В январе нынешнего года при Казанской бирже труда открылись строительные курсы. Цель курсов—создание из городского пролетариата (главным образом, чернорабочих) нового кадра квалифицированных рабочих.
Но внимание администраторов курсов было обращено не на учебную часть курсов, а на создание удобных для себя кабинетов и расширение конторского аппарата.
Завкурсами, сначала Тарасов, а затем Кузьмин, а с ними и остальные представители администрации не видели, что творилось за стенами их кабинетов. В дымном, сыром, темном помещении курсанты обучались, как бить щебень, мрамор и т. д. Иногда, в виде особой „милости”, им показывалось устройство бетонных полов.
Это—в бетонном цехе. Немногим им лучше в остальных цехах.
Немудрено, что когда наступил срок выпуска курсов (1 мал), у курсантов было весьма туманное представление о той квалификации, которую они хотели получить.
На торжественном выпуске курсов администрация и представители профсоюза строителей и НКТруда утверждали, что связь между курсантами и организациями, с уходом первых на работу, не прервется, что, по особой договоренности с хозорганами, курсантам будет предоставлена возможность не только спокойно работать, но и повысить свою квалификацию.
На деле же с первого дня курсанты попали на черную работу и на ней „квалифицировались” в течение 22 дней. Просили работу по специальности, жаловались в НКТруд, в. союз,, на курсы. Наркомтруд обещал послать своего представителя расследовать жалобу, но не послал, хотя рабочие ходили туда дважды. Рабочком ответил: „Вы сидите у нас на шее”. Курсы:—„Мы не можем найти работу, какую вы хотите. Ищите сами”.
2-ая контора Татпромстроя взыскала с рабочих половину причитающогося инструктору жалованья, хотя по договору должна платить это жалованье сама целиком. Поданное еще 30 мая рабочими заявление в РКК находится в труп- пкоме № 26 под сукном до сего времени.
Работать надо, но работы, не дают; нужно искать самим. В Госпарохо детве нашлась работа на 14 дней. Взяли. Платили инструктору сами, не много—не мало, из расчета 140 руб. в месяц. На меньшее он не соглашался, хотя по договору курсов с хозорганами оклад его 125 руб. По договору с курсами, инструктор обязан работать с курсантами 3 месяца по окончании курсов, но он не только не принимал никаких мер к тому, чтобы из артели не бежали, но и советовал некоторым рабочим агитировать за распад ее, обещая за это хорошую работу после. В результате из
23 человек в артели осталось лишь 9, из них 3 женщины. Кроме этих 9 (по специальности бетонщиков), в другой артели работают еще 2 чел., остальные—по другим видам занятий (пожарные, рассыльные, пекаря и просто чернорабочие).
Сейчас артель находится на участке Всевторстроя на черной работе в ожидании бетонной. Инструктор Клещевни- ков сбежал. Курсы инструктора не дают.
Что делать, к кому обратиться—вот вопрос, который артель ставит сейчас перед общественностью.
Не лучше Дело обстоит и с каменщиками и плотниками—воспитанниками тех же курсов. Бетонщик.