Не все знают, что великий математик, создатель неевклидовой геометрии Николай Лобачевский, 225-летие со дня рождения которого мы отмечаем в нынешнем году, был еще и выдающимся астрономом.

Что же сделал ученый, который в 1827–1845 годах был ректором Казанского университета, для развития науки о небесных объектах? Чтобы получить ответ на этот вопрос, мы отправились в астрономическую обсерваторию им.В.П.Энгельгардта Института физики КФУ. Ее директор профессор Юрий Нефедьев занимался изучением биографии Николая Ивановича, особенно той ее части, которая имеет отношение к астрономии.

– Юрий Анатольевич, насколько существенным был вклад великого геометра в астрономию?

– Без преувеличения можно сказать, что Лобачевский заложил основы и для теории относительности Эйнштейна, и для космологического познания Вселенной. Первые сведения по астрономии он получил во время учебы в Казанском университете от Мартина Федоровича Бартельса, известного европейского ученого, который читал в альма-матер лекции по многим математическим дисциплинам, в том числе по географии и астрономии.

В июне 1812 года молодой ученый представил Бартельсу, а тот – совету университета свое сочинение «Об эллиптическом движении небесных тел».

«Из его сочинения, составленного им безо всякой помощи, если не считать самого труда Лапласа, видно, что он не только проник в то, о чем в этом труде говорится, но и сумел обогатить его собственными соображениями. Многие места его краткого сочинения содержат признаки выдающегося математического дарования, которое в будущем непременно славой озарит его имя» – так написал Бартельс о той работе.

– Сохранились ли сведения о том, что Лобачевский лично вел астрономические наблюдения?

– В 1810 году в Казанский университет по приглашению попечителя Казанского учебного округа, известного математика и астронома Степана Румовского приехал выдающийся молодой астроном Иосиф фон Литтров. Он стал возглавлять одновременно две кафедры – практической и теоретической астрономии. В это время в Казанском университете была построена первая временная обсерватория.

28 августа 1811 года Николай Лобачевский и Иван Симонов (будущий профессор астрономии и тоже ректор Казанского университета) под руководством Литтрова провели первые наблюдения знаменитой яркой кометы 1811 года. Это была та самая комета, которую Лев Толстой описал в финале второго тома романа «Война и мир». К осени того же 1811 года комета развернула не слишком длинный, но довольно яркий хвост, вызывая суеверный ужас и восхищение у большинства наблюдателей.

Данные об этих наблюдениях были опубликованы в №21 газеты «Казанские известия». Эта статья – одно из «вещественных» доказательств того, что Лобачевский вел астрономические наблюдения.

– Правда ли, что Николай Иванович не только проводил астрономические наблюдения, но и преподавал астрономию в Казанском университете?

– Да, когда в 1819 году Иван Симонов отправился в составе Первой русской антарктической экспедиции к Южному полюсу, Лобачевский сам изъявил желание читать лекции по астрономии и руководить городской астрономической обсерваторией.

Он подал в ученый совет такое предложение: «Не угодно ли будет Совету возложить на меня преподавание лекций астрономии на время отсутствия г-на профессора Симонова, которые лекции я вызываюсь продолжать даже и тогда, когда бы какие-нибудь обстоятельства удержали надолго
г-на Симонова в отлучке. Если Совет согласится на мое предложение, то прошу его доверить мне попечение об обсерватории и издержки суммы на нее назначенной». Совет с его предложением согласился.

В 1821 году Лобачевский стал читать теорию спутников и комет. Он преподавал полный курс астрономии теоретической и практической. Симонов возвратился в Казань в 1822-м. Во время его отсутствия Николай Лобачевский читал лекции, вел практические занятия по астрономии со студентами, а также проводил астрономические наблюдения.

– Несколько зданий университетского архитектурного ансамбля возводились под чутким руководством ректора Лобачевского, в том числе астрономическая обсерватория во дворе университета. Интересно, он сам принимал участие в создании проекта обсерватории?

– Оригинальная планировка здания, конечно, не обошлась без его геометрического гения. Несмотря на огромную занятость научной и административной работой, Лобачевский никогда не забывал астрономию. Об этом он сообщает в отчете о затмении 1842 года, замечая, что наблюдал комету Энке в 1832 и комету Галлея в 1835 годах.

От страшного пожара, который случился в августе 1842 года, пострадала большая часть Казани, в том числе и университетская обсерватория. Были испорчены некоторые инструменты, и, скорее всего, в огне погиб архив обсерватории. Не осталось никаких журналов наблюдений ранее 1842 года. Этим объясняется сегодня отсутствие сведений об астрономических наблюдениях Николая Лобачевского.

– Существует ли взаимосвязь между геометрией Лобачевского и астрономией?

– В своей работе «О началах геометрии» ученый обращается к космосу. За основу проверки действительности неевклидовой геометрии в космических пространствах берутся параллаксы трех звезд – 29-го Эридана, Ригеля и Сириуса. Параллаксы этих звезд были определены с большой погрешностью, но использовать их в вычислениях было можно. Лобачевский делает выводы, что хотя пространство и бесконечно, но параллаксы всех звезд, его «населяющих», как бы ни были далеки эти звезды, не могут быть меньше некоторой определенной величины.

В 1835 году в «Ученых записках Казанского университета» Лобачевский опубликовал статью под названием «Воображаемая геометрия». Так он решил называть свою геометрическую систему после того, как понял, что невозможно с высокой точностью доказать, что она имеет место в космическом пространстве. Гениальная мысль ученого более чем на сотню лет обогнала развитие мировой науки.

– Оценил ли по достоинству кто-нибудь из ученых-современников сделанное Лобачевским?

– Пожалуй, только немец Гаусс. Он был единственным из знаменитых математиков того времени, кто восхищался работой Лобачевского.
Гаусс даже выучил русский язык, чтобы в подлиннике читать статьи русского ученого, с которым очень хотел встретиться лично.

К сожалению, встреча не состоялась. Вся жизнь ученого протекала в разработке гениального открытия и его распространения среди математиков. Уже больным и почти ослепшим в 1854 году он диктует свой последний научный труд «Пангеометрию» своему ученику Больцани. На последней странице великий математик вновь говорит о возможности проверки своей теории при помощи астрономических наблюдений…

В заключение хотел бы отметить, что все научные изыскания по астрономической биографии Лобачевского мы делали вместе с научным сотрудником нашей обсерватории Ингой Александровной Дубяго.

Лариса БУСИЛЬ