Окончание

Вышинский: И одновременно были членом подпольной троцкистской, антисоветской, террористической, диверсионной, шпионской и вредительской организации?

Норкин: Да.

Вышинский: Были ли у вас такие случаи, чтобы вы оказывали членам своей подпольной организации некоторые услуги, используя свое положение члена краевого комитета партии?

Норкин: Все, что я узнавал в крайкоме, угрожавшее троцкистской организации и отдельным ее членам, я, разумеется, немедленно использовал либо в порядке сообщения, либо в порядке учета.

Отвечая на вопрос государственного обвинителя, почему после ареста он не сразу сознался в своей преступной деятельности, Норкин показывает, что в этом смысле на него оказала сильное влияние статьи Пятакова о процессе троцистско-зиновьевского центра.

Вышинский: Вы говорите о статье в “Правде”?

Норкин: Я говорю о статье, в которой Пятаков кричал: “Браво, браво, чекисты”. Я не мог истолковывать эту статью иначе, как сигнал к тому, чтобы всячески крепится, как директиву “держись”. Я думал, что, значит, у Пятакова есть средства продолжать борьбу.

Вышинский: А потом почему решали отказаться?

Норкин: Я понял безнадежность борьбы и понял необходимость выявления всего этого дела.

Предсадательствующий: Последний вопрос. Когда в июле 1936 года Пятаков давал задание подумать об организации поджога Химкомбината, вы высказали опасение, что могут погибнуть рабочие?

Норкин: Это есть в показаниях, и я не один раз высказал, а многократно высказывал.

Вышинский: Что вам ответил Пятаков?

Норкин: Пятаков ответил, что жертвы неизбежны. При этом он говорил: “Нашел, кого жалеть”.