(Продолжение цикла публикаций о крупнейшей теплоэлектроцентрали города Казани.  Начало в №76 от 31 мая 2018 г.)

К концу 1973 года на Казанской ТЭЦ-3 уже действовало все энергетическое оборудование первой очереди, и электростанция успешно вышла на запланированные мощности. Параллельно создавалась инфраструктура ближайшего к ТЭЦ микрорайона: были построены школа, магазины, жилье. Новоселий было не сосчитать. Ушли в прошлое длительные автобусные путешествия работников станции к месту работы.

Вообще же, темпы строительства в 70-е годы не могут не поражать: на Заинской ГРЭС введены в эксплуатацию два энергоблока, на Нижнекамской ТЭЦ (ПТК-1) запущены три котла и турбогенератор, на Казанской ТЭЦ-3 – два котла с турбинами, запущена Набережночелнинская ТЭЦ (бывшая ТЭЦ КамАЗа) с тремя котлами, тремя турбогенераторами и одним водогрейдерным котлом. В эти же годы введены в эксплуатацию линии электропередачи (ЛЭП)  ЗайГРЭС – Нижнекамская ГЭС, Нижнекамская ГЭС – Карманово (Башкортостан), Казань (Киндери) – Чебоксары (ГЭС).

ВОТ ТЕБЕ, БАБУШКА,И НОВЫЙ ГОД!

В основе этих успехов лежит самоотверженный труд сотен энергетиков, всегда отличавшихся высочайшим профессионализмом, компетентностью, ответственностью, дисциплиной и умением работать в команде. В энергетике не бывает случайных людей – сюда приходят и остаются в строю только те, кто сердцем принял эту непростую, но очень нужную для общества профессию.

Оказывается, это еще и работа, на которой нет времени отдыхать даже в новогоднюю ночь! Так, после встречи нового, 1979, года, энергетики считают, что главное в их профессии – готовность к любым сложностям и взаимовыручка. О том «корпоративном» новом годе нам рассказал ветеран Казанской ТЭЦ-3, в прошлом – начальник электротехнической лаборатории Владимир Зубов:

– Утро 31 декабря 1978 года в Казани было не очень морозным, примерно минус 20–25 градусов. К полудню подул северо-восточный ветер, и температура стала резко падать, а к вечеру столбик термометра за окном стало зашкаливать. В результате понижения температуры воздуха до минус 50 градусов из-за промерзания шинопроводов генераторов, камер реакторов и образования на оборудовании влаги при обтекании теплым воздухом из машзала создались условия для возникновения короткого замыкания на шинопроводах генераторного напряжения турбогенератора №3. Начальник смены электроцеха успел произнести фразу: «Схема третьего блока разобрана шинным и линейным…», но тут услышал хлопок. «Что это хлопнуло?» Вопрос завис в тишине, звук «поплыл», и пропала связь. Это отключился из-за повреждения реактора блок №2 вместе с трансформатором собственных нужд, при этом полностью обесточилась мазутонасосная станция. Из-за прекращения подачи мазута погасли все водогрейные и энергетические котлы, четвертый турбогенератор отключился из-за снижения параметров пара вместе с двумя оставшимися в работе секциями собственных нужд. Станция полностью остановилась с потерей питания собственных нужд.

Обстановка была, как говорится, хуже не придумаешь: не работают котлы и турбины, отсутствуют рабочее освещение, связь, отключены все сетевые насосы, то есть прекращены циркуляция и подогрев тепловодов сетевой воды, полностью прекращена подача пара на производство, температура в главном корпусе понижается, продолжают замерзать импульсные линии приборов, электрооборудование запаривается и увлажняется.

Персонал перешел на круглосуточный режим работы, ночевали на станции. Первые сутки спали кто на чем, а уже 2 января привезли откуда-то раскладушки и матрасы. Столовая стала работать 24 часа в сутки. Занимались восстановлением поврежденного оборудования и включением его в работу. Из девяти сетевых насосов за короткий период из строя вышли семь. Помощь оказывали все – и химики, и нефтяники, и энергетики. Необходимые электродвигатели искали и везли со всего Татарстана. Поступление грузов было расписано по часам. В любое время дня и ночи грузы принимались и разгружались. Чтобы выгрузить оборудование, приходилось открывать ворота в машинный зал, и помещение моментально заполнялось холодным воздухом, который при конденсации превращался в туман. Утеплялись чем могли. В строительном цехе изготавливали из фанеры «домики» и накрывали ими электро­двигатели сетевых насосов. Монтировали новые калориферы, в помещении пиковой котельной снимали теплоизоляцию с тепловодов для увеличения теплоотдачи, изготавливали воздуходувки для сушки оборудования. Для отопления релейного щита, например, использовали блоки резисторов от стенда по проверке релейной аппаратуры. Ну и так далее… Оперативный персонал был увеличен на дежурстве вдвое. Примерно через неделю обстановка на станции нормализовалась, и все поехали ночевать домой.

