Как в ожидании закона о ресоциализации осужденных готовят к жизни на свободе
Председатель Государственной Думы Вячеслав Володин, подводя на днях итоги первой и самой короткой сессии нижней палаты российского парламента, призвал депутатов отказаться от практики накопления законопроектов и постараться за нынешний созыв рассмотреть весь объем инициатив, образовавшийся за прежние годы работы.
По его словам, в повестку дня нынешней Госдумы перешли «по наследству» из прошлых созывов 2020 законопроектов, некоторые находятся в статусе рассмотрения еще с середины 90-х годов прошлого века. Если учесть, что за первые 77 дней законодательной работы новая Дума приняла уже 142 закона, то появилась надежда, что в скором времени ими будет рассмотрен весьма важный для всего российского общества закон «О ресоциализации освободившихся из мест лишения свободы». В недрах Думы этот документ отлеживается почти 20 лет…
ДАВАЙТЕ ПОСЧИТАЕМ
Для кого-то эта тема покажется мелкой. А если посчитать? Сейчас в стране в тюрьмах и колониях отбывают срок наказания 650 тысяч осужденных, в Татарстане – около 12 тысяч. По словам начальника УФСИН России по РТ генерал-лейтенанта внутренней службы Дауфита Хамадишина, ежегодно на свободу выходят 4,5–5 тысяч человек: «Они тоже наши люди. И от того, как общество их примет, зависит и их судьба, и судьба тех, кто встретится им на пути».
Плачевная статистика: 70 процентов вышедших на свободу зарабатывают второй срок, более 50 процентов – третий
Пока закона о ресоциализации нет, неимоверные усилия немногочисленных общественных организаций и энтузиастов генерал назвал «каплей в море»: «Центр реабилитации и адаптации бывших осужденных, который возглавляет Азат Гайнутдинов, может приютить, накормить, трудоустроить пятьдесят, ну сто человек. Сравните: пять тысяч и сто. Чувствуете разницу?»
А потому и плачевная статистика: 70 процентов вышедших на свободу зарабатывают второй срок, более 50 процентов – третий.
– Вот вышел такой за ворота колонии… Хорошо, если мать или жена встретят. А чаще встречается с дружками, дня три-четыре «празднует» освобождение, а дальше-то что? Некоторые уже через месяц зарабатывают новый срок, – сетует начальник УФСИН по РТ. – В лучшем случае – кража. А если побои, грабеж или убийство? Преступником стал один, а пострадали несколько человек – жертва, его родственники. И таких случаев – сотни, тысячи.
Дауфит Хамадишин мечтает комплекс зданий СИЗО-1 на улице Япеева, что находится в охранной зоне Казанского Кремля, превратить в музей. Но это случится после того, как будет построен новый следственный изолятор на 960 мест в районе «Оргсинтеза»
Инициатива Вячеслава Володина разгрести «наследие» прошлых думских созывов вызывает уважение. Но когда очередь дойдет до ресоциализации? Неизвестно. Лоббистов этой темы особо не наблюдается. Но Дауфит Хамадишин уверен, что это вопрос государственной важности, да и за опытом далеко ходить не надо – во всех европейских странах есть специальная государственная структура, сотрудники которой сопровождают оступившегося человека как во время изоляции от общества, так и после освобождения. До тех пор, пока не исчезнут все сомнения в его добропорядочности. «Их многолетний опыт показывает, что и в нашей стране переломить ситуацию с рецидивной преступностью по-другому не получится», – уверен генерал.
ОНИ ВОЗВРАЩАЮТСЯ
На итоговой пресс-конференции, которая состоялась в стенах Управления ФСИН России по РТ, Дауфит Хамадишин темы ресоциализации коснулся вскользь. «Наша основная работа – исполнять вынесенное судом наказание. Закончился срок, вышел человек за ворота – все, он уже не наш. Но многие возвращаются, и потому мы вынуждены заниматься ресоциализацией, в том числе и в стенах исправительных учреждений – больше пока некому», – отметил он.
И образно нарисовал усредненный портрет современного сидельца: молодой мужчина 25–30 лет, без специальности и профессии, неженатый, как правило, наркоман, совершивший имущественное преступление и категорически не желающий работать. 85 процентов всего контингента сидят за тяжкие и особо тяжкие преступления, в том числе убийства.
