Среди населённых пунктов юго-западной части Татарстана есть немало сёл и деревень, названия которых вызывают желание узнать их происхождение, а в иных случаях даже улыбку.  Особенно много их в Тетюшском районе. К примеру, село Кошки-Новотимбаево. Или деревенька с ямщицким названием Вожжи. Интерес у проезжающих может вызвать село с прямо-таки лермонтовским названием – Тарханы (Большие, Верхние, Нижние и даже Красные) и с довольно мрачным именем Большая Турма. А чего стоят Лаптевка, Сюндюково, Нечасово, Иоково, Чикилдым, Тюкаши…

Но и в этом списке село Пролей-Каша стоит особняком, привлекая внимание многочисленных автолюбителей. Раскинулось оно по обе стороны от оживленной трассы, ведущей от города Тетюши на Ульяновск. Глядя на дорожный указатель, и водители, и пассажиры ломают головы: что это за каша такая, и кто её пролил?.. Впрочем, название этого старинного чувашского села – далеко не единственная из загадок, которые связаны с его историей.

ТАЙНА ДРЕВНЕГО КУРГАНА

Село Пролей-Каша действительно очень древнее – впервые оно упоминается в официальных старинных документах 1611 года. Но люди жили здесь и раньше, о чём свидетельствуют остатки древнего кургана у развилки дорог к северо-востоку от села.

Про эту рукотворную насыпь, сделанную несколько столетий назад древними воинами над захоронением их погибшего вождя, местные жители знали давно. Ещё до революции, в 1909 году, курган у села Пролей-Каша обследовал известный казанский археолог Гайнетдин Ахмаров. Говорят, что старики-чуваши, проживавшие в селе, не раз предупреждали молодежь о том, что трогать курган и тревожить покой захороненного под ним воина крайне опасно. Иначе большую беду накличешь! Однако в годы печально известной безбожной пятилетки подобные высказывания вызывали у сельских комсомольцев лишь презрительные усмешки. В конце тридцатых годов захоронение было вскрыто местными колхозниками. А вскоре грянула Великая Отечественная война, и о раскопанном кургане забыли.

Сами жители Пролей-Каши утверждают, что село их обязано своим названием крестьянам из соседнего села Богдашкино, возвращавшимся на лошадях домой с Тетюшской ярмарки с крупными барышами. Якобы, не доехав до родного села, остановились они на вынужденную ночёвку – у одной из телег оглобля сломалась. Пока искали подходящую жердину в соседней рощице, пока мастерили из неё новую оглоблю, сгустились сумерки. И, чтобы не заблудиться, решили мужики заночевать прямо в поле у дороги. Развели костёр, стали кашу в котле варить…

Позже, уже в 1949 году, казанские археологи здесь зафиксировали следы, оставленные заступами «чёрных» копателей, – полутораметровая яма, прорытая кладоискателями в самом центре кургана. Как уверяли археологов жители села, никаких находок тогда доморощенные искатели древних сокровищ не обнаружили. Впрочем, полностью верить этим заявлениям нельзя. Возможно, часть находок мародёры припрятали, а менее ценные, с их точки зрения, вещи – обломки ритуальных глиняных сосудов, кости скелета и прочее – могли быть попросту выброшены ими за ненадобностью.

Как бы то ни было, но до сих пор в научных исторических справочниках курган у села Пролей-Каша значится как древний памятник неизвестной эпохи. Из-за самочинных раскопок гробокопателей современным историкам, похоже, уже так никогда и не удастся установить, каким именно из многочисленных кочевых народов был оставлен седой курган у старинного села на берегу речки Кильны…

ТРУСЛИВЫЕ КАШЕВАРЫ И МНИМЫЕ РАЗБОЙНИКИ

Вернемся, однако, к названию села, о котором, кстати, упоминал ещё в XVII веке в своих путевых записках известный немецкий путешественник, географ и математик Адам Олеарий. В первой половине XVII столетия он в составе посольства проезжал через Московию в Персию. Для этого ему пришлось спускаться вниз по Волге. Проплывая на корабле мимо берега, находившегося всего в полутора верстах от поселения Пролей-Каша, путешественник оставил в своём дневнике запись о волжском острове с таким же названием. Остров сей, по словам Олеария, назван так потому, что когда-то здесь несколько холопов убили своего господина, а чтобы скрыть свое чёрное дело, засыпали его труп… крупой. Версия довольно мрачная и к тому же не совсем понятная. Возможно, Олеарий не совсем точно перевёл и изложил эту легенду в своих записках. Так или иначе, острова Пролей-Каша на Волге уже нет – после строительства Куйбышевской ГЭС в 1956 году он навсегда ушёл под воду.

