Женские судьбы бывают разными… Счастливыми, необычными, бурными. Но накануне 8 Марта хочется вспомнить о тех, чья жизнь стала для нас образцом героизма, примером достоинства и силы духа.
ЗНАКОМСТВО
Серое февральское утро. Отряхиваю снег с пуховика и ныряю в подъезд обычной казанской девятиэтажки. Поднимаюсь на третий этаж – меня уже ждут. Не успеваю нажать кнопку звонка – дверь открывается. На пороге появляется невысокая пожилая женщина с удивительно яркими голубыми глазами. Одета в домашний трикотажный костюм, на ногах – махровые тапочки.
«Вы проходите-проходите, – неожиданно звонким голосом произносит она. – Сейчас посидим, пообщаемся, прошлое обсудим».
Я в гостях у ветерана труда, бывшей узницы нацистского концлагеря Софьи Вельтман. Софья Борисовна родилась в белорусском городе Витебске в 1934 году. Родителей почти не помнит, потому что в семилетнем возрасте осталась круглой сиротой.
В квартире светло и уютно. Старая добротная мебель, под ногами – полосатые половики. На полках стоят фотографии и сервизы. Повсюду вдоль стен – большие картонные коробки.
«Это куклы и книги, – увидев мой заинтересованный взгляд, сообщает собеседница. – Всегда испытывала к ним слабость. Собрала две большие коллекции. Очень уж мне греет душу это моё богатство. Раньше много читала, а сейчас вот зрение не позволяет. И в куклы чуть ли не до седых волос играла. Нравилось мне им одежду шить, волосы расчёсывать».
В однушке мало места, смущённо отмечает Софья Борисовна. Вот и приходится раскладывать сокровища по коробкам.
И она вспоминает, как однажды в юности потратила почти всю зарплату на маленькую фарфоровую девочку с закрывающимися глазами. Потом целый месяц пришлось сидеть на молоке и хлебе.
Слегка приподнимаю крышку ближайшей коробки. Объёмные книги в твёрдом переплёте. Приятно пахнет прошлым.
БОЛЬШАЯ ТРАГЕДИЯ
В Советском Союзе были такие детские сады-дачи, куда детей отправляли на всё лето отдыхать – как в оздоровительный лагерь. В июне 1941 года юная Сонечка с тремя младшими сёстрами – Идой, Евгенией и Галиной – как раз были на одной из таких дач. Но началась война, и сказка превратилась в кошмар. Лагерь захватили фашисты. Обнесли территорию колючей проволокой, за уход полагался расстрел. Дети ночевали на улице, ели суп из картофельных очистков. Иногда получали крохотные кусочки чёрствого хлеба.
«Нас спасли партизаны, – вспоминает Софья Вельтман. – До сих пор закрываю глаза, и перед мысленным взором встают яркие образы: горящие дома, кричащие люди, несмолкающие звуки выстрелов. Освобождённых жителей лагеря повели лесными тропами к своим. Многие не дошли – утонули в болоте, умерли от холода. Оставшихся детей, включая нас с сёстрами, удалось вывезти за линию фронта на поезде. Ехали мы долго, под обстрелом, в тесноте товарного вагона, но добрались. И попали в Татарию в село Куш-Елга Нижнебишевского сельсовета, а потом и в детский дом в деревне Федотово Заинского района».
Здесь Сонечку записали как Селезнёву, и лишь в 1950 году благодаря двум найденным дальним родственникам она вернула себе родную фамилию – Вельтман. Также удалось выяснить, что мама девочки погибла под завалами после бомбёжки, а отец, воин-железнодорожник, пропал без вести. После войны Софья Борисовна вместе с сёстрами вернулась на родину – в Беларусь.
ЧЕЛОВЕК ПРЕДПОЛАГАЕТ
Жизнь в детском доме была не сахар. Здесь тоже было голодно. Самым изысканным и праздничным блюдом считались котлеты из мёрзлой картошки. По полгода дети бегали босиком. Летней обуви не было совсем – обматывали ноги ветошью и травой. Скромная одежда быстро изнашивалась, покрывалась корочкой грубых заплаток. Ребята трудились на колхозных полях – пололи, собирали урожай. Однажды юная Сонечка вязала снопы и повредила спину. Травма всю жизнь давала о себе знать – спина болит при каждой смене погоды.
«В четырнадцать лет я с четырьмя классами образования выпустилась из детского дома. Куда могла пойти? Был только один вариант – работа на производстве. Вот и устроилась на Витебскую чулочно-трикотажную фабрику, хотя с самого юного возраста хотела стать артисткой. Так что днём делала детские чулочки и носочки, а вечером ходила на репетиции самодеятельного коллектива. Я тогда довольно неплохо пела и танцевала».
Однако у судьбы свои планы. Софья заболела полиомиелитом и, справившись с болезнью, всё-таки осталась инвалидом II группы. О сцене пришлось забыть. Но исполнить заветное желание женщине всё-таки удалось. Софья Борисовна поступила в театр – только не актрисой, а гримёром.
МЕЧТЫ СБЫВАЮТСЯ
После выздоровления девушка попала в трудовую артель инвалидов, где выучилась на парикмахера. В те времена женский мастер должен был уметь многое: стричь, делать маникюр и завивку. Золотые руки стали для Софьи Борисовны пропуском в мир искусства. Она быстро заработала себе репутацию хорошего и отзывчивого мастера. К талантливому парикмахеру начали приходить работники местных театров – каждому хотелось хорошо выглядеть на сцене.
