Штурм столицы нацистского рейха глазами нашего земляка
Окончание. Начало – см. «Ветеран Татарстана»
№10–11 («РТ» №158) от 27 октября 2020 г.
В сентябре 1948 года боевые друзья по 52-й гвардейской танковой бригаде, штурмовавшие Берлин победной весной 1945-го, условились встретиться в Казани на концерте легендарной Лидии Руслановой. Одним из участников намеченной встречи стал наш земляк, сапёр Василий Бедов, который добирается в столицу Татарии из родного Спасского района на пароходе. В минуты досуга он вспоминает о деталях фронтовой молодости (позднее составил личный фронтовой дневник) и о том, почему рядовым воинам так полюбилась певица, исполнявшая популярные «Валенки», «Катюшу» и другие известные песни и романсы.
ТЕЛЬТОВ КАНАЛ
Из дневника Василия Бедова. «22 апреля. Идём на Берлин. Отличная асфальтовая дорога, по сторонам – леса, за ними в просветах виднеются небольшие селения. В Германии хорошие дороги, даже между посёлками. Где-то впереди – наша разведывательная группа, но она не даёт о себе знать. Остановились у населённого пункта, что перед самой южной окраиной Берлина. Автоматчики соскочили с передних танков и направились к двухэтажному дому. За домом у поворота дороги виден танк нашей разведгруппы. В нескольких метрах от дороги стоят два сарая.
Вдруг двери одного из них распахиваются, и из сарая выходят гитлеровцы с поднятыми руками. Сдаются. «Это хорошо!» – только и успел подумать я, как раздался взрыв. Кто-то из-за угла дома выстрелил по танку разведчиков из фаустпатрона. К счастью, прямого попадания не получилось, но осколками ранило командира взвода разведки старшину Крылова.
Стрелявшего разведчики скрутили. Им оказался гитлеровский офицер, надевший гражданский плащ поверх военного мундира.
анкета
Василий Бедов родился в крестьянской семье в спасском селе Новославка, ныне ушедшем под воды Куйбышевского водохранилища. В 1925 году был призван в ряды Красной Армии, с 1928-го работал в военизированной охране, затем – сотрудником Куйбышевской тюрьмы №7. После демобилизации в 1945-м вернулся на родное предприятие. Перед выходом на пенсию трудился плотником районного автохозяйства. Умер в 1974 году. |
Спустя полчаса после остановки у злополучных сараев бригада ворвалась на южную окраину Берлина и вышла к Тельтов-каналу. Все мосты через него были разрушены. На нашем участке форсирования ширина канала составляла не менее пятидесяти метров. Возьмём! У нас богатый опыт переправ – Днепр, Висла, Одер, Нейсе, Шпрее…»
Тельтов-канал. Его отвесные берега забетонированы, вдоль северного берега фашисты соорудили траншеи полного профиля, множество артиллерийских и пулемётных огневых точек. Всё это давало возможность гитлеровцам упорно обороняться. В создавшейся обстановке потребовалось некоторое время для организации дальнейших наступательных действий. Поэтому день 23 апреля танкисты использовали для подготовки к форсированию Тельтов-канала, чтобы на следующее утро ворваться в фашистскую столицу и двигаться к центру через городские районы Лихгерфельде, Штеглиц, Фриденау, Вильмерсдорф.
Для разведки переправ было послано сапёрное отделение. Сапёры нашли уцелевший железнодорожный мост, годный для переправы танков, и разминировали подступы к нему. Этот мост стал основным средством для переправы наших бронированных частей.
ИСТОРИЯ ПОВТОРЯЕТСЯ
Из дневника Василия Бедова. «Вторник, 24 апреля. Ещё до рассвета сапёрам объявили сбор. Всем взводом выдвигаемся к длинному восьмиэтажному дому. Бойцы ещё вчера окрестили его «небоскрёбом». На узеньких улицах теснится наша боевая техника – танки, самоходки, со своим громоздким хозяйством к каналу подтягиваются артиллеристы и сапёрные машины с понтонами и лодками. Скоро начнётся.