А вот сами жители Пролей-Каши утверждают, что село их обязано своим названием крестьянам из соседнего села Богдашкино, возвращавшимся на лошадях домой с Тетюшской ярмарки с крупными барышами. Якобы, не доехав до родного села, остановились они на вынужденную ночёвку – у одной из телег оглобля сломалась. Пока искали подходящую жердину в соседней рощице, пока мастерили из неё новую оглоблю, сгустились сумерки. И, чтобы не заблудиться, решили мужики заночевать прямо в поле у дороги. Развели костёр, стали кашу в котле варить. Вдруг слышат: скачет кто-то прямо на них из темноты на лошадях – копыта стучат, кони ржут, всадники какие-то между собой перекликаются… Испугались мужики – думали, разбойники. Бросили свою кашу и – ходу к лесу! А вслед им кричат: «Эй, куда бежите, у вас тут каша бурлит, через край котла проливается!» Остановились беглецы, глядь – а это никакие не разбойники вовсе, а крестьяне из соседней деревни. Тоже с ярмарки припозднились. Обрадовались незадачливые кашевары, пригласили земляков к своему костру, угостили кашей. Выпили, само собой, о делах переговорили. Ну а потом, когда на месте стоянки село возникло, его так и назвали Пролей-Каша – в память о том самом случае…

Правда это или нет, сейчас уже никто достоверно не подтвердит. Однако доля истины есть в каждой легенде. Неслучайно село Пролей-Каша возникло на заре века, который вошёл в историю России как «бунташный». Именно в XVII столетии вспыхнуло восстание Разина, войска которого проходили недалеко от этих мест. Да и после Разина, и до него немало разбойничьих шаек гуляло по окрестным лесам, грабя мирных путников на ночных дорогах. Так что история с мнимыми разбойниками не лишена оснований.

А что говорят по данному поводу лингвисты? Некоторые из них полагают, что поскольку в этой местности проживали финно-угорские племена, то название села может происходить от трёх мордовских слов «пря лей косо». В переводе на русский это означает: «где главная река». Под главной рекой, по всей видимости, подразумевалась Волга. Хотя до волжского берега от села не так уж и близко – целых полторы версты. Выходит, что и эта версия тоже сомнительна.

ЗЕМЕЛЬНЫЙ ВОПРОС ИХ ИСПОРТИЛ…

Подробные письменные упоминания о селе Пролей-Каша встречаются и в так называемой «Дозорной книге» Матвея Пальчикова, которая хранится в Центральном государственном архиве. Из записей, датируемых 1618 годом, следует, что в Пролей-Каше на тот момент насчитывалось всего-навсего 26 дворов и проживали 87 мужчин и 78 женщин – казённые или государевы крестьяне. В отличие от помещичьих крестьян, они были лично свободны, хотя и прикреплялись к земле царскими указами. Местные жители, помимо хлебопашества, разводили скот – для его выпаса использовали пойменные луга. Занимались также рыболовством, благо Волга была под боком. Многие нанимались к тетюшским хлеботорговцам – бурлачили, тянули лямкой по Волге-матушке купеческие баржи с зерном.

К концу XIX столетия в Пролей-Каше проживали уже более 1700 человек. В селе было целых девять ветряных мельниц, две красильни, мелочная и винная лавки. В 1906 году в селе построили Христо-Рождественскую однопрестольную церковь, а при ней – церковно-приходскую школу.

