От голода – к новой экономической политике, от нэпа – к развитию новой экономики. Так можно сформулировать идею, которая утверждалась в Татреспублике на протяжении 1922, 1923, 1924 годов. Подводя итоги первого года осуществления нэпа, Ленин в политическом отчете XI съезду РКП (б) заявил, что уступки частнохозяйственному капитализму закончены, «теперь цель другая – перегруппировка сил» для наступления на капиталистические элементы. Тема эта в разных вариантах звучала и со страниц нашей газеты. Однако повседневная жизнь в те годы состояла, естественно, не только из партийных директив о строительстве новой экономики и светлого будущего. Надвигались события, которые поменяют многое. И одним из них станет смерть Ленина…
читая документы
Все золото церкви
Голод, поразивший Поволжье в 1921-м, вовсю дал о себе знать в следующем году, этой темой пронизана и газетная хроника, и официальные материалы. Страна, отдававшая голодающим все, что только можно, поощряла разные формы помощи – от добровольного сбора средств до направления за рубеж делегаций, которым поручалось закупать хлеб на последние средства из золотого фонда.
А 26 марта «Известия ТатЦИК» поместили на своих страницах обращение «К трудящимся г. Казани», в котором городской Совет и Совет профсоюзов республики разъясняли суть принятого в Москве декрета об изъятии церковных ценностей. Вот фрагменты этой публикации:
«…Сотни, тысячи, миллионы людей пухнут от голода. Несчастные дети, матери и отцы преждевременно сходят в могилу, сраженные голодом. Все, что можно было съесть в голодной местности, – съедено. В безумии голодающие начинают поедать животные отбросы, человеческие испражнения и даже живых людей и мертвечину…
Уже мобилизованы все средства и брошено все для сохранения края, столь необходимого для правильного развития хозяйственной жизни Республики. Но всего, что сделано, – мало. Бедствие огромно. Голод пожирает все. Необходимы новые и новые средства…\
26 марта «Известия ТатЦИК» поместили на своих страницах обращение «К трудящимся г. Казани», в котором городской Совет и Совет профсоюзов республики разъясняли суть принятого в Москве декрета об изъятии церковных ценностей
На что эти ценности пойдут? Золото церквей, серебро и драгоценные камни будут употреблены на покупку семян и хлебных злаков для голодающих местностей. Капиталисты запада даром хлеба не дают: они просят за него золотом. Государственная касса истощена 4-летней гражданской войной и израсходована до конца.
В годину величайшего бедствия, во имя спасения миллионов сынов Республики, государство обязано взять сокровища церкви, а верующие во имя любви к ближнему должны добровольно отдать на борьбу с голодом ценности, нужные людям здесь, на земле, но ненужные богу – на небе.
Трудящиеся! Оказывайте всемерную поддержку власти в ее работе по изъятию ценностей. Не верьте черным шептунам, мародерам тыла, спекулянтам, торговцам, салопницам, фарисеям, лицемерам, кои намеренно извращают действия правительства и, прикрываясь каноническими правилами, святостью церкви, ратуют в темных углах за недопустимость изъятия сокровищ и натравливают несознательную массу на Рабоче-Крестьянскую Власть.
Помните, трудящиеся, что шептуны и вся базарная нечисть – заклятые наши враги. Они, нимало не смущаясь, отдали бы все сокровища церкви для свержения власти рабочих и крестьян при первом удобном случае. Берите нажитое вашим потом и кровью богатство церкви и немедленно передавайте рабоче-крестьянской власти для спасения себя и голодных.
К 1 июля 1922 года в общественных столовых Татреспублики питалось свыше 1,6 млн человек. Большую помощь населению оказывали правительственная комиссия помощи голодающим – Помгол, неправительственная американская организация АRA, Межрабпром и другие
Все, кому дорога жизнь миллионов невинных детей, кто хочет оказать помощь вымирающим деревням Поволжья, безжалостно разоблачайте ложь руководителей церкви, темных сил, устраивающих панихиды, моления с золотыми чашами, кадилами, в дорогих ризах в золоченом храме над трупами голодных и в среде голодных, день и ночь взывающих о помощи и так нуждающихся в ней.
