…Из черной тьмы один за другим выползали громады неуклюжих немецких танков. Линии паучьей свастики зловеще желтели ва толстой броме. Зарево отдаленного пожара боролось с тьмой, то отступая, то ярко озаряя окрестность багровыми языками. Движение врага казалось неотвратимым. И вдруг из узкой земляной щели появился советский солдат. Он бросил в ближнюю машину связку гранат. Острые всплески огня метнулись по сторонам, раздался глухой удар, и башня с длинным стволом орудия осела на бок. Свастика скорчилась, будто в смертельных судорогах, и исчезла в пламени.

Глубокий вздох облегчения пронесся по залу. Таскира радостно захлопала в ладоши, с просветленной улыбкой глядя на экран. Уже выходя из кинотеатра, она все еще явственно видела перед глазами подобранную фигуру советского бойца и охваченный рыжей гривой огня фашистский танк.

…Шел первый год войны с фашистской Германией. Советская Армия, нанося тяжелые удары врагу, медленно отходила на восток, накапливая силы, боевой опыт. Многие сверстницы Таскиры ушли на заводы. фабрики, чтобы своими руками ковать победу над фашизмом. Решила идти работать и шестнадцатилетняя Таскира Галиуллина. В это грозное время она не хотела и не могла сидеть сложа руки. Хотелось полностью отдать себя труду, но она еще не успела решить, какую выбрать профессию.

Возвращаясь из кино, она вдруг ясно поняла, что пойдет на фабрику кинопленки. Образ бойца стоял перед ее глазами, грозный, непобедимый. Теперь Таскира по-иному взглянула на кино и увидела, какое это сильное оружие в борьбе с врагом, какое зто могучее средство коммунистического воспитания советского человека.

Невысокие корпуса цехов блестели на солнце стеклами многочисленных окон, внутри глухо и ровно гудели машины.

— Трудно будет, — сказала себе Таскира, подходя к фабрике, и сама застыдилась своей мысли. — Всем трудно.

В отделе кадров незнакомый человек смерил ее проницательным взглядом, задал вопросы. Она, нисколько не робея, рассказала ему о своем желании, о своих думах.

— Хочу помочь Родине.

— Что ж, это похвально. Люди нам нужны. Сегодня же и приступайте к работе. Будет, конечно, нелегко, поможем.

Галиуллину направили в цех отливки основы. Сначала обилие машин, приборов на них смутило ее. Ведь у нее только шесть классов образования. Но в то суровое, трудное время некогда было раздумывать, нужно было как можно быстрее овладеть профессией.

— Новенькая, — обступили ее работницы.

— В какой цех? ■

Таскиру взяла под свое покровительство отливщица Бурханова.

— Пойдем со миой, Галиуллппа. Ничего, научишься. Все сначала не умели, а теперь, посмотри, — настоящие мастера своего дела.

Так Таскира стала помощницей отливщицы.

Каждый день рано утром она торопливо шла на Фабрику. Было в этом что-то радостное. волнующее. Вот и она, Таскира, отдаст свои силы и умение любимой стране. Машины, приборы теперь уже внушают не робость, а почтительное уважение.

Совсем незаметно прошел год. Как во сне промелькнули короткие месяцы. Но когда Галиуллину поставили отливщицей, она сама удивилась тому, как много постигла за такой короткий отрезок времени.

Несколько лет работы на фабрике не прошли даром. Галиуллина овладела сложным мастерством отливщицы, стала бригадиром, приобрела навыки руководителя, организатора.

Как-то одна из помощниц нарушила режим технологического процесса.

— После смены обсудим, как это получилось, —сказала Галиуллина. — Надо ошибки вскрывать и устранять сразу.

С этого дня в бригаде вошло в обыкновение—всем коллективом решать сложные вопросы, поддерживать, учить более слабых.

Через несколько месяцев благодаря стараниям Галиуллиной и остальных работников брак был сведен до минимума. Бригада получила звание «бригады отличного качества».’

— Мы теперь на виду, — говорила Таскира, — поэтому работать должны вдвое лучше.

Когда на Фабрике вручали переходящее Красное знамя, оно по праву досталось бригаде Галиуллиной. Торжество состоялось прямо в цеха. Андрей Прокофьевич Белый — начальник цеха, широко улыбаясь, протянул Таскире тонкое древко знамени. Шелковое полотнище развернулось и алым огнем вспыхнуло над ее головой.

Горячая волна радости, благодарности охватила сердце Галиуллиной. Ей хотелось сказать окружающим ее людям что-то героическое, большое, как этот подарок, но захлестнутая чувствами, она только молча улыбалась светлой, хорошей улыбкой. .Да людям и не нужно было ее слов. Они и так понимали, что Таскира и ее бригада будут трудиться еще лучше, и потому долго и бурно аплодировали.

На дворе зима. Снежинки, плавно кружась в воздухе, падают на холодную землю. Давно ли около фабрики багряно-желтым дождем сыпались листья с деревьев, а сейчас плотная пелена снега окутала все. В бригаде Таскиры оживленно.

Отливщик Нотович, сидящий напротив Галиуллиной, говорит:

— Скоро выборы в местные Советы. Отмечать надо.

Одна из помощниц утвердительно кивает головой, выжидательно смотрит на бригадира.

Таскира тихо смеется.

— Неугомонные вы. Правильно. Давайте повысим процент сортности. На десять процентов больше нормы! Дадим?

— Дадим.

Сортность — это главный показатель в работе бригады. Решено довести ее процент до 80. Дни проходят в напряженных усилиях, в постоянной борьбе за качество. Дружный коллектив побеждает в ней. За январь бригада Галиуллиной добилась выпуска продукции по сортности на 87 процентов. Это — большая победа, рожденная в настойчивых исканиях, в борьбе.

Многолетний стахановский труд Таскиры Галиуллиной получил признание среди тружеников фабрики. Они единодушно выдвинули ее кандидатом в депутаты Казанского областного Совета.

А. ЛАМБЕРОВ.