По трассе шел комфортабельный пригородный автобус. Все места были заняты. Несколько человек стояло в проходе. Грибники, дачники, садоводы. Корзины, ведра, тележки. За окном мелькал ржаво-желтый лес. Фиолетовая туча закрывала солнце.
Пьяненький седой мужчина в засаленном пиджаке покинул кресло. Он пробрался к шоферу и начал выразительно жестикулировать. Автобус затормозил. Мужчина выскочил, забежал за сосну. Он изготовился, напрягся, но оправиться не сумел. Попробовал снова. Удалось, но через жуткую боль. На глаза навернулись слезы.
Просигналил водитель. Мужчина процедил сквозь зубы:
- Да пошел ты!
Водитель дал второй сигнал.
- Сейчас, родной, сейчас.
И снова судорога исказила лицо.
Водитель выжал сцепление. Автобус с открытой передней дверью медленно тронулся.
Мужчина вытер мокрую от слез и пота физиономию. Застегнул гульфик.
Он грузно запрыгнул на подножку. Дверь зашипела. Пассажиры всепонимающе переглянулись, правда, поострить охотников не нашлось.
Мужчине стало не по себе от того, что его видели слабым, и он озлобился. К тому же кресло заняли.
Мужчина стоял у окна, держался за поручень и косился на пожилую женщину приятной внешности.
- Только встал, уже сели, - проворчал он.
- Я на своем сижу, - добродушно ответила женщина.
- Раз улыбаетесь, значит, - вы, - смягчился он.
Женщина не растерялась и поддержала разговор:
- Глядя на вас, нельзя не улыбаться.
Мужчина пристально окинул взглядом салон. Попытался вспомнить, какое кресло он только что покинул.
- А, - кивнул он, - значит, за вами.
За женщиной сидела бабулька в рубахе военного образца. Бабулька не отреагировала.
Когда мужчина перевел взгляд на женщину, она снова улыбнулась:
- Не я.
- Ладно, ладно, - смутился он, - бывают в жизни огорчения.
- Сам виноват, - заметила женщина.
- Природа возникла. Я не виноват.
Она подтрунила:
- Прозевали, сами не знаете кому.
- Прозевал... Я подводную лодку фотографировал.
Шутка произвела эффект. Женщина рассмеялась. Лицо ее помолодело лет на десять. Мужчина растаял, насупил брови. Взял серьезный ответственный тон:
- У вас как жизнь сложилась? Хорошо? Нормально?
- Лучше всех, - отыграла она.
Он не поверил:
- Лучше всех не бывает.
Женщина отвернулась к окну, дала понять, что разговор окончен.
- Сейчас я к вам пристану, - объявил мужчина.
Он подошел к женщине и взялся за ручку тележки.
- Давайте платите за багаж. Вы на мое место сели.
Он очень хотел понравиться. Женщина поняла это. Легко, беззащитно, открыто улыбнулась. Мужчина мобилизовал свой пьяный интеллект:
- Ну, значит, факт возникает в том, что мне еще не сейчас сходить. А вы куда едете?
- Куда все.
- Виталий, - официально представился мужчина.
Он бесцеремонно заходил на новый виток знакомства. Женщина и тут не спасовала:
- Мария Яковлевна.
В этот момент автобус резко притормозил. Виталия отнесло в начало салона. Водитель переключил передачу, и автобус снова набрал скорость. Виталий нагнулся над ухом водителя и отчетливо произнес:
- Тебе дерьмо возить, а не людей.
Водитель равнодушно ответил:
- Что я и делаю.
Виталий достал расческу. Глядя в зеркало заднего вида, причесался. Тут он заметил, что кресло, в котором сидела Мария Яковлевна, освободилось. Виталий оглянулся. Нет, Мария Яковлевна сидела на месте. Он снова посмотрел в зеркало. И снова увидел, что Марии Яковлевны нет в кресле. Виталий осторожно оглянулся. Теперь Марии Яковлевны действительно в кресле не было. Она стояла у дверей, собиралась выходить.
Виталий взялся за шею, повертел головой. Зажмурился:
- Ой! Пора завязывать.
Автобус снова затормозил, но уже мягко. Подрулил к остановке, облицованной грубыми кусками смальты. Открылись двери. Мария Яковлевна с трудом спускала тележку. Он подошел, помог ей. Кроме Марии Яковлевны, не выходил никто.
Одной ногой Виталий стоял на подножке, другой на земле. Он крепко держался за поручень и не отпускал ни автобус, ни женщину.
