Почка – это орган, который китайцы называют вторым сердцем. В тибетской медицине почки представляются одним из наиболее важных органов, влияющим буквально на все. Если у вас, к примеру, плохой слух, значит, вам нужно лечить почки. Если мучают отеки, то проверьте почки. Если изводит головная боль, то, не исключено, опять «виноваты» почки. Если… В общем вы уже поняли направление ваших усилий. Что ж, почки и вправду выполняют огромное количество функций – регулируют обмен воды и электролитов, поддерживают кислотно-щелочное состояние организма, забирают из крови конечные продукты обмена и посторонние вещества и выводят их из организма, синтезируют глюкозу из неуглеводных компонентов, продуцируют гормоны…

Несмотря на то что их в организме две (это так называемый парный орган), обеспечить приличную жизнедеятельность способна одна почка. Да что там – ее половинка, при условии, что совершенно здорова. А вот с этим всегда были проблемы. Как грустно шутят врачи, среди нас нет здоровых, есть недообследованные. Именно с улучшением методов диагностики связывает рост числа гидронефрозов, раннего обнаружения камней и кист в почках заведующий урологическим отделением Республиканской клинической больницы Марат Аппаков.

– Лет двадцать назад, например, сужение мочеточника – причину гидронефроза – можно было обнаружить только со временем, опираясь на симптомы, – поясняет Марат Сагадатович. – Все-таки массовый охват населения скрининговым обследованием УЗИ дает положительный результат. Правда, количество условно здоровых катастрофически тает, зато появилась возможность выявлять, допустим, опухоли почек на самых ранних стадиях. Раньше ведь опухоль можно было обнаружить лишь по достижении определенных размеров: по крови в моче или при тщательной пальпации и особом простукивании – тут многое зависело от квалификации врача. Сейчас главное, чтобы специалист УЗИ не ставил диагноз сам – не его это дело. А у нас сплошь и рядом, даже в карточке некоторые пишут: пиелонефрит, признаки простатита. Опиши все правильно, а уж потом уролог направит на дополнительное обследование – рентгеноскопию, ренографию, магнитно-резонансную томографию. Кстати, УЗИ тоже не всесильно – камни в почках иногда оно «не видит». На днях дама у меня была – «молодая» пенсионерка. Вышла на заслуженный отдых и решила здоровьем заняться. Результаты обследования весьма неутешительны: сахар – 9, и обе почки буквально «нафаршированы» камнями. Причем крупными, коралловидными, часть из которых считается неоперабельными. Спрашиваю: «Вы из тайги, что ли, ваша фамилия Лыкова?» Нет, говорит, из Заинска. «Что ж так себя запустили? У вас в ЦРБ прекрасный уролог», – «А у вас анализы неправильные», – поясняет. «Диабета у меня никогда не было, а камни, о которых вы говорите, меня никогда не беспокоили». Вот и поговори с такой… Можно, конечно, написать в карте, что нарушения оттока нет, и отправить ее лечить пиелонефрит. А года через два придется убирать обе почки, и уповать женщине останется только на гемодиализ, потому что до пересадки почки еще дожить нужно. Да и как ее оперировать с таким сахаром? Проблемы эти решает врач, хотя на самом деле должен лишь помогать в их решении пациенту.

Не осложненный на первых стадиях развития гидронефроз практически не имеет симптомов и клинических проявлений. А вот постоянные или периодически возникающие ноющие боли в области поясницы, часто возникающие или сильные почечные колики, тошнота, рвота, вздутие живота и повышение артериального давления во время приступов почечной колики – это уже вторая с переходом в третью

В разгар нашей беседы, когда Марат Сагадатович, вооружившись шариковой ручкой, для вящей наглядности изображает на бумаге почку с теми или иными аномалиями, в кабинет заведующего тихонько входит медсестра с взволнованным лицом и кладет перед ним пачку анализов. Из ее объяснений можно понять, что некий пациент требует прооперировать его как можно быстрее. Аппаков устало машет рукой:

– Скажи, что оперировать без очереди не буду. Хочет – пусть жалуется.

Вот это поворот! Только что переживал за одну пациентку, как за родную, и тут же отказывается помочь другому. Это как?

Перехватив мой недоуменный взгляд, Аппаков поясняет:

– Это по смене пола вопрос.

