Если верить статистике, в России бесплодны 15-17 процентов супружеских пар. Еще статистика утверждает, что 80 процентов случаев женского бесплодия – это расплата за ошибки молодости – аборты. Судя по тому, сколько людей сидит в очередях к врачам центра планирования семьи при нашей Республиканской клинической больнице, бесплодие – одна из самых распространенных проблем со здоровьем. Врачи центра помогают и в ее решении, и при невынашивании ребенка. Помочь можно даже тем женщинам, которые уже определенно родить не могут. В этом случае можно обратиться за помощью к суррогатной матери.

Еще центр планирования семьи занимается гинекологической эндокринологией, то есть всем, что связано с гормонами в организме женщин – нарушениями цикла, полового созревания.

Но о центре большинство знает, как о месте, где делают детей “из пробирки”, методом экстракорпорального или, проще говоря, искусственного оплодотворения. Лаборатория, позволяющая зачать ребенка парам, которые традиционным способом этого сделать не могут, появилась у нас в 2002 году. И теперь татарстанских детей “из пробирок” уже не один десяток. К тому же в Татарстане эта процедура обходится значительно дешевле, чем в других регионах: половина суммы, а это тридцать тысяч рублей, компенсируется из бюджета.

О тонкостях и возможностях этого метода мы поговорили с заведующей центром Фираей Сабировой.

– Фирая Маратовна, почему к появлению этого метода у нас так долго шли? Ведь первый ребенок “из пробирки” родился на Западе еще в 1978 году.

– Лаборатория экстракорпорального оплодотворения – очень дорогое удовольствие, поэтому ее так долго не было не только в Татарстане, но и в России.

– А она уже окупилась?

– К счастью, перед нами никто и не ставил такой задачи. Окупаемость в данном случае – это новорожденные. Для государства это и есть возвратная часть. За три года у нас родилось сорок семь детей после ЭКО. А сколько вообще детишек рождается после лечения их родителей в нашем центре, трудно сказать – счет идет на сотни.

– Есть ли в Казани банк спермы? И как часто люди обращаются за помощью к донорам?

– В последнее время не очень часто. Потому что сейчас появился новый метод. В программе метода есть процедура, которая называется ИКСИ, когда даже при очень плохой сперме можно взять один-единственный сперматозоид и внедрить его в яйцеклетку. И это шанс для пациентов, которые еще пару лет назад были бы вынуждены обратиться к донорской сперме. Единственный минус этой программы – то, что она дорогостоящая.

– Насколько охотно мужчины готовы делиться своим “генофондом”?

– Таких мужчин не очень много. Требования к ним достаточно высокие, и не каждый мужчина может стать донором. Донорская сперма замораживается и проходит в течение полугода “карантинный” период. А заморозку может выдержать не всякая сперма.

– В западных фильмах можно увидеть, как женщине, желающей воспользоваться услугами донора, предлагают увесистый каталог с описаниями кандидатов в папы. И она выбирает исходя из множества показателей – от цвета волос и роста до ученой степени предполагаемого отца своего ребенка. Что предложите вы в таком случае жительнице Татарстана?

– У нас есть семь доноров. И это немало. Потому что в аналогичном башкирском центре их всего два. В Москве в одном из банков спермы только три донора. Так что коллеги из других городов нас иногда даже просят поделиться.

– А потом мужчины не мучаются, что никогда не увидят своих детей?

– Ну они же понимают, на что идут, доноры у нас достаточно образованные и благополучные. Так что мотивация тут не только финансовая, но и моральная, то есть люди понимают, что быть донором спермы не менее почетно, чем донором крови. Ведь не одна сотня семей обрела детей благодаря им.

– Какова вероятность, что выросшие “донорские” дети создадут семью со свом братом или сестрой?

– После определенного количества беременностей мы от услуг донора отказываемся. Потому что действительно вероятность встречи его детей есть, хоть она и ничтожно мала.