- Знаете что, я к вам в гости приду.
Подумав, добавил:
- В субботу.
Она отмахнулась:
- Езжайте с богом!
Автобус тронулся и чуть не уронил Виталия. Мужчина заперебирал ногами по земле, выпустил поручень. В этот момент водитель закрыл дверь.
- Стой! - крикнул Виталий.
Автобус медленно отходил. Виталий бухнул кулаком по замызганному борту. Обдав оставшихся на остановке чадом, автобус отъехал. Вдруг Виталий вынул из пиджака пистолет и стал целиться в колесо. Рука его медленно опустилась. Виталий спрятал пистолет в пиджак.
- Ну, давайте, провожу.
Мария Яковлевна не ответила. Она была напугана. Опустив голову, пошла впереди. Виталий с тележкой поплелся за ней. Тропинка вела в лесопосадку.
Они шуршали листьями, обходили ямины с рыжей водой, тележка пронзительно скрипела. Женщина сказала сама себе:
- Оружие.
- А где вы видите оружие?
- Я все вижу, - вздохнула она. - Газовый?
- Зачем газовый? - усмехнулся Виталий.
- Для самозащиты?
- Для чего-нибудь сгодится.
Они вышли на проселочную дорогу. Навстречу им пылил мотоцикл с коляской. За рулем сидел молодой милиционер. Женщина уже было открыла рот, но милиционер вдруг крикнул:
- Здорово, дядь Виталь!
- Здорово, жених.
Мотоцикл притормозил:
- Повлияли бы как отец! Я ж по-серьезному.
Милиционер улыбнулся. Виталий махнул рукой: закрыл тему.
- Давненько у нас не появлялись. Давно вас не слышали.
- Еще услышишь, - ответил Виталий.
Милиционер хмыкнул, усмехнулся.
- Ну, - повернул ручку газа, - погнали наши городских.
Мотоцикл взревел и скрылся в облаке пыли.
- А вас тут знают, - оживилась женщина.
Виталий не отреагировал. Хмель выходил из головы, и мужчина становился менее разговорчив. Марию Яковлевну, напротив, молчание тяготило. Она судорожно подыскивала тему для разговора:
- Сегодня день пожилого человека.
- С праздником нас... выходит.
Они улыбнулись.
С проселочной дороги Мария Яковлевна свернула на узкую тропинку, которая терялась в березовой роще. За рощей белела новостройка.
Виталий остановился, закурил. Женщина тоже остановилась, подошла к нему, спросила:
- Что, лишнего выпили?
Она убрала со лба седую прядь.
- Перегрузили меня, - смутился Виталий.
Она неожиданно легко и просто сказала:
- Сейчас поспите, перегрузка выйдет.
Виталий взглянул недоверчиво. Глухо спросил:
- А не прогонишь?
Женщина опустила глаза, развернулась и снова зашагала. Серый плащ, фиалковая косынка, ботики. Виталий жестко измерил взглядом ее фигуру. Разволновался. Стал говорить сбивчиво, горячо:
- Без жены-то нельзя. Вот и пью. Как без жены? Дочь старая дева, в органах работает. Хахаля видели?
Сплюнул:
- Сапог!
Но тут же смягчился:
- Вообще-то, свой парнишка. Деревенский.
Виталий залез в карман, вытащил оружие.
- Дочкин пистолет.
Он держал оружие за ствол.
- Злющая! А я ей назло. Пусть поищет, попрыгает. Я ей говорю: выйдешь замуж - сдобреешь.
У Виталия потухла сигарета. Не выпуская из руки пистолет, он раскурил ее, ломая спички и чертыхаясь.
- Знаете, какой я был? - сжал кулак. - Гвоздь! Гвоздь! Такой... старший... контролер... и так опустился.
Виталий выпустил клуб дыма.
- Жизнь всех перемолет, перекосит, всех коснется, так что ли?
Она закивала.
- Неделями лежу. Думаю. Вот такая борода. Но до магазина дохожу.
- За бутылкой, - догадалась женщина.
- Естественно! - Виталий размахивал пистолетом, держа его за ствол. - Говорю дочке: "Отведи меня в музей, что ли, побрей, помой", а она вообще внимания не обращает! Алкаш, говорит. Алкаш.
- Как же она может мыть? - возразила Мария Яковлевна. - Вы ведь мужчина. Она ведь девушка.
