Браунское знамя

Один подросток захотел похвалиться пред взрослыми рабочими колбасной фабрики Татпищтреста «Труд» своими знаниями по политграмоте,

— Что такое красное знамя?—ни с того, ни с сего огорошил он только что поступивших на фабрику из деревни крестьян. Спросил, дерзко упер руки в бока и, что называется, с ног сшиб молчавшую в тупике «аудиторию».

— Красное знамя, это, это… Андрей Карлович Браун.

Директор нашей фабрики Андрей Карлович, тот самый, который собственно-кулачно отбоксировал колбасника и наплевал в зенки плотнику. Не верите? Идите в контору…

Как ни качали колбасники нестрижеными головами, а подросток оказался прав.

Директор фабрики Браун, желая отметить первую годовщину своей работы на фабрике, торжественно преподнес рабочим знамя с хорошим лозунгом:

— Наша цель—улучшать качество продукции и поднять производительность труда.

Но главный лозунг, выведенный громадными золотыми буквами, красовался на знамени ниже:

Андрей Карлович Браун.

Узнала о таком преподношении партийная ячейка, составила протокол и потребовала от Брауна стереть с лица знамени золотые имя, отчество и фамилию.

Сколько раз ни подходил Браун к развернутому в конторе заветному полотну, чтобы выполнять предписание ячейки,— никак рука на такое святотатство не поднимается. Постоит, прочтет золотые буквы, слева направо и справа налево, горько улыбнется и идет прочь.

Кошка.

Общежитие-холодильник

Волков можно морозить в женском общежитии завода им. Вахитова (дом № 109 по Тукаевской). Там в комнатах почему то холоднее, чем на улице. Комнаты совершенно не отапливаются. Комендант очень ретивый и много говорить не любит о деле. Или отделывается шуточками, или во все горло кричит и нагоняет еще большего холода.

Администрация завода очень аккуратно вычитает из жалования квартирную плату от полутора до двух рублей, а как живут рабочие—внимания не обращает. Дальше жить так невозможно.

Крючечек.

«Чернослив французский»

Купил рабочий в магазине № 27 КЦРК на Кооперативной улице 400 грамм черносливу и уплатил полтинник. Только что он вышел из магазина, как торговец-татарин подсовывает ему под нос крупный сочный чернослив по 30 коп.

Обидно стало рабочему за идею кооперации, вернулся в магазин узнать, в чем дело.

— Нет, нет, вы не ошиблись,—об’ясняет заведующий магазином. Вам отпустили чернослив лучшего качества,—он душистый и сладкий. Этот чернослив нельзя смешивать с простым.—Он особенный, французский.

Убедил таки заведующий рабочего. Даже извинился тот за беспокойство, поблагодарил и отправился во свояси.

Каково же было его удивление, когда «француз» высыпался на тарелку разной чепухой: тут была и сабза, и кишмиш, и курага, и даже хвост от воблы…

У нашего зареченского торговца Шайдулки чернослив за четвертак куда лучше.

Фята.

Маются работницы

Работницы Заречья белье полощут на Казанке и как только стирка, так слез проклятий на голову Коммунхоза не оберешься. Летом и то мостков не устроят. Кто в грязи стоит, кто по колена в воду залезает, а кто около шерстомойки баландается в кожевенных отбросах.

Зимой хоть совсем пропадай. Нет ни одной проруби. Спасибо «моржам», которые от своей проруби хоть не гоняют.

Не поможет ли бабьей беде «Красная Татария»?

Текстильщик.