Вся жизнь этой женщины, перешагнувшей девяностолетний рубеж, прошла в работе и заботе о близких

Мы продолжаем серию публикаций о людях, детство и юность которых пришлись на суровые годы Великой Отечественной. На этот раз героиня нашего очерка – Вера Комлякова, уроженка поселка под Казанью.

Вера Григорьевна родилась 30 августа 1926 года в большой семье – кроме нее, у родителей было еще четверо детей – две дочери и два сына.

Отец работал агрономом в подсобном хозяйстве казанского завода №230, мама Веры Григорьевны была домохозяйкой. Работы у нее хватало – чтобы прокормиться, держали кур, овец, свиней. Ухода и заботы требовали пятеро детей. Поселили их в частном доме в поселке Кукушкино, где раньше жила раскулаченная и сосланная в Сибирь семья Гарецких (впоследствии реабилитированных).

О своей жизни Вера Григорьевна рассказывает просто, без всяких, казалось бы, эмоций.

– Жили мы тогда очень просто и дружно. В нашей квартире с 1937 года совершенно бесплатно приютились выходцы из детского дома – супруги Фаррах и Зайнаб Шайхутдиновы. Мама с папой приняли совершенно чужих людей, и тогда это считалось абсолютно нормальным, – рассказывает долгожительница. – Начало войны помню очень хорошо. В тот день, 22 июня 1941 года, мы купались на Волге, и недалеко от нас утонула семилетняя девочка. Ее тело достали из воды, и его увезла скорая помощь. Мы, подростки, переполненные эмоциями от этой трагедии, возвращались домой и увидели сидящего на безлюдной улице старика. Он и сообщил нам о начавшейся войне: «Горе пришло в наш дом, дочки. Германия на нас напала. Много беды теперь будет…»

И буквально на следующий день началась мобилизация, всех мужчин по повесткам и добровольцев забирали на фронт, у военкомата выстраивались длинные очереди. У меня на фронт ушел отец, а также двоюродная сестра Елизавета Кучерова. И отец, и сестра вернулись после Победы живыми.

В нашей квартире с 1937 года совершенно бесплатно приютились выходцы из детского дома – супруги Фаррах и Зайнаб Шайхутдиновы. Мама с папой приняли совершенно чужих людей, и тогда это считалось абсолютно нормальным, – рассказывает долгожительница

В годы войны в Казань эвакуировали Ленинградский учебно-кредитный техникум Госбанка СССР, я поступила туда на учебу в 1942 году. Каникул, выходных и праздников у нас тогда вообще не было. Вместо этого, когда не учились, ездили в Мамадышский район в совхоз «Агробаза» на сельхозработы. Там мы мешками и ведрами носили зерно в бурты. Норма составляла одну тонну на человека за смену, но мы умудрялись ее даже перевыполнять. Директором совхоза был мужчина с фамилией Афледиани, он приезжал к нам на жеребце, вечно спешил и казался нам очень большим начальником. Помню, как, почерпнув горсть зерна, он говорил нам: «Вот этим можно было бы накормить несколько голодающих сейчас ленинградцев…»

Жили мы в большом шалаше из соломы человек на шестьдесят, ходили в лаптях. Бани не было, поэтому мыться бегали на ручей в полутора километрах от совхоза. Питание готовилось в полевой кухне, в основном ели мелкую вареную картошку и отдающий горечью хлеб из муки низшего сорта – в день каждому было положено 300 граммов. С нами работали и четверо молодых ребят, которых из-за физических недостатков не взяли на фронт. Рядом с нами всегда находился Александр Иванович (фамилию запамятовала), вся семья которого погибла, а сам он получил серьезное ранение в спину в первые дни войны и был комиссован. Этот человек, несмотря на пережитую личную трагедию, был всегда очень внимателен и чуток с нами, умел найти в нужную минуту слова утешения и приободрить.

Общий настрой у нас был один – прежде всего дело. Фронт нуждается в хлебе, и мы должны выполнить то, что нам поручили, внести свой вклад в Победу. Но были и такие, которые ленились. Две девочки из нашего техникума всеми способами увиливали от работы, пользуясь связями своих родителей, или, как тогда говорили, «по блату». В общей сложности они отработали всего дней двадцать за все годы обучения.

