В литературных кругах Казани бытует такая байка. Якобы один из приятелей Разиля Валеева - тоже писатель - сломал ногу и попал в больницу. Разиль навестил его и сочувственно спросил:
- Какую же ногу ты сломал?
- Левую, - ответил приятель.
- Самую нужную! - подхватил Разиль Валеев. - Ту самую, которой ты пишешь. Давай, лечи ее скорее и строчи свои романы.
Эта ядовитая байка припомнилась мне при чтении статьи Галины Зайнуллиной "Казанская проза: много званых и много избранных" ("РТ", 27 февраля 2009 г.). По этой статье получается, что у нас в Казани в последние годы русскоязычная проза буквально процветает. Зайнуллина называет более десятка произведений казанских авторов, "каждое из которых можно бы назвать настоящим литературным событием". Можно бы, если бы речь не шла о произведениях либо не изданных, либо напечатанных мизерными тиражами на средства самого автора.
Впрочем, сам по себе разговор о книгах казанских прозаиков, пусть даже и пишущих зачастую левой ногой, и актуален, и необходим. Ведь многие из имен, названных в статье, впервые прозвучали в критическом обзоре и почти ни о чем не говорят массовому читателю. Значит, есть о чем говорить и о чем спорить.
Однако удивило меня другое. Не завышенные оценки малоизвестных и малоталантливых авторов, некоторых из которых автор сама называет "литературными босяками", а злобные и несправедливые нападки на действительно яркое и по-настоящему неординарное произведение давно состоявшегося и общепризнанного автора. С этого, собственно, и начинает свою статью Галина Зайнуллина: "Шумим, братцы, шумим! Литературным событием начала 2009 года считаем исповедь Лилии Газизовой "Алкоголизм женского рода", напечатанную в №12 журнала "Дружба народов". Зайнуллина отказывает этому, на мой взгляд, потрясающему своей пронзительной искренностью и безжалостностью к самому себе произведению в праве называться художественной прозой. Успех же этого произведения среди читателей объясняет скандальным характером эссе.
Тема выступления Л.Газизовой действительно необычна. Она пишет об охватившей наше общество социальной напасти - алкоголизме. И не о пьянстве каких-то там бомжей или законченных алкашей, а людей вполне интеллигентных, обеспеченных и внешне абсолютно благополучных. Причем - об алкоголизме женском, имеющем свои отличительные черты и особенности. Пишет на собственном примере, ничуть не щадя и не приукрашивая себя.
По мнению Г.Зайнуллиной, "Лилия Газизова лишена полета фантазии и силы воображения, в стихах и прозаических опусах она не выходит за пределы своей биографии, пишет исключительно о себе и о своем..." Но ведь исповедь - такой жанр, который как раз не допускает полета фантазии и каких-либо выдумок.
"Алкоголизм женского рода" - это тонкий психологический анализ проблемы, которую все видят, но не всякий решается о ней заговорить. Так, как пишет об этом явлении Л.Газизова - с беспощадной смелостью, ничего не утаивая и не приукрашивая, - еще никто, кажется, не писал. Во всяком случае, никто из наших казанских авторов. Обычно писатели - почти все, кого я знаю, - в своих стихах и прозе стараются казаться лучше, чем они есть. Отпетые пьяницы пропагандируют трезвость. Гуляки и развратники - верность в любви и прочность семьи. Давно и навсегда покинувшие родную деревню не устают клясться в преданности к сельской жизни и ее людям.
Вот эта искренность самовыражения и глубоко запрятанная боль, видимо, и привлекли сотрудников журнала "Дружба народов". Кстати говоря, это далеко не первая публикация Л.Газизовой в центральных изданиях. Ее перу принадлежат пять поэтических сборников, ее поэзия отмечена литературной премией им. Г.Р.Державина. Но дело, конечно, не только в премиях. Газизова - приверженец того направления в современной российской литературе, которое московские критики окрестили "беспощадным реализмом". Те, кто был шокирован убийственной правдивостью ее горькой и саморазоблачительной исповеди, видимо, не обратили внимания на такую же пронзительную искренность многих ее стихов.
...Одни встают на котурны, стараясь казаться повыше и поблагороднее. А она смело признается: "Не хочу выходить из запоя. //Жизнь, гуляй расписным Гуляй-полем". Одни полагают, что поэт должен, просто обязан быть нищим и неустроенным. А она откровенно заявляет: "Я - лиричная богачка". Или, другими словами, "буржуиночка", которая разъезжает по улицам Казани "на своей, на новенькой на "Мазде", а на плечи ей давит "легкое манто", да не какое-нибудь, а норковое. Это еще что! Автор, вернее, ее лирическая героиня может "рыжеволосой бестией красться вдоль ночных кварталов Казани после ночи распутной и злой". Литературные ханжи могут воскликнуть: "Чему учит автор молодое поколение? Что проповедует?" И невдомек им, что уже в этих эпитетах - "распутной и злой" - кроется и самоосуждение, и отрицание богемности.
Видимо, вот эта приверженность к "беспощадному реализму" и дала повод Г.Зайнуллиной противопоставить Л.Газизову всем другим казанским писателям.
В заключение хочется еще раз подчеркнуть, что разговор о русскоязычных писателях Казани, начатый Г.Зайнуллиной, вполне правомерен. Но лишь при условии не впадать в однобокость и предвзятую субъективность.
Рафаэль МУСТАФИН.