Прибыли. Командир взвода приказал тщательно осмотреть все помещения здания, включая подвал и крышу, – нет ли вражеских мин. Осмотрели быстро, так как здесь уже работали сапёры из других бригад.
Наконец поднимаемся на плоскую крышу, «небоскрёб» оказался действительно очень высоким, значительно возвышающимся над соседними домами. Неспроста лётчики под прикрытием закопчённых труб организовали здесь свой пункт управления.
За работой не заметил, как рассвело. На небе ни облачка. И вот он, Берлин! Как на ладони. Весь расчерчен речушками и каналами, и всё в гранит одето. Красивый древний город, но сейчас он полуразрушен и чёрный от многочисленных пожарищ.
Резкий контраст с утренним бирюзовым небом и розовеющей полоской на востоке: скоро там появится солнце. И в той стороне, у слияния Волги и Камы, мой дом. Подумать только, сюда мы шли почти четыре года! Взошло солнце. Кроваво-красное, под стать обстановке. У нас солнце золотистое.
Говорят, история повторяется. Наверное, так и есть. С детства я наизусть знаю семейное предание о том, как в далёком 1760 году, когда в Европе шла Семилетняя война, наш предок Максим Яковлевич Бедов служил в корпусе под командованием генерала Захара Чернышёва, которому и было приказано взять Берлин. В октябре российские войска выполнили приказ. Город был взят, его гарнизон капитулировал. Наверняка мой предок тогда и подумать не мог, что почти через двести лет нам снова придётся штурмовать этот город…
Очнулся от какой-то суеты, поднявшейся на крыше. Из чердачной двери вышли и заняли посты у входа автоматчики. Понятно. Это телохранители командующего. Видел я их при форсировании Шпрее.
Так и есть, через минуту на крышу выбрались и сам маршал Конев, и командарм Рыбалко, и ещё около десяти офицеров. Отойдя под прикрытие труб, командиры начали что-то горячо обсуждать. А нам приказано немедленно спускаться вниз. Скоро начнётся».
НАЧАЛО ШТУРМА
В 6 часов 20 минут началась артиллерийская подготовка. Вся сила и мощь огня обрушились на мощно укреплённый северный берег канала. Советские самолёты непрерывно накрывали гитлеровские позиции бомбовыми ударами. Чудовищной силы грохот нарастал с каждой минутой, сверкали молнии взрывов, густая пелена дыма и пепла закрывала от атакующих весь вражеский стан.
Огненный смерч бушевал ровно 55 минут. Но передовые отряды 22-й гвардейской мотострелковой бригады, не дожидаясь окончания артподготовки, на лодках и по остову разрушенного моста форсировали канал западнее предместья Шенов и захватили небольшой плацдарм на его северном берегу. Затем преодоление канала начали основные силы этой бригады, инженерные части приступили к наведению понтонных переправ.
Из дневника Василия Бедова. «24 апреля. Разминировали все подступы к каналу, включая дома, производственные предприятия и склады, поэтому понтонные мосты через канал наводят бойцы отдельного сапёрного батальона. На нашем участке – тишина. Сидим, ожидаем приказа командования. Как только мотострелки захватят плацдарм на северном берегу канала, вслед за ними пойдёт 51-я бригада, за ней – мы, а за нами – остальные силы корпуса. Команда «вперёд» поступила только в 13 часов. Как же так?
На штурм Берлина мы идём раньше 51-й бригады! Приказ идти первыми на штурм фашистской столицы гвардейцы восприняли как знак особого доверия».
В считаные минуты один танковый батальон преодолел канал по понтонному мосту. Следом мотострелки выбили фашистов из нескольких зданий на берегу канала, но рубеж обороны врага ещё прорван не был, и из окрестных домов на гвардейцев обрушился шквал огня. Танкисты были вынуждены сразу броситься в атаку, прокладывая дорогу огнём и гусеницами техники. Прорыв бригады как бритвой разрезал основной рубеж сопротивления врага, прикрывавший центральную часть Берлина с юга.
