речи:
- Дорогие товарищи, чорт вас побери, и что же вы это паровозы как ремонтируете...
После речи Семафоркина выступил профработник, который называется активист.
Необходимо, — кричал он, ударяя себя в грудь кулаком, — нам необходимо, товарищи, сколотить общественное мнение.
- Даешь гвоздей, — разом проголосовали слесаря, — но гвоздей, как таковых мастерских не нашлось.
Слегка пожурив рабочих, недоброкачественно исполнивших ремонт машины, Семафоркин во главе процессии пассажиров двинулся обратно к поезду.
Около состава были разложены костры, в которых пеклись яйца, отпускаемые людьми из вагонов по полтиннику штука.
Так мы двинулись дальше и, надо сказать вам, что километров пятнадцать неслись, как на аэроплане.
И вдруг...
Хрясть...
Я, граждане, с измалетства имел мечту поступить в летную школу, но, извините, когда летишь с третьего этажа вагона, это не так приятно. Очутился я на корзине с яйцами и они, по своей некрепости, меня с ног до головы выкрасили в желтый цвет. Машинист Семафоркин, после тяжелого удара поезда проходя мимо, успокаивающе говорил высунувшимся в окна пассажирам:
- Это все пустяки, всего на всего оборвалась стяжка — делов на два часа, вы-лазьте, чайком пока развлекайтесь.
После развлечения чайком мы поехали.
Подъезжаем к станции, слышим на паровозе шум.
Семафоркин с кочегаром спорит.
- Кидай жезло, рыло, не вишь, что-ли, начальник станции вышел поезд встречать.
Помощник Семафоркина возражает.
- По какой такой причине вы его, Карп Савельевич, начальником называете. Какой это начальник, если на босу ногу обут и без головного убора.
Так мимо станции и проехали, не доверили жезл начальнику без форменного костюма. Опоздали еще на два с половиной часа.
***
Вот я и говорю... Нет, я не говорю больше! Описать все ужасти, которые происходили во время нашего путешествия ,не хватает силы. Довольно? Смолкаю! Объявляю себя ударником и даю обещание в пятилетку четыре года не ездить по железной дороге. Дорогие начальники, слышите-ли вы меня? Слышите! Поставьте на вокзалах что-нибудь вроде аптечек для проезжающих, устройте на каждой версте дома отдыха! Будет легче!
Передо мной груда желтых, розовых и красных бумажек. Это сводки о происшествиях на территории Казанского района. Я не стал перечислять их, об них написал я в этом фельетоне — о путешествии но железной дороге.
Пусть попробует кто-нибудь возразить.
Торвик.