КРОКОДИЛ НА ПОЛЯХ ТАТАРСТАНА

Председатель колхоза „Красное зна­мя" Дмитрий Онучин зло посмотрел на собравшихся и сказал:

— Начальство, оно больше, конечно, знает и опять-такп директивы на этот счет есть, в которых так и записано:

— Обслужить уборочную, хлебозаго­товительную и осеннюю посевную кам­панию культурными силами, чтобы бы­ло на манер города

— Ну што же,—гаркнул мужики,—пи­ши 'тогда Митрий, чтобы в грязь ли­цом ие ударить, пиши, чтобы выслали крокодила.

Бабы так и ахнули:—Не надо крокоди­лу, про крокодилов писано, что ку­саются, давайте уж лучше верблюда.

— Ах верблюды, ах, крокодилы! Это с вашей, так сказать, помощью начали тетюшекие колхозники уборочную кам­панию и подготовку к осеннему севу...

Прежде всего в Тетющи прибыл Ва­ня Огурчиков—культурный обслужива- тель деревень. Тяпнув с дороги полдю­жины „бархатного", Огурчиков перебил бутылки, арендовал на главной площа­ди помещение и вывесил вывеску:

— Народный цирк.

Цирк Огурчикова работает бойко. Обманутые мужики в течение трех дней смотрели, как Ваня падал голой; спиной на осколки пивных бутылок, рассказывал подленькие анекдотцы и ре­комендовался артистом, посланным на обслуживание уборочной кампании. Мы не знаем, посылал ли кто-нибудь этого идиота обслуживать уборочную, по факт остается фактом — местные власти и на всю эту безобразнейшую хал­туру смотрели совершенно спокойно

Вслед за Огурчиковым в волость прибыл зверинец. Люди в панамах— „а-ля-ковбой" проводили по городу двух волков и одного тощего, почти нежи­вого, верблюда. Верблюд хрипел и падал на под'емах и рытвинах, а люди по пути расклеивали афиши, чт.о вот де­скать, прибыл зверинец с разными за­морскими скотинами и что плата за вход в таковой всего 50 копеек.

Доверчивая публика шла в открытые ворота зверинца, на которых точно за­стывший сидел общипанный не то пе­ликан, не то петух.

Мужики отплевывались.

Но иные держались другого мнения:

— Какая же эта халтура, раз убо­рочную, посевную прислали обслужи­вать...

...Колосья. Широкая, безмелшая нива... к кругом машины и люди.

Жатки шумят. Льется молодецкая песня, сочная, как кусок свежего хле­ба, звонкая и радостная, как молодое июльское утро:

— Жнейка едет

— Жнейка жнет

— Набегают волны...

Вечером в Сюкеево приезжает „куль­турный" обслуживатель (таких зовут в деревнях) с лентами и киноаппара­том.

— Кино, братцы! В кино идут не , только безусые бригадиры. В кино тя­пнутся старики. Приятно ведь воетаки , после трудового дня посмотреть такую

нибудь историю.

Только бы начинали пораньше, а тозавтра вставать..

— Милочек каетир этой самый, кото­рый нам „Бабу с миллионами" и „Фло­ренскую скрипку" расхваливал, между прочим давал слово, что начнет никак не позже 8—9 часов.

Товарищ из Сюкеева возмущенно рас­сказывает, как этот самый „каетир" откладывал сеанс до часу ночи только потому, что в его кассе вместо 12 рублей было собрано—8.

Люди с поля требуют внимательного, а не издевательского отношения к ним, люди с поля ждут, когда халтуру из­гонят от них, когда о культурном об­служивании деревни заговорят по серь­езному.

**

Рекорд наглости и очковтирателыва берет проезжий гастролер И циркач— исполнитель колхозных лубков—Ван- Том.

Этот прохвост, одевшись в блестящее клоунское одеяние, на сцене в присут­ствии местных властей демонстрирует явные антисоветские „номера" под (одобрительное хихикание кулацкой своры.

В афишах, которые расклеивает Ван- Том и которые с благословения мест­ного уполномоченного Главлита размно­жаются тысячными тиражами—скромно сказано:

Концерт на всевозможных инстру­ментах, пение, музыка, пляшущая ли­рика, осмысленная критика и час­тушки!

Ван-Том пачннает:

— Ах индустриализация

У нас в достатке:

Из кооператива

Бегут остатки.

Этот пестрый человек с бубенчиками проводит в жизнь задание классового врага.

Я не буду рассказывать читателю подробно о репертуаре этого прохо­димца. Факт остается фактом. Здесь не просто халтура, здесь антисоветская злопыхательская агитация.

И главное агитация, очевидно, с раз­решения паших главлитов.

Деревня ждет культуры. Деревня ужо переросла гармошку с пьяными разу­хабистыми частушками.

Человеки, падающие на стекла, зве­ринцы, бюрократические киноперодвижки и, наконец, Ван-Томы—кулацкие агенты, обряженные в бубенчики—все это говорит о том, что о культобслужи- вании колхозов, совхозов и дереве и ь и мы думаем весьма мало.

Сегодня из 'Гетюш уехал зверинец. Мне рассказывали, что тощий верблюд, спускаясь с высокой лестницы к при­стани, не вытерпел и сдох.

Но другие верблюды и Ван-Томы прут в деревню, и деревенская культ- работа часто—это зеленые крокодилы и Огурчнковы, которые падают на стекла.

Дело не в крокодилах и не- в сдохшем верблюде, дело, товарищи, в людях.

Виктор Малышев.