Более года, с февраля 2013-го, «Республика Татарстан» публиковала заметки-отклики в объявленную газетой рубрику «Делу – час, потехе – время». Судя по всему, наших читателей не смутил скрытый в ней подвох (по пословице-то, как раз наоборот) – они активно отозвались на предложение создать своего рода коллективный портрет талантливого во всех ипостасях человека. За это время редакция получила около 80 откликов по заданной теме, большая часть из них опубликована.
Ставя точку в столь занимательной и познавательной переписке, отметим: она открыла немало талантливых людей, авторитетных в своем деле специалистов, интересных прежде всего своей одержимостью творчеством, увлечениями «для души». У писателя Валентина Пикуля есть выражение «Мешать дело с бездельем». Но люди, о которых мы регулярно рассказывали, тем и счастливы, что понятия «безделье» для них не существует, – их продуктивный, насыщенный досуг помогает им полнее раскрыть и реализовать свое истинное предназначение.
И все-таки хочется, хочется петь!
Для меня такой уникально разносторонний человек – доктор медицинских наук, профессор, заслуженный врач Татарстана и России Владимир Муравьев, который с эндоскопом управляется столь же виртуозно, как со своей семиструнной гитарой. Известный хирург-диагност – еще и популярный бард-исполнитель. С Владимиром Юрьевичем мы познакомились в далеком 1970-м, когда он готовил для печати в «Комсомольце Татарии» ноты и тексты модных тогда у молодежи песен. Позже встречались на концертах, а в тревожные для моей семьи дни – у него в Республиканском клиническом онкологическом диспансере. Тогда я убедился воочию, что днем доктор Муравьев принимает в своем кабинете столько посетителей, сколько придет к нему на прием (по числу осмотренных пациентов он мог бы претендовать на упоминание в Книге рекордов Гиннесса), а вечером с эстрады поет столько песен, сколько его попросит зритель. В клинику к нему приезжают люди со всех концов России, а концы эти в свое время он и сам с концертами не по разу облетел и объехал.
В песенном сборнике «Встреча поколений–89» прочитал о нем: «Бережный исполнитель», как называют его друзья-барды. Ему лично доверяли свои песни Визбор, Крупп, Дольский, Вихорев, Стеркин… Восьмикратный лауреат Грушинского фестиваля (тоже рекорд!), бессменный центрфорвард сборной бардов СССР по футболу. Более трех тысяч концертов в Казани, Средней Азии, на Дальнем Востоке, выступления на всемирных фестивалях молодежи и студентов в Берлине и Москве». По его признанию, только в 1972 году он дал концерты в 38 городах (ездил исключительно в выходные), с агитбригадой ЦК комсомола плавал по Северному морскому пути на атомных ледоколах.
Участвуя во всемирном конгрессе эндоскопистов в Филадельфии, он удивил коллег со всего света, когда, поднявшись на эстраду к микрофону во время прощального банкета, запел своего любимого Визбора: «Милая моя, солнышко лесное…» – так проникновенно, что уже скоро многие за столами стали ему подпевать, хотя русского языка не знали. Таковы обаяние, убедительность и доверительность этого человека в белом халате с гитарой наперевес.
На вопрос, кем он больше ощущает себя – именитым врачом или вдохновенным пропагандистом авторской песни, главный эндоскопист республики ответил строчками своего любимого барда Арона Круппа:
А все-таки,
все-таки хочется петь,
Даже когда в сердце песням
нет места.
Только б не сдаться
и только б успеть
Спеть свою самую
главную песню.
Пифагор, ты не прав!
Имя гения из Санкт-Петербурга Григория Перельмана, разгадавшего недоступную доселе математическую гипотезу Пуанкаре, до сих пор у всех на слуху. А вот про математика-любителя из Казани Логмана Шыхалиева мало кто знает, хотя он утверждает, что доказал, казалось бы, недоказуемое – теорему другого француза Пьера-де Ферма. Над ней он начал ломать голову еще будучи семиклассником. Именно тогда он прочитал книгу «Великая проблема» Эрика Бэлла, из которой и узнал об этой уникальной математической задаче.
В основе теоремы лежит известное уравнение Пифагора: в любом прямоугольном треугольнике квадрат, построенный на гипотенузе, равен сумме квадратов, построенных на катетах. Ферма же пришел к выводу, что утверждение Пифагора отнюдь не универсально, и в 1637 году открыл свою формулу, о чем и сделал запись на полях «Арифметики» Диофанта. Только вот без каких-либо уточнений. С тех пор не одно поколение математиков безрезультатно пытается «расшифровать» великую теорему.
Мысль решить ее не оставляла и математически одаренного школьника из азербайджанского села. У него были все шансы поступить на математический факультет Азербайджанского государственного университета, но пришлось закончить строительный вуз, работать инженером на нефтепромыслах Баку. Потом Шыхалиев переехал в Казань, надеясь, что здесь найдет применение своему математическому таланту. Но жизнь распорядилась иначе: мастер на стройке, заместитель директора завода, частный предприниматель. И где бы он ни работал, все свободные часы уделял разгадке заманчивой тайны.
