На фронт я попал не сразу. Сначала нас, молодых парней, направили в Елабужскую военную школу, где мы два месяца по шестнадцать часов в сутки изучали радио-дело и другие военные науки. Бывало, доберёшься наконец до койки, пытаешься заснуть, а в ушах всё стоит, как мы говорили, «поиск морзянки» – звуковой шум шифровок по азбуке Морзе.
В декабре 41-го меня и моих товарищей направили на Центральный фронт, в район Орла-Мценска. По специальности всех использовать не могли, поэтому направили кого куда. Я попал к разведчикам – в спецбатальон 137-го стрелкового полка. Настоящего дела долго ждать не пришлось – первое боевое крещение оказалось удачным: и задание выполнили, и возвратились все живыми.
Вскоре новый приказ командира батальона: выяснить, какими силами, огневыми средствами располагает враг, накануне занявший одну из деревень.
Группу возглавил сержант Лысов. Пошли ночью, как положено, в маскхалатах. А пройти нужно было вдоль реки по снежной целине, потом свернуть направо и по балкам подойти как можно ближе к деревне. Так мы и пошли, вернее, поползли по снегу.
К рассвету вышли на удобный наблюдательный пункт, до деревни было метров двести, и тут слух резанула звуковая какофония: чужая речь, беспрерывная и беспорядочная стрельба, плач женщин. Стиснули зубы, поскольку помочь ничем не могли, и приступили к выполнению задания. И вот все огневые точки врага зафиксированы, установлено примерное количество и виды подразделений немцев. В полной уверенности, что остались незамеченными, стали отходить назад.
И тут – пулемётная очередь, затем другая, третья. Стреляли слева, из-за занесённого снегом разбитого танка. Наблюдательный пункт фашистов! Видно, ночью они заметили нас и пропустили вперёд.
Эмрулла Булгаков награждён орденом Красной Звезды. Войну завершил в Восточной Германии. После демобилизации долгое время работал в строительной отрасли Татарстана. Одновременно преподавал, был деканом одного из факультетов Казанской архитектурно-строительной академии (бывшего КИСИ)
Мы буквально вжались в снег. Поползли, а над головами бушевала смертоносная вьюга – снег пополам с пулями.
Вскоре немцы поняли, что им нас не достать. Связались с деревней, и оттуда забили ротные пулемёты, а от них даже глубокий снег не спасёт.
Совсем немного не дополз я до оврага, в котором уже были мои товарищи, как почувствовал острый удар в бок. Вскоре на маскхалате появилось красное пятно, которое с каждой минутой увеличивалось в размерах. И я бы, наверное, погиб, если бы сержант Лысов, рискуя жизнью, не втащил меня в овражек. Как могли, перевязали меня, устроили из маскхалатов волокушу и положили на неё.
Так дотащили меня до медсанбата. Там оказали первую помощь, позднее на попутке отправили в тыл.
…Неполных два месяца я пробыл на передовой в разведке. Такой уж это был трудный и опасный участок воинской «работы». Разведка буквально шла по краю пропасти: один неверный шаг стоил жизни. Наверное, поэтому так часто обновлялись разведывательные группы. На смену погибшим и раненым приходили новые бойцы…
Первое моё ранение оказалось очень серьёзным, и на фронт я вновь попал только через три месяца. Зато до конца войны не взяла уже ни одна пуля.
Эмрулла БУЛГАКОВ
