К 100-летию директора Казанского порохового завода Анатолия Грязнова
Ровно 100 лет назад, 20 ноября 1912 года, в Казани в семье заводского кузнеца Василия Грязнова родился сын, которого нарекли Анатолием. Его отец был человеком неординарным – любил читать, играл в любительском театре. Неутолимую жажду чтения, любовь к русской классической прозе и поэзии он сумел передать сыну.
Прекрасное начало для человека, который мог стать писателем, путешественником, художником или фотографом. Но из всех юношеских увлечений Толи Грязнова победило великое уважение к науке химии. И вот после двух лет работы в кузнице на заводе обозных деталей (будущем вертолетном) и шести лет учебы в Казанском химико-технологическом институте молодой специалист Анатолий Грязнов приходит на третье производство завода имени Ленина. Так в 1938 году именовался Казанский пороховой завод.
Имя Ленина заводу присвоили еще при жизни вождя – в 1922 году, тогда же предприятию был дан номер – 40. Эти сведения в 1965 году были представлены в справке к 175-летию со дня основания предприятия. Справку подписал директор завода №40 им.Ленина Анатолий Васильевич Грязнов.
Тогда, в 1938-м, как пишет в своих воспоминаниях об отце сын Грязнова Валерий, называть завод пороховым категорически запрещалось – это считалось военной тайной, хотя о продукции предприятия знал любой мальчишка в Кировском районе.
А за таинственным названием «третье производство» скрывалось получение пироксилина из целлюлозы – это один из основных этапов в процессе изготовления порохов. Здесь Анатолий Васильевич проработал десять лет, постепенно поднимаясь по должностной лестнице. В 1944 году он становится начальником этого производства…
Наверное, не всем известно, что казанский завод №40 к октябрю 1941 года оказался единственным действующим пороховым предприятием в СССР –остальные остались на захваченной врагом территории, а эвакуированные могли дать порох только через год-два. Из справки директора: «План Государственного Комитета Обороны завод перевыполнял все годы войны: в 1941 году план был выполнен на 137 процентов; в 1942 году – на 101,1 процента; в 1943 году – на 106,1; в 1944 году – на 107,3 и в первом полугодии 1945 года – на 108 процентов…»
В 1948 году 36-летнего А.В.Грязнова назначают директором Особого технического бюро 40. А скрывалась за этим неприметным названием описанная Солженицыным «шарашка», эвакуированная на сороковой завод из Москвы еще осенью 1941-го. И эти три десятка интеллектуальных заключенных, попавших под колесо репрессий в конце 30-х, трудились день и ночь: потребность в порохе была огромной, необходимо было максимально упростить технологию его производства. В годы войны небольшой коллектив будущего ОТБ-40 показал высокую эффективность работы. В конце 40-х у многих из них заканчивались сроки заключения, менять сферу деятельности да и место работы большинство не захотели. Все обошлось сменой вывески: вместо «шарашки» появилось ОТБ-40 во главе с молодым директором Анатолием Васильевичем Грязновым.
Но не прошло и года, как его назначают главным инженером, а в 1955-м – директором всего завода. К руководству ОТБ-40 Грязнов вернулся спустя почти двадцать лет – к этому времени бюро изменило уже и характер работы, и масштабы и именовалось по-другому – НИИ-40. Этим научно-исследовательским институтом Анатолий Васильевич руководил с 1967 по 1975 год.
Никто не оценит его работу лучше профессионала, поэтому предоставим слово старшему научному сотруднику Института истории естествознания и техники им.Вавилова Екатерине Будрейко:
«В 60–70-е годы была выполнена программа модернизации заводов по производству пироксилиновых порохов. Во главе ее разработчиков стоял опытный пороховик А.В.Грязнов. В результате были разработаны непрерывный процесс удаления растворителя из зерненых порохов, высокопроизводительный способ непрерывной пластификации пороха, методы фильтрации пороховой массы и прессования пороховых шнуров, интенсифицирован процесс удаления растворителя из трубчатых порохов». Изобретать, придумывать – это была его стихия, вспоминает сын Анатолия Васильевича. А каким он был человеком, можно узнать из воспоминаний Бориса Куницына, много лет проработавшего в НИИ под руководством Грязнова:
«Вспоминается первая встреча с Анатолием Васильевичем, когда он только что возглавил институт. Войдя в нашу лабораторию и приветливо поздоровавшись со всеми, директор обратился к начальнику лаборатории: „Юрий Андреевич, вы располагаете сейчас временем?“ Такое обращение поразило нас: ведь мы видели директоров, которые при встрече не удостаивали даже легкого кивка головы. И в словах Грязнова не было никакой наигранности: это была для него норма».
Скончался Анатолий Васильевич Грязнов 17 апреля 1981 года в рабочем кабинете ГСПИ за письменным столом. Инфаркт. Как вспоминает сын Валерий, перед отцом на столе, как прощальная записка, лежал лист с написанным им текстом любимой песни «Мои года – мое богатство». Похоже на легенду, но это факт. Не было ни «скорой помощи», ни реанимации. Просто когда зашли в кабинет, сердце его уже не билось.
Высокий профессионализм, безукоризненный такт, предупредительность, благожелательность, стремление прийти на помощь людям при малых возможностях послевоенного времени – таким запомнился этот человек ветеранам завода и института. Они единодушно говорят: «Такого директора у нас больше не было».