Не пир ли это во время чумы? Не насмешка ли над человеком? Вместо того чтобы спасти золотом, серебром голодного от смерти, вместо того среди им же нажитых сокровищ напутствуют в загробную жизнь.
Трудящиеся! Ни минуты промедления. Гоните сомнения прочь. Все средства на борьбу с голодом!..»
Такой вот документ эпохи. Не правда ли, впечатляет? На массовое сознание воздействовало то, что писалось от сердца. А писали это люди, жившие одним стремлением – отвести смерть от тысяч людей, спасти как можно больше голодающих. И ведь спасали!
Вот заметка в одном из летних номеров «Известий ТатЦИК»: голодающие, покинувшие Татреспублику, спасаясь от голода, начинают возвращаться в родные места, осознав, что государство оказывает большую помощь от бедствия. В мае в республику вернулись 4813 человек…
Конечно, то была лишь небольшая часть, ведь эвакуация и переселение голодающих в благополучные регионы затронули в нашем крае более 210 тысяч человек. Но процесс пошел. К 1 июля 1922 года в общественных столовых Татреспублики питалось свыше 1,6 млн человек. Большую помощь населению оказывали правительственная комиссия помощи голодающим – Помгол, неправительственная американская организация АRA, Межрабпром и другие.
судьбы
Ушедшая натура
Номера нашей газеты, относящиеся к началу 20-х годов, отличает обилие разнообразной информации с мест. А ведь тогда не было ни Интернета, ни мобильных телефонов, главными инструментами газетчиков были блокнот, перо или карандаш.
Однако сообщения внештатных авторов – рабочих, учителей, землемеров, политработников, крестьян, разного рода активистов – порой занимали целые страницы. Печатались тут и вполне внятные заметки, острые сигналы, были и довольно корявые, невразумительные. Но собранные воедино, они дают столь пеструю, самобытную и выразительную картину того времени, что окунаешься в нее безоглядно, вдыхая аромат самой истории.
В 1923 году на страницах нашей газеты впервые напечатался Владимир Дьяконов, рабочий электростанции. Его заметка рассказывала о поездке комсомольцев электростанции в подшефную деревню. Конечно, в редакции ее крепко поправили. Как позже вспоминал Дьяконов, осталась только его подпись. Тем не менее вкус к газетной работе он почувствовал, и вскоре его заметки, острые сигналы стали появляться в «Известиях ТатЦИК» регулярно.
Сообщения внештатных авторов – рабочих, учителей, землемеров, политработников, крестьян, разного рода активистов – порой занимали целые страницы
Его так же нещадно правили, но поняли, что из этого автора получится настоящий газетчик. Потом править стали гораздо меньше, а спустя несколько лет позвали на работу в штат. Потом он возглавил в редакции отдел культуры, позже стал директором Государственного музея ТАССР, знаменитой в Татарстане личностью.
До последних своих дней Владимир Михайлович поддерживал связи с любимой газетой, писал для нее. Мне он запомнился энергичным, улыбчивым стариком, сохранившим ясную память о многих событиях.
Еще один пример журналиста, сформированного нашей газетой, – Михаил Назаров. В «Красную Татарию» он пришел из селькоров и запомнился корреспонденциями о том, как кулаки поджигали в деревнях хозяйства активистов. Не могу не вспомнить степенного Бориса Орешникова. Он, уже будучи на пенсии, регулярно приносил в нашу редакцию свои материалы о горячо любимом Заречье.
В 1923 году на страницах нашей газеты впервые напечатался Владимир Дьяконов, рабочий электростанции. Его заметка рассказывала о поездке комсомольцев электростанции в подшефную деревню
А внештатника Якова Березкина наши читатели в районах воспринимали не как экономиста, каковым он был по образованию и должности в сельхозведомстве, но исключительно как спецкора «Советской Татарии». Кстати, Яков Михайлович, ровесник нашей газеты, здравствует и поныне.
Таких добровольных помощников газеты было немало. К журналистике многие из них прикоснулись как раз в двадцатые-тридцатые годы прошлого века. Тогда молодая советская периодика, в том числе и наша газета, привлекала, пестовала таких людей. Для связи с внештатными корреспондентами регулярно велся раздел «Почтовый ящик», редакция организовывала для них лектории по основам журналистики.