В 2000-м он наконец-то нашел искомое доказательство, подтверждающее вывод Ферма! Правда, предстояла еще юридическая защита авторских прав на открытие, а это оказалось занятием бесконечным… Логман Алигайдарович считает, что от всех представленных ранее доказательств математиков-профессионалов с мировыми именами его решение отличается лаконичностью и укладывается в три строчки математических формул – все просто и ясно, как дважды два – четыре.
«Таблица увеличения»
Правда, другой казанский критик Пифагора с ним вряд ли бы согласился: по его мнению, дважды два – вовсе не четыре, а шесть! В свое время этим парадоксальным заявлением меня огорошил подполковник в отставке Сергей Григорьевич Щетинников. Он позвонил в казанский корпункт газеты «Труд» и возмущенно доложил, что государство «нагрело» его с очередной прибавкой к пенсии. «В печати сообщалось, что пенсия увеличивается в 1,2 раза, – возмущенно говорил он в трубку, – а добавили всего 28 целковых!» Откровенно говоря, из его телефонных комментариев я ничего не понял и назначил встречу.
Сергей Григорьевич явился с листочками, испещренными столбиками цифр. Они напоминали таблицу умножения на обложках ученических тетрадок. Сходство, однако, было чисто внешним – у Щетинникова каждая строка являла собой арифметический парадокс, от которого у школьного учителя математики наверняка поехала бы крыша! Оказывается, ветеран Великой Отечественной войны, человек с высшим юридическим образованием на досуге вывел альтернативную систему счета, или «таблицу здравого смысла». Мол, веками существующая таблица умножения на самом деле лишена здравого смысла. Почему, умножая единицу на ноль, получаем ноль? Куда же девалось первоначальное число? Испарилось?
Признаться, меня и самого это всегда смущало. «То-то и оно, – заметил мои сомнения автор ноу-хау. – На этом заблуждении основана применяемая во всем мире традиционная таблица умножения. Это допустимо, когда мы имеем дело с абстрактными числами. А представьте, что речь идет о конкретном рубле в вашем кармане. Если помножить его на ноль, то есть не увеличить вовсе, рубль так рублем и останется. По моей таблице число, увеличенное в ноль раз, – то же самое число. Если же два рубля увеличить в два раза, то, согласно здравому смыслу, к двум рублям надо добавить еще дважды по два – получаем шесть. Значит, мою пенсию в 140 рублей должны были увеличить в один раз (это еще 140 рублей), плюс 0,2 раза – еще 28. Итого 308. Фактически же она увеличилась лишь на 28 рублей. Дурят нашего брата почем зря!
Не знаю, как других, но меня он точно задурил. Желая свести все к шутке, я рассказал ему анекдот. Профессор спрашивает студента: «Сколько будет дважды два?» – «Семь». – «Неверно!» – «Почему? Ведь еще вчера вы говорили, что дважды два – восемь». – «Времена изменились, сегодня уже можно говорить шесть». – «А четыре можно?» – «Нет, четыре еще рановато…»
Теперь уже он ничего не понял…
Раз коляска, два коляска
Многие из читательских посланий, полученных редакцией за это время, содержали рассказы о незаурядных умельцах-самоучках, изобретателях. Житель Дербышек Наиль Хафизов поведал о бывшем ведущем специалисте ЦКБ «Фотон» Казанского оптико-механического завода Эдуарде Стовбунском, который все свободное время уделял «ревизии» свалок металлолома – собирал там обрезки труб, велосипедные рамы, спинки железных коек… Как тут не вспомнить великого Эдисона, который утверждал, что для настоящего изобретателя требуются всего две вещи – хорошая фантазия и куча хлама!
Что побудило инженера с 30-летним стажем рыться на свалках? Новое творческое увлечение, что же еще. До этого его хобби был велоавтомобиль. Стовбунский не только изготовил для себя пробный экземпляр, совершив на нем путешествие по Крыму и Кавказу, но и увлек этим занятием ребят руководимого им кружка технического творчества. На этот раз экс-оборонщик увлекся идеей конструирования реабилитационных колясок для инвалидов с детства. С двумя коллегами по КОМЗу обустроили в подвале училища мастерскую и принялись за «штучные» заказы: каждую коляску скрупулезно подгоняли под конкретного мальчишку, подростка, многократно испытывали «самокат», совершенствовали его. А вскоре полукустарное производство разрослось до специализированной мастерской. Достойный подражания пример того, как люди с неограниченными творческими возможностями способны помочь детям с ограниченными физическими возможностями!
В заключение приведу мысль Ромена Роллана: «Одно только и есть счастье – творить. Живет лишь тот, кто творит…» И если вы встретитесь с таким счастливым человеком – расскажите о нем нашим читателям. Рубрика – штука преходящая, творчество же нескончаемо.