Оказывается, мужчины нынче «в очередь выстраиваются», чтобы расстаться с мужским достоинством в прямом и переносном смысле и стать не вполне полноценной женщиной. Во всяком случае, потомства от такой дамы не дождаться.

– Пришел у меня вчера один такой, – продолжает хирург. – Рост под два метра. И – «хочу сменить пол». Миленький, говорю, сделаю я тебе смену пола, а завтра ты скажешь – мужчины со мной очень грубо обращаются, давайте вернем все обратно. Так ведь и от рисунка на бумаге следы остаются, даже если ластиком поработаешь. А тут назад вернуть еще труднее, чем изначально сделать. Недавно три здоровых лба пришли, и все в одну дуду – хотим переделаться в женщин. За сорок лет моей работы только одна женщина захотела стать мужчиной. Сделали все нормально, женился. И то проблемы есть, периодически ко мне приходит. А эти… Для них сменить пол – как переодеться, честное слово.

Мало одного горячего желания сменить пол, комиссия настоящая должна решать, нужно это или нет. А то психиатр мне пишет «здоров» и эндокринолог тоже – «норма». Какая ж норма, если пациент женские гормоны пьет и явился ко мне на прием в платье?

А кто операцию оплачивать будет? В ОМС такой операции к оплате нет, как высокотехнологичная помощь тоже не проходит, даже под строку «аномалии» я такого пациента подвести не могу – он же по признанию всех специалистов здоров.

Есть генетическая предрасположенность к другому полу, довольно редко встречающаяся. Так нужно нормальное обоснование для операции.

Тем более что всевозможных отклонений и аномалий в здоровье у нынешнего поколения и так достаточно.

– Мы возвращаемся к главной теме разговора. Природа ведь в свое время как предполагала? Здоровые родители – здоровое дитя. А у меня недавно пришли двое – супруги бездетные, мечтают о ребенке. Обоим по двадцать с небольшим лет. Вроде бы у супруга проблемы по части урологии. А я взял в руки анализы – там целый букет венерических заболеваний, которые они сейчас якобы лечат. Вот кого такие родят, несмотря на все усилия врачей? Вы, говорю, сначала к венерологу, а уж потом, со справкой об излечении, ко мне на спермограмму.

Так вот о врожденных и приобретенных проблемах почек. Первая – гидронефрозы. Артерии и вены почек могут быть расположены неправильно от рождения, иметь лишние «веточки», которые нужно перевязывать или перемещать перегибы сосудов. В результате таких аномалий мочеточник сужается, отток мочи нарушается – получается некое подобие запруды. В идеале почечная лоханка единовременно содержит чайную ложку мочи, если больше, то почка расширяется, давление в ней возрастает и в один непрекрасный момент просто перестает работать, постепенно превращаясь в «мешок» с жидкостью. В такой стадии ее только удалять. Самое интересное, что пациент обычно радуется, что боль прошла, и к врачу не торопится. Мол, болело, болело и само прошло. Да не прошло, просто почка «выключилась» из работы и перегрузила функции на вторую. А сама постепенно умирает. Не проходят боли в почке бесследно, гидронефрозы нужно оперировать обязательно…

Суженный участок мочеточника необходимо вырезать, сформировать новый и сшить. Звучит просто, на самом деле это довольно сложная полутора-двухчасовая операция по пластике лоханки и перемещению сосудов. Конечно, «рукотворный» сосуд будет хуже, чем здоровый. Но отток улучшится, уменьшится расширение, сойдут отеки, сохранится оставшаяся паренхима почки.

Какую операцию делать, решают после проведения обследования. Делают рентгенограмму, ренографию и определяют рабочие функции. Если осталось меньше восемнадцати процентов живой ткани почки – паренхимы, то спасать уже нечего и почку удаляют. Но чем моложе человек, тем больше вероятности восстановления функций любого органа.

– Даже если все внешние показания к удалению почки налицо, мы все равно делаем еще одну попытку ее сохранить, – рассказывает врач. – Под контролем УЗИ почку прокалывают, вставляют трубочку и выводят наружу. Месяц человек ходит с такой нефростомой – «внешним оттоком», ежедневно замеряя объем вытекающей жидкости. Литр? Будем сохранять орган, делать пластику. Даже если жидкость, по сути, почти вода, нет в ней ни солей, ни шлаков, все равно сохраняем – воду тоже нужно из организма выводить, не стоит перегружать оставшуюся почку. Две трети единственной почки вполне жизнеспособны, функционально могут обеспечить жизнедеятельность организма. Приблизительно в семидесяти процентах манипуляция с трубочкой спасает почку, уже приговоренную к удалению.