Виталий словно и не слышал Марии Яковлевны.
- Я вам так словами и скажу - ожидаю смерти.
Виталий опустил пистолет в карман. Уставился вдаль.
- Как жену потерял, все наперекосяк пошло. Вы меня поняли?
Мария Яковлевна снова закивала.
- Спасибо...
Они зашли в березняк. За тонкими стволами вырисовывались кресты и ограды погоста. Тропа к новостройке вела через кладбище. Виталий тоскливо озирался. Тележка наскочила на позеленевший кирпич, перевернулась, он поправил ее.
- Что? - спросила Мария Яковлевна и обернулась.
Он посмотрел на нее растерянно. Перевел взгляд на могилы и кресты. От узоров оград и голых веток зарябило в глазах.
- А я до конца и не знаю, есть ли там что-нибудь?
- Конечно, есть. А как же? - вопросительно ответила она.
Улыбнулась:
- Мне кажется, я вас знаю. Я вас всегда знала. Еще в автобусе подумала, - она осеклась.
Виталий опустился на пень. Тряхнул головой.
- Ну вот, я и говорю!
Они рассмеялись.
Виталий с нежностью и восхищением посмотрел на Марию Яковлевну. Она покраснела, повернулась боком, задумчиво подошла к ограде могилы.
Виталий деловито стал изучать тележку. Нашел неполадку: колесо съехало с оси. Подбил кулаком. Отбил руку, стал ею размахивать. Вынул из кармана оружие и, положив плашмя на ладонь, ударил всей плоскостью. Колесо встало на место.
- Не бойтесь. У нее пистолет и тот холостой.
Виталий встал к Марии Яковлевне спиной, замахнулся пистолетом, на рубль замахнулся, а бросил рядом, шагах в пяти.
- Денег стоит, - объяснил он.
Повернулся. Приблизился. Обнял ее. Она мягко его отстранила. Но руку ее он не выпустил. Она приложила шершавую мужскую руку к своей щеке.
- Где вы живете?
- Где? - повторил он. У него пересохло во рту. - Известно. На Суконке.
Она отвела его ладонь. Отступила. Засунула руки в карманы.
- Старый дом?
Он кивнул:
- Точно, старый. Вот что значит опытный человек. Все вам известно. А молодые-то, что они знают?
Виталий и Мария Яковлевна замолчали. Громко закричала ворона. Ветер донес с новостройки ритмичные вялые удары. С неба полетела крупа. Мелкая. Редкая.
Виталий промокнул рукавом глаза. Поежился.
- Дождь, что ли?
Она запрокинула голову. Улыбнулась.
- Снег.
- Ладно, пускай так будет... Давно я душу не отводил. По-человечески - не с кем.
Он часто заморгал, отвернулся. Взгляд его остановился на полуразрушенном кирпичном обелиске с красной звездой. Обелиск стоял в отдалении. Звезда почернела. Виталий резко сменил тему:
- Докатилась страна!
- Докатили, - участливо отозвалась женщина.
- Все началось с Михаила Сергеевича Горбачева. Продал там, кое-что необъятное... А может, тебе замуж выйти?
Она удивленно, чуточку иронично посмотрела.
- Такой, как вы, в жизни трудно приходится. По нынешним временам вам нужен мужик с головой.
Она стащила с шеи фиалковую косынку и прикрыла косынкой рот. Задумчиво опустила смеющиеся глаза.
Виталий окончательно смутился и невпопад добавил:
- Еще Курилы продадут.
Он пнул листья носком ботинка. Они разлетелись. Виталий перевел взгляд на Марию Яковлевну. Но Марии Яковлевны уже не было.
Он огляделся. Памятники, кресты, голые деревья.
Виталий подошел к могильной ограде. Отвалил калитку, втащил тележку. Он приблизился к надгробию. С фотоовала смотрела на него Мария Яковлевна.
Виталий расстегнул сумку тележки, извлек бутылку. Нашарил на дне два стакана. Наполнил их. Один стакан поставил перед фотоовалом, другой поднес к губам.
- С праздничком.
Опорожнил. Протер рукавом влажную плиту могилы. Посмотрел на фотоовал, с которого печально улыбалась Мария Яковлевна. Негромко, буднично спросил:
- Зачем живу, к чертовой матери, правильно?.. Ну ладно, милая. Пойду, покурю.
Виталий сделал несколько шагов и остановился. Его фигура затерялась среди оград и надгробий...
В березняке раздался выстрел.