«Наконец знакомый режиссёр, знавший о моей страсти, позвал в Харьков в качестве ученика гримёра-постижёра (мастера, владеющего искусством преображать внешность актёра. – Прим. ред.), – вспоминает Софья Борисовна. – Изучив профессию, я с энтузиазмом приступила к поиску своего места под солнцем. Но подходящей вакансии в Беларуси не нашлось. Для трудоустройства требовалась постоянная прописка – 12 квадратных метров на человека. А откуда она появится у сироты-бесприданницы?»
Общий трудовой стаж у Софьи Борисовны – 47 лет, из них 30 лет она отдала Казани. Именно здесь женщину и проводили на пенсию
Неожиданное предложение переехать в столицу Татарстана от Казанского драматического театра имени В.И.Качалова девушка встретила с искренней радостью. Размышляла недолго и уже вскоре вновь оказалась на нашей гостеприимной земле.
«Я привезла фотографии своих работ, – рассказывает Софья Борисовна. – Режиссёр достаточно высоко их оценил и предложил мне должность гримёра с заработной платой 70 рублей. А ещё мне полагалась комната в общежитии. Конечно, я согласилась и 1 ноября 1971 года приступила к своим обязанностям. Это было счастливое время. Театр заменил мне семью».
Общий трудовой стаж у Софьи Борисовны – 47 лет, из них 30 лет она отдала Казани. Именно здесь женщину и проводили на пенсию.
ГЛАВНОЕ – СЕМЬЯ
К несчастью, пережить страшные времена удалось только одной сестре нашей героини – Галине. Первая девочка стала жертвой детской инфекции, вторая скончалась тоже от неожиданной болезни. Война не щадила никого: ни старого, ни молодого.
«Галина не любила об этом вспоминать. Она была ранимым ребёнком, часто плакала. За это ей сильно доставалось в концлагере. Из-за этого позднее она передвигалась с трудом, постоянно плохо себя чувствовала. Я была рядом с моей девочкой до самого конца. Она прожила 44 года. Очень надеюсь, что мне удалось сделать её жизнь хоть чуточку ярче», – вспоминает Софья Борисовна.
Именно из-за сестры Сонечка так и не вышла замуж. Предложений хватало, только каждый жених непременно хотел отправить Галину в интернат для инвалидов.
«Как я могла от кровиночки своей отказаться! Это же моя семья, единственный родной человек, который остался, – грустит моя собеседница. – Никогда и ни за что не прощу фашистов за то, что они погубили миллионы людей, разрушили тысячи семей. Просто нельзя прощать такое».
СОСТРАДАНИЕ
Софью Борисовну отличает удивительное неравнодушие. В любой момент она готова откликнуться на просьбу ближнего о помощи. Посидеть с простуженным ребёнком или сопроводить занемогшую бабушку в больницу всегда просили именно её. Более десяти лет женщина ездила на родину, чтобы ухаживать за своими больными друзьями – актёрами Могилёвского театра.
«Некоторое время я была волонтёром в казанском еврейском центре, – улыбается Софья Борисовна. – Занималась уходом за инвалидами на дому. Пациенты всегда относились ко мне с благодарностью. Видимо, чувствовали, что на мою долю тоже выпало немало печалей».
Софью Борисовну отличает удивительное неравнодушие. В любой момент она готова откликнуться на просьбу ближнего о помощи
А ещё женщине пришлось выйти на пенсию раньше срока. Её приятельница, белорусская артистка Нина Фадеева позвонила и сообщила, что умирает. Попросила приехать – обняться на прощание. Софья Борисовна поспешно уволилась и отправилась исполнять последнюю волю подруги. После смерти Нины Фадеевой Софья Борисовна несколько лет ухаживала за её супругом, у которого тоже обнаружили очень тяжёлую болезнь.
ПРОЩАНИЕ
«Почему мы с вами до сих пор не выпили чаю? – внезапно спохватывается Софья Борисовна. – Экая я негостеприимная хозяйка! А хотите я вас картофельными драниками угощу? Таких вы точно нигде не ели. Кстати, я рецепт котлет интересный знаю. Не угадаете, из чего они сделаны».
Вежливо благодарю и обещаю прийти в гости ещё раз – отведать удивительных котлет и попить ароматного чая с травами.
Выхожу на улицу, вдыхаю свежий морозный воздух. Город живёт своей жизнью: бегут куда-то люди, нетерпеливо гудят автомобили, перемигиваются витрины магазинов. Медленно иду по улице и размышляю, как сложилась бы жизнь Софьи Борисовны, если бы по её судьбе не проехалась война – словно гусеницы фашистского танка. Наверное, были бы у неё семья, дети, внуки. И не нашлось бы места для горького одиночества. Война забрала у неё всё. Но поражает сила духа этой женщины. Несмотря ни на что остающейся наполненной оптимизмом, состраданием к ближнему, любовью к людям. Эти благородные черты, невзирая на невероятные трудности, она пронесла через всю свою жизнь. За что хочется сказать ей искреннее спасибо от наших современников.