– Донорами могут быть не только мужчины. Ведь наверняка вам нужны и женщины – доноры яйцеклеток. Хотя, смею предположить, женщины менее охотно будут идти на это – все-таки материнский инстинкт сильнее отцовского. И если некоторых мужчин греет мысль, что они “самцы-производители”, то женщина, вероятно, будет с ума сходить, что где-то растет ее малыш.

– Доноры-женщины у нас есть, но, вы правы, их всего две! Тут спрос превышает предложение. Но не думаю, что дело в материнском инстинкте, просто мало кто знает, что можно стать донором яйцеклетки и заработать на этом. Суммы здесь посущественнее, чем у мужчин, – 15 тысяч рублей. Очень много женщин, которые много лет страдали бесплодием. И теперь, когда наконец появилось ЭКО, их возраст уже приближается к сорока годам, а в этом возрасте происходит угасание функции яичников. И для того чтобы стать мамами, им нужны донорские яйцеклетки.

– А если донор захочет увидеть своего ребенка?

– Вообще, программа ЭКО с юридической точки зрения – вещь очень щекотливая и тонкая. Доноры подписывают множество документов, и на каждую ситуацию у нас есть заявление, в котором она учитывается. Так что все заранее проговаривается и соответственно оформляется. Такая встреча, к примеру, отца-донора с ребенком просто невозможна.

– Недавно появилась информация, что ученые занялись своеобразной селекцией – методом ЭКО они могут “сделать” совершенно определенное дитя. С заданным полом, цветом волос, глаз и так далее. Это, конечно, баловство, причем опасное, потому что можно “заиграться” и начать создавать “идеальных” людей. Но если речь вести о здоровье детей, то наверняка бы все родители доплатили определенную сумму, чтобы их ребенок родился абсолютно здоровым. Вы каким-то образом можете отличить больной эмбрион от здорового на стадии, когда он еще не попал в организм матери? Ведь речь-то идет всего лишь о небольшом количестве клеточек?

– Безусловно, когда есть десять эмбрионов, эмбриологи выбирают лучшие. Но возможности отбирать будущего ребенка по полу или по генетическим заболеваниям у нас нет. Хотя в Москве применяется методика генетического обследования эмбриона, но опять-таки и в этом случае можно увидеть только очень грубую патологию – синдром Дауна, например. Так что эта методика недостаточно информативна. А что касается субъективных пожеланий вроде пола и цвета глаз, то, я считаю, это неправильно ни по медицинским, ни по божеским законам. И потом супругов, которые так долго хотели ребенка, совершенно не интересуют все эти мелочи. Им просто нужен ребенок.

– Известно, что религия крайне негативно относится и к ЭКО, и к суррогатному материнству. Считается, что если Бог не дает ребенка, то надо смириться с этим.

– Наверно, об этом лучше поговорить со служителями церкви. Но я могу сказать, что самая лояльная к вопросам бесплодия религия – ислам. Единственное, что запрещает ислам, – это использование донорских клеток. А все остальное, включая аборт по медицинским показаниям, разрешается.

– В России все большее распространение получает суррогатное материнство. Список женщин, готовых стать суррогатными мамами, есть и у вас. А вот во Франции и Германии суррогатное материнство запрещено, во многих странах вообще нет законов, которые бы этот процесс как-то регулировали. Ведь, наверное, вы сталкивались и с моральными, и с юридическими аспектами этой проблемы?

– Каждый раз, когда возникают какие-то официальные табу вроде попытки запретить аборты, я всегда предлагаю запретителям встать на место человека, которому это пытаются запретить. Легко сказать, мол, смиритесь, детей у вас не будет. И те, кто вводит запреты, считают, что они вправе так сказать и решить судьбу этих людей. А я вижу, какие трагедии разыгрываются из-за бесплодия. Так что суррогатное материнство имеет право на существование. Зачастую выносить ребенка соглашается родственница бесплодной женщины. Причем совершенно безвозмездно. Что касается юридической стороны, то у нас все четко прописано – когда суррогатная мама должна отдать ребенка, как его зарегистрировать и прочее. Есть один важный момент, который мы неукоснительно соблюдаем: суррогатная мать должна иметь своего ребенка, чтобы после родов ей было на кого перенести свою любовь.