РОСЛА И КРЕПЛА НА ГЛАЗАХ

Несмотря на сложность и даже опасность работы, ветераны отрасли говорят о своей профессии с теплотой и любовью. А Виктор Степанов, в прошлом начальник планово-экономического отдела Казанской ТЭЦ-3, относится к тепло­электроцентрали и вовсе как к своему ребенку, ведь станция рождалась, росла и крепла у него на глазах. Вот как вспоминает он те годы:

– В середине шестидесятых «Казаньоргсинтез» сумел «выбить», другого слова не найти, свой первый реактор японского производства. Именно тогда и вышел приказ министра, что необходимо ввести мощности на нашей теплоэлектроцентрали. Помню, на Жилплощадке было такое низкое напряжение, что радиоприемник еле-еле говорил. Решение приняли, началось строительство станции. Что было сделано в первую очередь? Была разработана схема временного электроснабжения и временного теплоснабжения. Первая очередь станции была разработана под мазут и уголь. В жару мазут приходил с низкой текучестью, и, чтобы его сливать, срочно протянули трубопровод с «Казаньоргсинтеза». Протянули пар до пиковой котельной, появилась возможность отогревать мазут в мороз. Тогда же прислали кураторов от министерства, которые следили за ходом выполнения поручения Правительства. Первый заместитель министра энергетики и электрификации СССР Павел Петрович Фалалеев находился с нами, пока первый генератор не дал ток, то есть не менее полугода.

С транспортом было туго. Железнодорожная ветка доходила только до станции Химической, а без поездов тяжелейшее оборудование привезти было просто невозможно. Один «голый» энергетический котел тянет на три тысячи тонн, а если на нем еще испаритель – огромные механизмы! В срочном порядке построили железную дорогу. Одновременно строили мазутное хозяйство. Очень торопились, пиковый котел растапливали «с колес». Помню, как при запуске первого котла первый директор Фатых Мухамедшевич Шагиев, который был прекрасным теплотехником, сам предотвратил аварийную ситуацию. Рабочие по недосмотру оставили грязь в трубе, и она начала «плясать». Почувствовав нарастающую аварийную ситуацию, Шагиев молнией добежал до нужного спускника, открыл его и таким образом  предотвратил аварию.

Коллега Степанова – Анатолий Марьин, заместитель начальника электрического цеха Казанской ТЭЦ-3 с 1970 по 1981 год, так вспоминает свои первые дни  работы:

– Передо мной стояла задача – подключиться к источнику электричества, уговорить руководство «Оргсинтеза» протянуть воздушную линию и дать напряжение. Сложность еще была в том, что котлы поставили, но не оказалось в наличии распределительных сборок для питания электрифицированных задвижек. Фатых Мухамедшевич отправил меня в Минск, а там – «кирпичная» история: сборки есть, а упаковок для их транспортировки нет (все дерево было отправлено в Ташкент для ликвидации последствий землетрясения). Пришлось дойти до одного из руководителей Белоруссии Петра Машерова. В конечном счете через неделю сборки РТЗО прислали. График в итоге был выполнен, все сделали в срок!

Вообще же, нашу еже­дневную работу нельзя назвать простой. Были случаи, которые врезались в память. В самые первые дни работы станции, когда она начала выдавать электрическую энергию, генератор затрясло! Это можно сравнить с бешеным зверем в клетке. Срочно остановили генератор, демонтировали ротор и начали разбираться в причинах внештатной ситуации. Проблема возникла в системе воздушного охлаждения, которую пришлось устранять. Две недели провели в командировке в Ростове-на-Дону, ждали ремонта. И только когда привезли все элементы, пересобрали агрегат, ТЭЦ вышла на полную мощность.

хроника

1979 год

30 апреля по правой нитке шлюзов Нижнекамской ГЭС прошли первые грузовые суда, а уже 20 июля приказом Минэнерго СССР №162 Нижнекамская ГЭС с гидроагрегатами №1 и №2 мощностью по 78 МВт введена в эксплуатацию.

4 сентября был организован Совет старейших энергетиков (ССЭ Татарии), по ходатайству которого 6 декабря Президиумом Верховного Совета ТАССР было учреждено новое почетное звание «Заслуженный энергетик Татарской АССР».

1980 год

11 января приказом Минэнерго СССР №12а введена в эксплуатацию Нижнекамская ТЭЦ­2

(котлы №2, 3 типа ТГМЕ­464 и турбина №2 типа ПТ­135/165­130, турбина №3 типа 1979 Р­40­130/31, турбина №4 типа Р­100­130/15 и водогрейный котел №2 типа ПТВМ­180). На подстанции «Бугульма­500» введена в эксплуатацию автотрансформаторная группа 500/220/110 кВ мощностью 437 МВА. Введена в строй ЛЭП 220кВ Заводская – Заинская ГРЭС.

Продолжение следует.