Неслучайно село Пролей-Каша возникло на заре века, который вошёл в историю России как «бунташный». Именно в XVII столетии вспыхнуло восстание Разина, войска которого проходили недалеко от этих мест. Да и после Разина, и до него немало разбойничьих шаек гуляло по окрестным лесам, грабя мирных путников на ночных дорогах

Село росло, но особо не богатело, ведь в отличие от крестьянских семей, где порой насчитывалось до десятка детишек, земельные наделы не увеличивались. А между тем земли крестьян полукольцом охватывали поля, принадлежавшие помещику Еремееву, имение которого находилось в десяти верстах от Пролей-Каши в селе Жуково. Более того, Еремеев самовольно захватил спорный участок земли, протянувшийся вдоль волжского берега, объявив его собственностью. На богатых травостоем лугах, где раньше крестьяне косили сено и пасли своих коров и овечек, стали дежурить барские сторожа. По приказу помещика они забирали крестьянский скот, который забредал сюда в поисках корма. Не раз между барскими холопами и крестьянами вспыхивали стычки, которые часто заканчивались драками с побоями и увечьями. Всё это вызывало ненависть у крестьян, которые смотрели на помещика, как на хищника.

Не улучшилась ситуация и после продажи проблемного участка другому барину – помещику Гайнуллину, который вскоре также перепродал землю очередному временщику. В конце концов после ряда махинаций земля эта отошла двум мелкопоместным дворянам – Санину и Лапаеву, которые владели участком вплоть до февраля 1917 года.

НИ ЗА КРАСНЫХ, НИ ЗА БЕЛЫХ, А ЗА СВОЁ КРОВНОЕ…

Весть о революции в глухое провинциальное село Пролей-Каша принесли вернувшиеся с Первой мировой фронтовики. Настроены они были весьма решительно и ещё до наступления весеннего сева, несмотря на протесты эмиссаров Временного правительства, сразу же провели захват помещичьих земель, попутно разграбив барские усадьбы в соседних сёлах.

А вскоре вспыхнула Гражданская война, и Пролей-Каша оказалась в центре боевых действий. Несмотря на объявленную мобилизацию, воевать у крестьян не было никакого желания ни за красных, ни за белых. Они всячески уклонялись от явки на призывные пункты или попросту сбегали оттуда, скрываясь в лесах или на Волге. Это стало одной из причин того, что белогвардейские батальоны, захватившие летом 1918 года Симбирск, уже в августе практически без боя заняли Тетюши, а затем и Казань.

К концу XIX столетия в Пролей-Каше проживали уже более 1700 человек. В селе было целых девять ветряных мельниц, две красильни, мелочная и винная лавки. В 1906 году в селе построили Христо-Рождественскую однопрестольную церковь, а при ней – церковно-приходскую школу.

Вскоре белые выслали в Пролей-Кашу отряд из 13 офицеров с целью проведения мобилизации в свою армию, но крестьяне в очередной раз отказались идти на фронт. Тогда разъярённые белогвардейцы начали отнимать у них лошадей. Вот тут-то крестьяне не выдержали. Вооружившись дубьём, вилами и припрятанными еще с империалистической войны винтовками, они толпой в сорок с лишним человек двинулись к сельскому правлению, требуя вернуть лошадей. В ответ старший офицер дал команду стрелять. Грянул залп, замертво рухнул наземь молодой парень, ещё несколько сельчан были ранены. Офицеры думали, что лапотное мужичьё, бросив оружие, разбежится, но возмущенные крестьяне набросились на белогвардейцев, перебив половину. Остальные в панике бежали из села, оставив на сельской площади шестерых своих убитых и одного раненого. После такого приёма белые направили в село карателей – роту солдат с пулеметной командой. После короткой перестрелки с повстанцами у околицы белые вошли в село. И хотя большая часть вооружённых крестьян успела скрыться в лесу, каратели арестовали 16 человек. Задержанных под конвоем отправили в Тетюши.

Позже их расстреляли, сбросив тела в Волгу…

Сейчас о грозных событиях времен Гражданской войны напоминает установленный в селе памятник с фамилиями тех, кто стал жертвой братоубийственной войны на заре жестокого прошлого века.

* * *

Сегодня в старинном селе, которое недавно разменяло свой пятый век, проживают без малого триста человек. Овевают крыши его стареньких бревенчатых избёнок вольные ветра, дующие с красавицы Волги. Теребят они листву молоденьких берёзок, растущих вдоль автотрассы, в ухоженных палисадниках сельчан, над памятником погибшим повстанцам… Клонятся под их порывами густо разросшиеся травы над старинным курганом – там, где когда-то поблизости заварили мужики кашу, которая едва не пролилась в придорожную пыль. И, знать, была та каша очень вкусна и навариста, если помнят о ней местные даже четыреста с лишним лет спустя…