Несмотря на все трудности, мы находили время заниматься спортом. У нас, помню, проводились даже лыжные кроссы. Также бегали по льду на коньках, которые привязывали к валенкам.

Хорошо помню и день Победы, 9 мая. После практики, которую я проходила в Кировском банке Казани, мы с девочками возвращались домой и увидели совершенно другой город – все пели, плакали от радости, плясали, веселились – праздновали Победу.

А в августе 1945 года наш техникумовский выпуск, всего человек тридцать, отправили в разные города страны по распределению на три года. Раньше была такая практика, что дипломы об окончании учебы не выдавали, пока не отработаешь практику по распределению. Я поехала в Сталинград.

Папа вернулся с фронта 15 августа, а уже 28-го провожал меня на пристань. Добиралась до Сталинграда я на переполненном теплоходе, там буквально все пространство было забито людьми. А приехав, увидела полностью разрушенный город. Иметь землянку тогда там считалось шиком. Люди спали под открытым небом, располагаясь у любых оставшихся строений.

Моим местом работы оказался разрушенный дом, в котором остался только первый этаж. Его и заняла контора банка. Приняли меня очень тепло. Ночевала я в подвале этого же дома, питались чем придется. Но, видимо, тогда перебороть все эти тяготы помогала молодость.

Потом меня отправили работать в банк поселка Гмелинка в Сталинградской области. Там я и прошла всю свою трехлетнюю практику.

В январе 1949 года я поступила на работу в Теньковский район ТАССР (сегодня Камско-Устьинский район. – Прим. авт.) кредитным инспектором. Там проработала десять лет.

Жили мы в то время очень бедно – у меня было два платья на все случаи жизни. Помогали огороды – всегда старались выращивать картошку, огурцы, помидоры, делать запасы на зиму, тем и спасались.

В 1950 году я познакомилась со своим будущим мужем. Он работал в финансовой сфере, а затем в системе МВД. В милиции в общей сложности прослужил 25 лет.

Потихоньку жизнь улучшалась. В 1958 году мы переехали в Верхний Услон, где я поступила на службу кредитным инспектором районного отделения Госбанка. Со временем у нас появились дети – дочь и сын.

В 1965 году меня назначили экономистом по колхозному учету Верхнеуслонского производственного управления сельского хозяйства. Приходилось очень много ездить в командировки по селам района, нередко случалось и ночевать у совсем незнакомых людей. Но, насколько я помню, принимали меня всегда очень душевно и гостеприимно. Люди тогда были очень добродушные и открытые.

Было в моей жизни и еще одно испытание. Мы жили в деревянном доме на двух хозяев. В декабре 1980 года купили на кухню к плите новый газовый баллон. Муж стал зажигать газ, как вдруг у баллона выбило редуктор и произошло воспламенение. Пожар распространялся очень быстро – я выкидывала из дома через окно самые ценные вещи, муж побежал к ближайшему телефону в милиции звонить пожарным, а соседям пришлось выносить грудного ребенка и выбираться самим через окно. Дом сгорел полностью, и мы оказались без крова.

Вера Григорьевна по-прежнему активна – регулярно читает газеты, любит смотреть старые советские фильмы, следит за новостями в стране и республике

Поселились временно у соседей, потом некоторое время скитались по углам. Не выдержав этих испытаний, от сердечного приступа в мае 1981 года умер муж. А в конце того же года я вышла на пенсию, и нам с сыном дали вот эту двухкомнатную квартиру, где мы и живем сегодня.

Еще у меня есть взрослый внук и два правнука. Все они живут в Казани, внук работает в Нижневартовске нефтяником вахтовым методом. Они всегда звонят мне и часто приезжают…

Для своего 91 года Вера Григорьевна держится молодцом. Всю жизнь она, помимо основной работы, трудилась на земле и сейчас продолжает выращивать огурцы, помидоры и картошку, имея возле своего дома крохотный участок земли площадью 0,7 сотки. Вера Григорьевна по-прежнему активна – регулярно читает газеты, любит смотреть старые советские фильмы, следит за новостями в стране и республике.

– Мне ничего не надо, я всем в этой жизни довольна, – говорит Вера Григорьевна. – Одного хочу – чтобы у моих родных и близких все было хорошо, чтобы в стране нашей все было спокойно.

И к этим пожеланиям вряд ли можно что-то еще добавить…