Сегодня и та практика, и тот опыт не могут быть востребованы – другие времена, другие технологии. Да и сами добровольные помощники СМИ величают себя по-английски то фрилансерами, то стрингерами…
листая подшивки
Страничка саги о кооперации
В периодике 1924 года не было, пожалуй, более популярного лозунга, чем «Все в кооперацию!». Этой теме в нашем издании, которое с 5 мая стало выходить под названием «Красная Татария», посвящались целые страницы.
  |
Целью этих публикаций было привлечение основной массы населения в кооперативы, чтобы «обслуживать через них все стороны жизни, включая и нужду в товарах, и сбыт, и закупку, и кредит, и производство». Остро ставились вопросы кредитования, подготовки специалистов по кооперации.
Но, конечно, главным делом оставалась «неуклонная борьба с частным капиталом».
«К экономической борьбе… ни один рабочий и крестьянин не может и не должен относиться безразлично и стоять в стороне, – писала наша газета 6 апреля 1924 года. – Войдя в кооператив и принимая участие в его созидательной работе, он этим самым войдет в ряды борющихся за социализм, борющихся не словом, а делом… Приток вступивших в кооперативы выливается в огромную демонстрацию против частных торговцев…»
Примечательно, что здесь же помещены рисунки-сравнения по Казани и по кантонам за 1922–1923 годы. В столице Татреспублики оборот частников превысил оборот государственной и кооперативной торговли в 2,5 раза, а в кантонах – в 3 раза. Так что об успехах всеобщей «кооперативизации» говорить было рановато.
Впрочем, может быть, этими картинками газета хотела подчеркнуть важность не решенной пока задачи?
Из колонок хроники
«Правлением союза кожевенников закончена кампания по переименованию государственных предприятий, входящих в Кожтрест, сданных в аренду. Предприятиям даны следующие названия: завод бывший Алафузовых – имени Ленина, фабрика «Поляр» теперь называется «Спартак», Глинкина – «Пугачев», Шабанова – «Стенька Разин», Готлицера – «Коммунист», Наумова – «Освобождение труда», Салимджанова – «Кызыл Кунче».
«Известия ТатЦИК», 1922
«Еще никогда в Казани не было так много театров, как в нынешнем году. Везде ставят спектакли. Но какие? Редко промелькнет название пьесы, более или менее отвечающей духу времени. В октябрьские дни Большой театр поставил «Сполошный зык», татарский – «Безземельные», но это исключительно по случаю Октября. До этого же и после: «Ревность» Арцыбашева, «Весенний поток» и проч. дребедень с сильным букетом порнографии… Если нельзя в условиях НЭП в полной мере провести контроль в больших театрах, то во всяком случае это вполне возможно сделать в клубах, здесь власть НЭП занимает не доминирующее положение».
«Известия ТатЦИК», 1922
«На заводе №40 для рабочих газета «Известия ТатЦИК» выписывается из расчета один экземпляр на 10 человек. Чтобы избежать недоразумений из-за газеты, необходимо подписку увеличить – хотя бы 2 газеты на 10 человек, и постепенно подписку увеличивать так, чтобы с 1924 года каждый рабочий имел газету».
«Известия ТатЦИК», 1923
«4 апреля состоялось заседание комиссии по увековечению памяти В.И.Ленина при ЦИК Татреспублики. Комиссия выдвинула три предложения: 1) устройство на месте сгоревшего театра народного дома им. В.И.Ленина; 2) устройство памятника с бюстом В.И. и 3) улучшение жизни детей. Управлению коммунхоза предложено представить основные соображения о средствах, потребных на восстановление сгоревшего театра. Признано желательным приурочить закладку образцового дома матери и ребенка в заречном районе до 1 мая».
«Известия ТатЦИК», 1924
В Чистопольском кантоне начат месячник воздухофлота. Местная газета повела усиленную кампанию за вступление в ОДВФ и распространение акций «Добролета». В городе организовано 11 ячеек с 778 членами. В кантоне организовано пока 6 ячеек при волсельсоветах и комитетах крестьянской взаимопомощи».
