Надир Альмеев: прогулки с Данте

В Галерее современного искусства ГМИИ РТ открылась большая персональная выставка известного мастера графики Надира Альмеева «Реминисценции», приуроченная к 70-летию художника и 50-летию его творческой деятельности. Центральное место в юбилейной экспозиции занимает одна из самых монументальных серий (100 листов), созданных художником в последнее время, – реминисценции на темы «Божественной комедии» Данте.

Надо еще поискать человека, который прожил бы в искусстве такую же долгую, яркую и насыщенную жизнь, как Надир Альмеев, и не имел даже звания заслуженного художника... В Татарстане на память приходит еще только одно имя – Баки Урманче, за которым тоже не всегда поспевало официальное признание. Не пришлось бы кусать локти и в случае с Альмеевым… Во всяком случае, по словам искусствоведов, никогда не упускавших из виду этого талантливого художника, ему уготовано место не только в общероссийских, но и в европейских анналах искусства печатной графики.

В казанскую художественную жизнь Надир Альмеев вошел в середине 1960-х, когда первая волна «оттепели» уже схлынула и хрущевский ботинок был недвусмысленно занесен над молодыми художниками, которые пытались найти в искусстве свой путь и свою неподражаемую манеру. Альмеев уже тогда ни на кого не был похож, выделяясь яркой индивидуальностью и самодостаточностью даже в среде казанской богемы. Его работами восхищались все, но увидеть их на официальных выставках было редкой удачей. Мешал шлейф славы элитарного художника, который тянется за ним и теперь, но в те годы это было совсем не так безобидно. Хотя, глядя сегодня на ранние работы Альмеева, поражаешься тому, сколько в них неподдельного гражданского чувства и какой-то экзистенциальной горечи от того, насколько хрупок мир да и сама жизнь на планете. Но «кураторов», по-видимому, сбивала с толку бешеная экспрессия, которая пронизывала работы молодого художника и стала со временем фирменной чертой альмеевской графики. В ней чудилось что-то тревожное и непокорное…

Нынешняя выставка, безусловно, знаменательна тем, что на ней впервые художник полностью представил серию офортов по мотивам «Божественной комедии» Данте Алигьери, которой отдано более двадцати лет жизни

В молодости все переживается острее, и в особенности невозможность быть услышанным, но Альмеев и зависть – понятия несовместимые. Чаще завидовали, тайно или явно, как раз ему – его таланту, независимости и даже его семье, в которой как минимум один классик уже имеется. Это отец художника – выдающийся татарский оперный певец Усман Альмеев. А в том, что его сын выбрал художественную стезю, прежде всего заслуга Баки Урманче, часто бывавшего в доме Альмеевых и раньше других разглядевшего в 12-летнем мальчике будущего художника.

И таких историй, похожих на красивую легенду, в биографии Надира Усмановича немало. Неспроста в своих автобиографических заметках, вспоминая благословенное время, проведенное в отчем доме, он называет себя «юношей из артистической семьи, обитавшей на солнечной стороне жизни». Что, впрочем, не избавляло и не избавляет его, одного из самых ярких представителей поколения шестидесятников, от поиска ответа на мучительный вопрос: «Кто мы – свидетели эпохальных прорывов в космос, первого шага на Луне или невольные жертвы, по которым проехался бульдозер Времени?»

О культурных корнях и творческих генах Надира Альмеева можно говорить долго, но хочется надеяться, что в скором времени он расскажет об этом сам, от первого лица. И можно не сомневаться, что его книга станет таким же уникальным явлением в культурной жизни Казани, как и каждая его выставка. К слову, со времени предыдущего вернисажа прошло десять лет, а нынешняя выставка, безусловно, знаменательна тем, что на ней впервые художник полностью представил серию офортов по мотивам «Божественной комедии» Данте Алигьери, которой отдано более двадцати лет жизни. Как и всегда у Альмеева, это не столько иллюстрации, сколько попытка дать своеобразный художественный комментарий бессмертному тексту, следуя за своими собственными мыслями и ощущениями, как Данте за Вергилием. Этот титанический не только по масштабу, но и по своей филигранности труд пересказу поддается плохо. Это надо видеть, и даже если вы не читали Данте (а таких среди современных зрителей, думается, большинство), переходя от листа к листу, вы почувствуете, что перед вами и не графика вовсе, а сгустки живой энергии, некие смысловые протуберанцы, вобравшие весь противоречивый опыт человечества.

Вряд ли кто станет спорить, что в технике офорта Альмееву давно нет равных не только в Татарстане, поэтому о высочайшем мастерстве автора «Реминисценций» можно было бы и не говорить. Но что касается «прогулок с Данте», то, без всяких преувеличений, это шедевр. И будет непростительно, если покорение столь важной творческой вершины так и останется личным делом автора. По точному выражению одного из выступавших, эту серию Альмеев «сам себе заказал», и после закрытия выставки она скорее всего снова перекочует в его мастерскую, а значит, увидеть ее сможет разве что узкий круг специалистов и друзей художника. Но… Все-таки хочется думать, что после этой выставки при поддержке Министерства культуры последует череда новых вернисажей Надира Альмеева, в том числе и на родине Данте…