Почки бывают удвоенные, могут иметь подковообразную форму – через весь живот, могут иметь два мочеточника, могут… В общем всего не перечислить. Иногда врожденные пороки проявляются сразу, иногда – годам к тридцати. И тут уж лечение откладывать не приходится.

Вторичный, приобретенный гидронефроз – заболевание еще более частое. Возникает в связи с опущением почки, когда вытягивается или перегибается мочеточник, когда рядом «выросла» киста и его сдавливает, если опухоль рядом. Довольно часто у женщин возникает гидронефроз при беременности – к этому приводит механическое сдавливание мочеточника и других органов мочевыделительной системы увеличенной маткой. Среди вторичных также пулевые, ножевые ранения. А может, камень в мочеточнике застрял. Хорошо еще, если он миллиметров десять в диаметре – такие и у мужчин без операции иногда выходят. Большие камни удаляют оперативным путем…

Неосложненный на первых стадиях развития гидронефроз практически не имеет симптомов и клинических проявлений. А вот постоянные или периодически возникающие ноющие боли в области поясницы, часто возникающие, или сильные почечные колики, тошнота, рвота, вздутие живота и повышение артериального давления во время приступов почечной колики – это уже вторая стадия болезни с переходом в третью

Аппаков кивает на банку, стоящую на столе. В ней лежат огромные, диаметром по десять-пятнадцать сантиметров «булыжники». Беру один в руки и чуть не роняю – тяжелый, будто кусок свинца. И такое человек носит в себе? Кстати, камни и кисты вопреки устоявшемуся мнению вовсе не удел людей пожилых. На самом деле они «вырастают» в почке в любом возрасте. И если жидкостные новообразования, кисты, – явление неприятное, но по выводам врачей обычно нефатальное, то с камнями серьезнее. И проявляются они часто совершенно внезапно. Во всяком случае, около тридцати процентов пациентов, доставленных в РКБ по скорой и нуждающихся в хирургическом вмешательстве, – это урологические больные.

Операции по удалению «каменных залежей» длятся по два-три часа. Наложение анастомоза – замена части мочеточника с последующей пластикой – и до четырех часов. Да и берутся за подобные вмешательства далеко не во всех клиниках. Пятьдесят коек в урологическом отделении РКБ – и более двух с половиной тысяч операций в год. Неудивительно, что сейчас на операцию можно записаться только на октябрь.

– Сегодня мало было операций, всего четыре, – буднично констатирует Аппаков. – Обычно шесть-семь.

Но работа урологов РКБ не пугает – высочайшая квалификация и многолетний опыт специалистов этого отделения известны далеко за пределами республики, ведь на консультации и последующие операции сюда едут со всего бывшего Союза. Урологическая школа в Казани всегда была на высоте…

Для того, чтобы предупредить развитие гидронефроза, необходимо регулярное медицинское обследование с проведением ультразвукового исследования почек и лабораторного анализа мочи

Проблемы? Без них не бывает. Первую мы уже знаем – небольшой коечный фонд провоцирует определенную очередность. Еще хуже, когда не хватает средств и новых инструментов. Аккуратные хирурги относятся к ним бережно, но даже металлу определен свой век. А недавно представительница одной фирмы, торгующей расходными материалами, подарила отделению коробку спиртовых салфеток для протирания инструментов и предложила бесплатно приносить в отделение катетеры. Благотворительность? Наверное. Только не по себе становится. Все-таки двадцать первый век на дворе, а мы так гордимся своей медициной…

В общем проблемы «второго сердца» стары как мир. Но решать-то их нужно, причем не откладывая в долгий ящик. Две с половиной тысячи человек в год, для которых мир снова стал добрым, – разве это мало?

Ухожу из отделения урологии с двойственным чувством: с одной стороны, таких врачей, как у нас, еще поискать. А с другой… Им же помогать нужно. А за дверью кабинета терпеливо ждет консультации уролога высшей категории Марата Аппакова молодой мужчина. Он точно знает, что ему здесь помогут…