Обычная работа в обычной школе от института до пенсии, по нынешним временам, - уже гражданский подвиг. А тем более - в стенах школы для осужденных, к тому же если стаж работы перевалил за сорок лет.
Именно такой срок "отбыла" - по доброй воле! - в казанском учреждении УЭ-148/2 директор колонийской школы Валентина Шаронова. Для выпускницы физмата Казанского пединститута оно оказалось первым и единственным местом работы.
От кино до "Голгофы"
Родилась Валентина Андреевна в Мензелинске в суровом 1942 году, но прожила там недолго. В два года потеряла мать (погибла от истощения), в шесть - отца, скончавшегося от тяжелой фронтовой контузии уже после войны. На воспитание девочку взяла одинокая тетка - ее-то Валентина Андреевна и называет по сей день мамой. С ней и с бабушкой жила в этаком "бабьем царстве".
В годы хрущевской "оттепели" закончила школу в алькеевском селе Юхмачи - кстати, впервые в ее истории с золотой медалью. Поскольку главным авторитетом тогда в глубинке был учитель, то над выбором профессии голову Валя не ломала. Она успешно закончила пединститут и по распределению была направлена в сменную школу.
- Радовалась, думала, что речь идет о школе рабочей молодежи, как в самом популярном в те годы фильме "Весна на Заречной улице", - вспоминает Валентина Андреевна. - Подозрения, что все не совсем так, как представлялось в мечтах, появились, когда, приехав из деревни, я не смогла узнать адрес школы. Знающие люди сообщили, что это школа МВД. Скоро я поняла, о чем идет речь. Первая экскурсия по зоне была словно восхождением на Голгофу...
Валентина Андреевна до сих пор мысленно видит картину: жаркий августовский день, полуголые осужденные сидят на подоконниках общежитий, свесив ноги... Директор школы Иван Иванович Сапаров ведет новую учительницу по "двойке", а вслед - то шепот, то двусмысленные реплики, то выкрики, прожигающие пространство взгляды...
Характер у девушки был тот еще - решила остаться. Во-первых, из принципа, во-вторых, потому, что хотела остаться в Казани - поступать в аспирантуру. А в-третьих - зарплата в колонийской школе выходила выше, чем в обычной, да и жила учительница у родственников неподалеку.
"Я вас во сне видел"
В школу для осужденных приходили разные преподаватели - и любители "длинного рубля", и неудачники. Но оставались лишь самые стойкие, умудрявшиеся сработаться со спецконтингентом. Валентина адаптировалась на удивление быстро - сказалась привычка к строгой дисциплине. И потом женщине адаптироваться было в какой-то степени легче - ученики при ней не расслаблялись.
Миловидная преподавательница была, разумеется, в центре внимания. Как-то один осужденный спросил, на чем держится ее высокая прическа. Ответ стал основой местного анекдота: "А у меня там консервная банка, и даже с консервами - хотите попробовать?" Другой ученик однажды так внимательно слушал, что Валентина Андреевна поинтересовалась, насколько тому понравился урок. Ответ был неожиданным: "А я вас во сне видел!"
Впрочем, зона строгого режима мало кому покажется идиллией. Однажды в "двойке" произошло ЧП союзного масштаба. Одной из учительниц стал недвусмысленно оказывать знаки внимания школьный дневальный - убийца-рецидивист, которому заменили высшую меру на 15 лет. Та пожаловалась начальству, и дневальному пригрозили отправкой на производство. В отместку зэк зашел в учительскую и ножом, сделанным из полотна пилы, жестоко убил женщину... Школа не работала больше месяца, многие уволились.
Валентину Андреевну уговорили остаться, но спокойно заходить в кабинет, еще недавно залитый кровью, не мог никто...
"Как вы здесь работаете?"
Этот вопрос задают Валентине Андреевне директора "вольных" школ, знакомые, соседи. Шаронова, не мудрствуя лукаво, отвечает, что на решетки и прочий зоновский "антураж" просто не обращает внимания. А в личные дела учеников старается не заглядывать. Как и "вольный педагог", учитель колонийской школы настроен на положительный результат работы.
- Было время, - рассказывает Валентина Андреевна, - когда получать документ об образовании осужденным было, как выражаются в местах не столь отдаленных, влом. Теперь же гербовая бумага торжественно вручается в клубе колонии, и выпускники аттестатом гордятся. В этом году лучшим даже медали вручили, изготовленные, правда, из картона. Между прочим, один из осужденных искренне огорчился, узнав, что его, медалиста, не включили в общеколонийский приказ о поощрении. Вот так дружно мы и стараемся жить...
Антон ШАБАРДИН.
