Зима кризисного 98-го. Меня угораздило снимать новогоднюю программу. В ней должен быть эпизод, когда из нашей веселой студии Дед Мороз неожиданно дарит телевизор случайным людям в глухой деревне. Такой легкий псевдоинтерактив. В те времена большой телевизор Sony был крут не только для глухой деревни. Заехали наугад, километров сто от Москвы. Со мной съемочная группа, телевизор, наряженная елка и т.д.
Вечереет. Свернули на совсем плохую проселочную дорогу, и я решаю, что дальше забуксуем, и поэтому «счастливчик» живет в этой деревне. Стучим наугад в первый попавшийся дом. Я задумал, что не сразу скажу про подарок, пусть люди просто захотят нас пустить снимать, а за то, что они гостеприимные хозяева, тут-то им и сюрприз
будет...
Открывает тетка в ночнушке и валенках:
– Че надо?
– Добрый день, мы из Москвы, приехали снимать новогоднюю программу, впустите нас? Это много времени не займет, часа три. В новогоднюю ночь себя по телику увидите.
Выглянули ее муж и сын-балбес с нахальным взглядом. Сын сказал:
– Мы снимаемся только за деньги. Ну че, заплатите?
Я посмотрел в глубь комнаты сквозь щели в семье и сказал:
– У вас бревенчатые стены закрыты обоями, не видно деревенской фактуры, да и денег за съемку мы не платим.
Тетка:
– Ну тогда нам не надо ваших съемок. Идите лучше к Макаровым, у них и стены без обоев, и не откажут. А я пальто накину, вас провожу. Посмотрю хоть, какая Макарова артистка...
Стучимся в дом, открывают бабка с дедом. Обрисовываю ситуацию. Пускают, говорят:
– Снимайте, если надо, да только извините, мы не готовы, у нас не убрано.
Старики, узнав, что нужно снимать «новогодний стол», смутились:
– Простите, мы еще не готовы, пенсию отправили сыну, так что даже не знаем, что поставить на стол... Ну вы-то с дороги, садитесь, ребятушки, покушайте. У нас есть щи.
Мы впятером умяли кастрюлю пустых щей, поблагодарили, и я говорю:
– А где у вас телевизор?
– Да был... Сломался.
Тут я понял – это мы удачно зашли.
– Вы не переживайте о еде, у нас все с собой.
Через полчаса большой деревянный стол ломился от яств. Соседка, приведшая нас, всплеснула руками:
– Чего же вы мне не сказали, что у вас с собой столько жратвы? Мы бы тоже согласились. Повезло же вам, Макаровы, вы хоть мне потом вот эту бутылочку дайте, я же их к вам привела. Началась съемка, подошли к кульминационному моменту, киваю – мол, пора. Ребята притащили в дом огромную коробку с телевизором. Я говорю:
– Вы сидите за столом, чокаетесь, и тут с этой стороны по столу въезжает телевизор – подарок Деда Мороза.
Немая сцена. Я с удовольствием смотрел на умирающую соседку. Внутренняя борьба жадности с завистью убивала ее. После ступора она подскочила, как кузнечик, бросилась ко мне и закричала:
– Стойте, не снимайте! Подождите пять минут! Это очень важно! Не снимайте, пока я не вернусь!
С этими словами тетка убежала. Мы потихоньку доставали телик из коробки, успокаивали счастливых стариков. Прошло минут пятнадцать, забегает соседка и тащит меня за рукав на улицу. Мне стало даже интересно. До ее дома метров сто, не больше, но по дороге я успел узнать, что Макаровых нельзя снимать – у них сын сидит в тюрьме за драку с милицией. Да и самого старика Макарова когда-то выгнали из партии за то, что качал
права перед правлением. Захожу к тетке в дом и чуть не сползаю по стенке... Муж и сын балбес тяжело дышат, весь пол завален кусками рваных обоев. Вокруг пустые бревенчатые стены.
– Вот, пожалуйста, как хотели – все стены деревянные. Все, можете снимать.
– Вы знаете, все же у Макаровых фактура дерева нам больше подходит. Но за предложение спасибо. С наступающим.
По материалам exler.ru