ИДЁМ ТАРАНОМ
Из дневника Василия Бедова. «24 апреля. Перед нами улицы, ведущие к центру. Каждый дом – дот, каждая улица – линия обороны, и все эти укрепления действуют самостоятельно. Отступать-то противнику некуда. Сокрушив несколько противотанковых заграждений, машины штурмовой группы лейтенанта Павлова на одном из перекрёстков были встречены огнём из зенитных орудий. Танки остановились.
Автоматчики очень быстро определили, откуда бьёт враг. Танк лейтенанта Владимирова выдвинулся в указанном автоматчиками направлении и со второго выстрела подбил зенитную пушку. Остальные орудийные расчёты этой батареи не выдержали танкового огня и обратились в бегство вместе с фольксштурмовцами, оборонявшими улицу. Идём тараном, нагоняя страх и панику на врага.
К концу первого дня штурма Берлина наша бригада продвинулась в черте города более чем на два с половиной километра, расширяя плацдарм на северном берегу канала Тельтов. Поздно ночью дошли до Хаммерсштайнштрассе, здесь осколками от разорвавшегося снаряда был убит заместитель комбрига майор Баутин».
Берлинские условия потребовали от наших войск применить особую тактику на улицах гигантского города, а именно создать новый вид подразделений – штурмовые отряды, в которые вошли стрелковые подразделения, танки, самоходки и обязательно группа сапёров. Активно взаимодействуя между собой, подразделения штурмовых групп смело прорывали круговую оборону гитлеровцев.
В системе обороны фашисты использовали городские подземные коммуникации – сеть метрополитена, тоннели, бомбоубежища, водосточные коллекторы. Когда автоматчики вбегали в дома, укрывшиеся там немцы уходили по тоннелям в другие здания и снова вели огонь по наступавшим подразделениям. Система подземных сооружений давала возможность гитлеровцам оставлять в нашем тылу автоматчиков, снайперов, фаустников. Те устраивали засады, стреляли по автомашинам, танкам, поражали офицеров, портили связь. Мосты на реках и многочисленных каналах были разрушены или заминированы.
РАЗДОЛЬЕ ФАУСТНИКАМ
Из дневника Василия Бедова. «Среда, 25 апреля. Рано утром в районе Шмаргендорф бригада повела наступление к центру города по двум улицам. На одной из них танковый батальон Манарова попал под огонь вражеской зенитной батареи. Путь к ней преграждала баррикада. Командир принял решение направить танки в обход, но идущая впереди батальона штурмовая группа лейтенанта Замалютдинова огнём из танковых пушек разбила баррикаду. В образовавшийся проход, обогнав автоматчиков, прорвался танк лейтенанта Тюкавкина. Он быстро приблизился к немецкой батарее и с короткой дистанции уничтожил её. Решительный бросок Тюкавкина дал возможность батальону занять всю улицу.
На улице Маргаретенштрассе, 17, экипаж танка под командованием лейтенанта Крайнова захватил особняк с прилегающим к нему небольшим садом. Гвардейцы говорили, что это жилище самого Розенберга (один из влиятельных идеологов нацистской Германии Альфред Розенберг. – Авт.)».
Бои за Берлин продолжались. С 27 апреля 52-я танковая бригада наступала во взаимодействии со стрелковыми полками 20-й дивизии, упорно пробиваясь к центральному сектору обороны города. В районах Целлендорф и Штеглиц с их аристократическими особняками, где не было сплошных массивов с высокими жилыми зданиями, бригада довольно быстро овладевала целыми кварталами. А вот там, где улицы были застроены многоэтажками, складывалось совсем иное положение. В таких местах танки теряют одно из своих главных преимуществ – манёвренность. Это делает их лёгкой добычей фаустников и противотанковой артиллерии. Именно в такие условия попали танки одной из штурмовых групп, выйдя на аллею Тиль.