Они – преступники. Зачем кормить их вполне приличным набором блюд (в том числе и диетическими) три раза в день, регулярно устраивать банные дни, оказывать дорогостоящие медицинские услуги, заботиться об их досуге и возможности зарабатывать?
– Можно создать им невыносимые условия: пусть мучаются, голодают, живут в грязи, мрут пачками, – задумчиво рассуждает начальник УФСИН. – Нельзя. Они вернутся к нам, в общество, и пусть это будут не озлобленные люди, а способные влиться в нормальную жизнь.
ИТОГИ И ПЕРСПЕКТИВЫ
Главным достижением уходящего года Дауфит Хамадишин назвал по традиции отсутствие в исправительных учреждениях побегов. Была одна попытка в ИК-8, но ее пресекли на корню. Не допущено чрезвычайных происшествий, массовых беспорядков, тяжких преступлений. «И, несмотря на то, что за последние три года произошло серьезное сокращение личного состава сотрудников (на 18 процентов), с поставленной задачей мы успешно справляемся», – заверил начальник управления. Это подтверждают и лидирующие позиции УФСИН по РТ среди российских территориальных подразделений.
| Дауфит ХАМАДИШИН, начальник Управления Федеральной службы исполнения наказаний по РТ | |
|
Их многолетний опыт показывает, что и в нашей стране переломить ситуацию с рецидивной преступностью по-другому не получится. | |
Особые достижения – в производственно-хозяйст-венной деятельности. В центрах трудовой адаптации осужденными произведено продукции и оказано услуг более чем на 860 млн рублей. Рост по сравнению с прошлым годом составил 10 процентов. Произошло это в том числе и за счет внедрения новых производств. К примеру, в ИК-2 введен в эксплуатацию новый участок электропечей, где применена технология получения отливок в формы из холодно-твердеющей смеси. В ИК-5 организовано производство полимерно-песчаных люков, в ИК-19 и ИК-8 открыты цеха по производству корпусной мебели. Что касается сельскохозяйственного производства, то учреждения УФСИН по РТ полностью обеспечивают себя мясом, картофелем, мукой, свежими и солеными овощами, растительным маслом, соком и киселем. За счет увеличения объемов сельхозпроизводства планируют поставлять свою продукцию соседям – в Марий Эл, Удмуртию и Оренбургскую область.
С некоторой ностальгией Дауфит Хамадишин вспомнил былые времена, когда нынешние ИК именовались ИТК – исправительно-трудовые колонии. Труд был обязателен.
Сейчас же, по словам начальника УФСИН по РТ, работой обеспечены только 40 процентов осужденных. Около трех тысяч сидельцев – хронически больные, ВИЧ-инфицированные, то есть не работают официально. Около тысячи человек уже за колючкой получили профессию, хотят работать, но негде. И это вопрос на перспективу.
Большое внимание руководство УФСИН по РТ уделяет воспитательному процессу. Здесь и библиотеки, и творческие конкурсы, всевозможные образовательные и просветительские мероприятия.
МЕЧТЫ СБЫВАЮТСЯ?
– Но лекциями и нравоучениями человека не переубедить! Моя мечта – чтобы каждый из них обрел веру, – поделился почти сокровенным Дауфит Хамадишин. – У нас налажены тесные контакты с ДУМ РТ и епархией. Представители этих конфессий есть в каждом исправительном учреждении.
Желание начальника понятно – среди тех, кто пришел к вере в стенах исправительного учреждения, рецидив составляет всего три процента.
А еще Дауфит Хамадишин мечтает комплекс зданий СИЗО-1 на улице Япеева, что находится в охранной зоне Казанского Кремля, превратить в музей. Но это случится после того, как будет построен новый следственный изолятор на 960 мест в районе «Оргсинтеза».
А что же с празднованием Нового года?
– Ставить елки в помещениях у нас запрещено – пожароопасно. Но будут концерты, конкурсы на лучшие ледяные скульптуры. Будут и праздничные обеды или ужины, обязательно будут. Конечно, без спиртного. И даже телевизор осужденным разрешено будет смотреть до часу ночи, – улыбаясь, заверил начальник. – Есть огромное новогоднее желание – чтобы наши сидельцы никогда больше не приносили горя людям.
