Пишет вам уставшая от неизвестности мать, сын которой недавно бежал из своей воинской части и сейчас заключен в следственный изолятор, где ожидает суда.

Рассказываю все по порядку. Александр был призван в армию в начале нынешнего июня. На службу попал в дальневосточный поселок Песчанка, что под Читой.

С момента отправки сына к месту расположения части я получила от него восемь писем. Поначалу все было вроде бы хорошо. И вдруг после некоторой паузы в последнем письме Александр пишет, что он лежит в госпитале. А еще чуть позднее,

3 августа, от командира в/ч 52411 пришла телеграмма о том, что мой сын самовольно покинул место службы и убыл в неизвестном направлении.

С этой минуты начался мой кошмар.

Я обратилась в Буинский райвоенкомат, и мне предложили одно – терпеливо ждать. Сами работники РВК направили в Песчанку запрос. Потом еще один и еще. Ответа все не было. Тогда я решила вызвать командира части на телефонные переговоры. Но на них никто не пришел.

Так прошел месяц мучительной неизвестности…

Наконец в начале сентября от Александра пришло письмо, в котором он сообщил, что в настоящий момент находится в изоляторе под стражей. Против него возбуждено уголовное дело за попытку самовольного оставления части до принятия присяги.

Почему он это сделал, определенного ответа письмо, естественно, не дает. Остается только гадать, что же произошло. Подозреваю, что в военной части были созданы невыносимые условия. По крайней мере, мой сын ко многому приучен и постоять за себя мог. При этом никогда первым никого не обижал, рос спокойным, дисциплинированным и уравновешенным человеком, был уважаем в кругу друзей.

Так вот, Александр пишет, что причиной бегства с места службы стало “прохладное отношение к нему со стороны непосредственного начальства, в данном случае – офицерского состава”. И далее: “Я был в состоянии нервно-психического срыва, и надо мной висела лишь одна мысль – поскорее добраться до дома”. И все, никаких подробностей.

С его слов выходило, что дальше Александр на электричках преодолел за несколько дней сотни километров, добравшись до Кемеровской области. Но здесь на станции Тайга его и задержали. Сначала поместили тут же во временный изолятор, а потом этапировали обратно в Песчанку.

“Со мной в изоляторе, – пишет сын, – находится еще несколько десятков провинившихся военнослужащих, так что атмосфера не сахар. Я заново проанализировал свое поведение, но остался при своем мнении: ни до меня, ни до причин, побудивших меня к побегу, здесь никому нет никакого дела. Это – самое главное. И еще: мое зрение катастрофически ухудшается. Обследование же начальство проводить не намерено, и на соответствующие мои запросы никто не отвечает.

Прости меня, мама, что так все получилось, что не выдержал, показал себя слабаком. Береги себя, а я как-нибудь прорвусь”.

Вот такое письмо. Больше никаких сведений от сына я пока не получала.

Прежде всего меня беспокоит здоровье Александра. У него сильная близорукость – до минус шести диоптрий (прогрессирующая миопия обоих глаз). Сама удивляюсь, как с подобным диагнозом сына могли призвать в армию. Говорят, что военкомату нужно было обязательно выполнить план по количеству поставленных под ружье. Вот призывная комиссия и постаралась. Мы малоимущие и откупиться, как некоторые, не смогли.

Умоляю вас вмешаться в судьбу сына Александра Еремина, ему грозит срок заключения, а ведь он только начал жизнь – ему двадцати одного года нет. Очень прошу также, чтобы мое обращение в редакцию никоим образом не причинило вреда Александру. Мне 61 год, и потерять младшего сына было бы для меня слишком тяжкой, непереносимой утратой. Сейчас он – моя последняя отрада и опора. Мое сердце больших испытаний просто не выдержит.

С уважением
Валентина АНИСИМОВА.

Буинск.

От редакции. По нашему запросу Валентина Михайловна прислала в редакцию также характеристики с места учебы и работы ее сына до момента призыва. Обе характеристики исключительно положительные, подчеркивают добросовестность и уживчивость А.Еремина. Позвонила и начальник отдела кадров Буинского сахарного завода Р.К.Исхакова, которая самолично ходатайствовала за своего недавнего подчиненного.

Обратились мы и в Татвоенкомат, где к истории с Александром Ереминым отнеслись спокойно. “Знаете, сколько у нас таких побегов случается, – посетовала замначальника 4-го отдела Валентина Рудавина (она занимается “самоволками”). – Пока неизвестно, кто прав, насколько искренен бежавший из части в своих посланиях домой. Так что давайте лучше подождем, что решит суд. Уверяю вас, соответствующий запрос будет отправлен Буинским райвоенкоматом”.

Что ж, будем ждать.