Говорят, история повторяется. Наверное, так и есть. С детства я наизусть знаю семейное предание о том, как в далёком 1760 году, когда в Европе шла Семилетняя война, мой предок Максим Яковлевич Бедов служил в корпусе под командованием генерала Захара Чернышёва, которому было приказано взять Берлин. В октябре российские войска выполнили приказ. Город был взят, его гарнизон капитулировал. Наверняка наши предки тогда и подумать не могли, что почти через двести лет нам снова придётся штурмовать этот город
Штурмовым группам приходилось прибегать к сплошной очистке зданий, начиная с верхних этажей и заканчивая подвалами. Машины продвигались вперёд, ведя огонь по обеим сторонам улицы. Учитывая артиллерийские засады противника, танкисты при подходе к перекрёсткам высылали вперёд разведчиков или проскакивали их на больших скоростях, вели огонь преимущественно из пушек, так как пулемётный был мало эффективен против фаустников, скрывавшихся за толстыми каменными стенами зданий.
Часто приходилось стрелять одновременно и по домам, и по баррикадам, прикрытым минными заграждениями, артиллерией и фаустниками. В ходе уличных боёв стало ясно, что отрыв танков от пехоты чреват тяжёлыми последствиями. Так, на Гогенцоллерндамм наши автоматчики рассыпались вдоль улицы для прочёсывания домов, ослабив наблюдение и охрану танков. Этим воспользовались фаустники и тут же подожгли три наши машины.
Из дневника Василия Бедова. «Понедельник, 30 апреля. Ночью артиллерийская канонада и рёв танков, взрывы мин и снарядов, безостановочная стрельба, грохот рушившихся зданий постепенно затихают. Ночная мгла скрадывает сизый дым, сплошной пеленой висящий над улицами. Спускаемся в подвал полуразрушенного дома, ощупью пробираемся на мерцающий вдали огонёк. В тесном подвале знакомая картина: понуро склонив головы, сидят на своих пожитках берлинцы, у многих на руках дети. В какое-то мгновение ощущаю жалость к ним, но тут же вспоминаю блокаду Ленинграда, разрушенные города, сожжённые деревни и сёла, узников Освенцима… Разве такое можно забыть? А простить?..»
ЗАМЫКАЯ ОКРУЖЕНИЕ
К исходу дня 30 апреля 52-я гвардейская танковая бригада вышла к кварталам, прилегавшим к вокзалу Шарлоттенбург. Путь к нему преграждали надолбы и воздвигнутые поперёк улиц толстые каменные стены. Мобилизовав остатки сил, враг вёл ураганный миномётный и артиллерийский огонь. В ответ наши огневые средства крушили оборону фашистов. Бой в районе вокзала продолжался всю ночь. Утром 1 мая в боевые порядки бригады прибыл командарм Рыбалко.
Из дневника Василия Бедова. «Вторник, 1 мая. Всюду бушует неимоверной силы пожар. Дым заволакивает все окрестные кварталы. Один из наших танков вырвался вперёд, но попал под обстрел вражеских самоходок, дал задний ход и оказался в бассейне посреди площади. Из воды видна только башня. Вот такая картина открылась взору командующего.
2 мая. Два часа ночи. Танковый батальон майора Шапарова с ротой автоматчиков старшего лейтенанта Карпова пошли в наступление вдоль Паульсборнерштрассе и к рассвету достигли перекрёстка Курфюстендамм – Брандербургишештрассе. Высланная вперёд разведка встретилась севернее этого перекрёстка с разведчиками 1-го Белорусского фронта.
Танковый батальон капитана Соболева с ротой автоматчиков старшего лейтенанта Антонова наступали по Вестфалишенштрассе в направлении вокзала Шарлоттенбург. Преодолевая ожесточённое сопротивление, танкисты и стрелки выбивали гитлеровцев из подвалов, снимали с чердаков и крыш домов. Когда экипажи танков лейтенантов Владимирова и Кузнецова достигли железнодорожной насыпи и направились под мост на противоположную сторону, им навстречу двигались два советских танка. Танкисты 1-го Белорусского фронта!
Вот и всё. Встреча гвардейцев двух танковых армий, наступавших на Берлин с юга и с севера навстречу друг другу, свершилась. На часах шесть утра».
Протяжённость Берлина с юга на север составляла почти сорок километров. Более половины этого расстояния – от южной окраины до вокзала Шарлоттенбург – в девятидневных ожесточённых боях преодолели воины 52-й гвардейской танковой бригады.