– Известно, что услуги “мамы напрокат” стоят недешево – в Москве, например, от десяти тысяч долларов. А какие расценки у нас?

– Мы не знаем цену. Это дело суррогатной матери и генетических родителей. Тут уж как они договорятся. Но, как правило, кандидатки в суррогатные мамы живут в стесненных жилищных условиях, и цена их услуги – однокомнатная квартира.

– Приходят ли к вам пары, которым вы не в состоянии помочь?

– Естественно, ведь мы не всесильны. В таких ситуациях мы говорим об усыновлении. Иногда люди даже боятся думать об этом. Но, когда мы сами заводим разговор об этом, они начинают задумываться.

– А с чем связано возрастающее количество случаев мужского да и женского бесплодия? Какие меры надо предпринимать с детства, чтобы потом не попасть в ваш центр?

– Во-первых, возросла распространенность инфекций, передающихся половым путем, таких как хламидии, уреаплазма, и других. Во-вторых, молодые люди рано начинают половую жизнь. Речь здесь не столько о резервах организма, сколько о том, что молодые люди не считают нужным должным образом заботиться о предохранении. А значит, возникают воспаления, простатит, что ведет к снижению качества спермы. А также стрессы и, наверное, экология.

У женщин к бесплодию ведут, как правило, аборты. Но не только. Вы посмотрите, как одеваются молодые девушки! В мороз ходят в джинсах с заниженной талией, то есть поясница остается голой. А это постоянное переохлаждение, ведущее к хроническому воспалению придатков. Красота хоть и требует жертв, но не таких же! Ну и инфекции делают свое дело.

Немало случаев эндокринного бесплодия. Могу сказать, что через некоторое время мы получим целое поколение, которое будет страдать бесплодием. Есть вероятность, что девочки, рожденные от мам, которых мы пролечили, скорее всего, тоже будут страдать бесплодием.

– Недавно в Румынии мамой стала 68-летняя женщина, которая забеременела с помощью ЭКО. С одной стороны – сенсация и хвала человеческому организму, но после этого стали говорить о том, что надо запретить искусственно оплодотворять женщин старше пятидесяти лет. Дескать пожилая мама – это противоестественно, и здорового потомства она дать не может. Есть ли возрастной ценз для бесплодных мам, которым вы помогаете, в Татарстане?

– Льготная программа, по которой делается ЭКО, рассчитана на женщин до сорока лет. Мы считаем, что после сорока преодоление бесплодия маловероятно. К тому же после того, как женщине исполнилось тридцать пять лет, вероятность рождения у нее больного ребенка возрастает в несколько десятков раз. Поэтому обрекать женщину на рождение заведомо больного ребенка не совсем правильно. Да и сама беременность для этой группы женщин считается рискованной.

– Еще вопрос, казалось бы, не совсем серьезный в свете данного разговора. Предположим, к вам придет абсолютно здоровый донор. Но очень несимпатичный. А по закону, тем, кто донорским материалом воспользуется, показать его фотографию вы не можете. Как же быть в таком случае?

– На вкус и цвет товарищей нет, но и доноры спермы, и доноры яйцеклеток не должны обладать ярко выраженными физиогномическими чертами. Вроде орлиного носа, рыжих волос, то есть всего того, что бросается в глаза и, как правило, в генетике является доминирующим фактором. У нас был кандидат в доноры, как говорится, страшнее атомной войны, хотя и здоровый. Но ему по разным причинам отказали. Мы, конечно, Аленов Делонов не обещаем, но на внешность доноров внимание обращаем.

Дина ГЕЛЬМАНОВА.