КОНЦЕРТ У РЕЙХСТАГА
Весть о том, что Лидия Русланова поёт у Рейхстага, разнеслась мгновенно, и бойцы во главе с командирами потянулись к Бранденбургским воротам.
Из дневника Василия Бедова. «Среда, 2 мая. На площадь у поверженного логова Гитлера мы подошли во второй половине дня. Восторженные крики «ура» и оглушительные аплодисменты были слышны ещё издалека. Вокруг площади стоят наши танки, орудия, полевые кухни, а в центре негде яблоку упасть – многолюдно, шумно, пёстро!
наша справка Лилия Русланова, заслуженная артистка РСФСР (1942). Основное место в её репертуаре занимали русские народные песни. Была одной из наиболее популярных исполнительниц народных песен в Советском Союзе, её исполнение считалось эталонным. Обладала красивым и сильным голосом широкого диапазона. Создала свой сценический стиль. Среди наиболее популярных её песен – «Степь да степь кругом», «Липа вековая», «Я на горку шла», «Златые горы», «Окрасился месяц багрянцем», «Светит месяц» и многие другие. Исполняла и песни советских композиторов. Одной из первых исполнила «Катюшу». В годы войны на собранные ею от концертов деньги приобрела для фронта несколько батарей «катюш». После концерта в Казани в 1948 году была арестована под надуманным предлогом и в дальнейшем приговорена к десяти годам исправительно-трудовых лагерей. |
Русланова и артисты казачьего хора разместились прямо на ступенях Рейхстага, перед щербатыми от осколков и пуль колоннами, уже густо исписанными победителями. Звучала песня «Степь да степь кругом». Певица – в неизменном русском наряде, на лице озорная улыбка. А у опалённых пороховым дымом бойцов слёзы на глазах, плачут не стыдясь и просят спеть всё новые и новые песни – кто про Сибирь, кто про Волгу-матушку, а кто саратовскую частушку».
И вдруг площадь вздохнула, зашевелилась:
– Жуков! Жуков идёт!
Василий даже привстал на цыпочки и увидел: Жуков и за ним с десяток офицеров. Идут прямо к ступеням Рейхстага. Маршал обернулся и неожиданно коротко, как выстрел, выкрикнул: «Бедов!»
Этот окрик маршала заставил вздрогнуть не только Василия, но и стоявших рядом бойцов его сапёрного отделения.
– А что, сержант, Жуков не тебя зовёт? Ты с ним знаком, что ли? – нарушив паузу, наконец спросил кто-то из них.
Василий недоумённо пожал плечами и тут же отрицательно закачал головой.
– Это маршал зовёт своего начальника охраны, Николая Харлампиевича Бедова, – вполголоса, будто доверяя сокровенную тайну, ответил за Василия подполковник в лётной форме. – Вон он к Жукову подходит, тот майор, что с фотоаппаратом в руках.
– Послушай, товарищ сержант, а что, этот Николай Бедов не твой родственник случаем? – не унимался всё тот же боец.
– Не знаю. Может быть, и родственник, – тихо ответил Василий.
А про себя подумал: «Надо бы как-то изловчиться, подойти и расспросить этого Николая Харлампиевича: откуда он родом?»
Но майор ни на шаг не отходил от маршала, разве к нему подступишься! Хотя в этой суматохе, может быть, и получилось бы…
– Да что ты никак не уймёшься! – не выдержал нахальства «салаги» пожилой усатый старшина. – Пристал как банный лист к заднице.
– Теперь мы все родственники, – негромко проговорил всё тот же лётчик.
– Вот это верно! – подтвердил старшина.
Подойти к начальнику охраны маршала Василию в тот день не удалось. Поступил приказ: войскам 1-го Украинского фронта немедленно выдвигаться в направлении Дрезден – Теплице-Шанов – Лесовице – Прага. Там немецкий гарнизон под командованием генерал-фельдмаршала Фердинанда Шернера отказался капитулировать.
Но это уже совсем другая история…
Руслан АХМАДЕЕВ