Как утверждают психологи, по отношению к собственному здоровью граждан можно разделить на три неравные группы. Первые очень следят за его состоянием, едят только полезное, все возможные медицинские обследования проходят с удовольствием и по возможности не раз. Вторые – прямая их противоположность, так называемые «пофигисты». Представителей «золотой середины», тех, кто от врачей не прячется и не будет истерить в случае неприятного диагноза, не так много. И все же, по наблюдениям медиков, их становится все больше.
Пожалуй, тут велика роль развития медицины и, конечно, информированности населения. О том, что рак молочной железы излечим, говорится много. И результат заметен, причем положительный.
– Если несколько лет назад пациентки с крайне запущенной формой болезни обращались к врачам минимум раз в неделю, то сейчас это уже редкость, – говорит заведующая отделением химиотерапии № 1 Республиканского клинического онкологического диспансера Гузель Мухаметшина. – Отношение людей к себе меняется в лучшую сторону: если врачи могут помочь, надо стараться вылечиться. А ведь раньше врачам нередко приходилось слышать: «И родственников не приглашайте, и лечиться не буду – дайте умереть спокойно»…
Разговаривая со мной, Гузель Зиннуровна одновременно щелкает мышкой компьютера.
– Вживую рак четвертой степени я вам не покажу, нет сегодня таких госпитализированных. А вот фото… Смотрите.
Картинки жутковатые. Смотрю на покрытую коростой, в синих и кровавых прожилках женскую грудь и думаю: как такое можно не замечать, ходить с этим день ото дня?
– Сколько времени развивается опухоль до такого состояния? – спрашиваю у доктора.
– Скорость роста опухоли у всех разная. Кому-то пять–восемь лет потребуется,
– Но ведь не за ночь же и даже не за месяц?
– Нет, конечно. Эти пациентки – из второй категории. «Не хочу знать, что у меня. Умру, так умру». А когда уже невтерпеж совсем или родные заметили, идут к нам. Врачи делают все что могут, но результат был бы на несколько порядков лучше, обратись женщина вовремя…
– Это ужас такой первобытный, дескать, рак неизлечим?
– Давайте вопросом на вопрос: а какая болезнь излечима – гипертония, диабет, инсульт, инфаркт? Получив любое из этих заболеваний, человек должен перестроить всю свою программу, вести особый образ жизни, постоянно принимать лекарства. То же и здесь. Важно выявить болезнь вовремя, удалить «очаг зла» и закрепить результат лекарственными препаратами.
Вот собираем анамнез: «Когда вы заболели?» – «Полгода назад». – «А что делали полгода?» Варианты ответов разные. К примеру, картошку нужно было срочно выкопать. Еще один аргумент: «Некогда было, потому что дети маленькие». В таких случаях я объясняю, что формулировка другая должна быть: «Мне быстрее нужно лечиться, потому что у меня дети».
Марина опухоль молочной железы у себя обнаружила в 27 лет. Принимала душ и нащупала шишечку на груди. Год не шла в больницу, боялась, за это время похудела на пятнадцать килограммов. Когда все-таки решилась, врач сказал: «Пришла бы раньше, удалили бы сегмент. Сейчас придется убирать одну грудь».
Пережила жесткую химию и облысение. Восстановилась. В том же 2003 году перенесла маммопластику. В 2009 году болезнь вновь вернулась, метастазы проникли в легкие. Снова сеансы химии. Марине была назначена таргетная терапия, от которой она отказалась в 2003-м, когда этот препарат считался совсем новым и еще не подтвердил свою высокую эффективность. Сейчас стабильна, на поддерживающем лечении.
Все эти годы она постоянно работала, вырастила дочь – в момент постановки диагноза девочка еще в школу не ходила.
– Я полностью доверяю врачам, а Гузель Зиннуровна для меня уже давно родной человек, – говорит Марина. – Хоть и сама медработник, в своих болячках не копаюсь – полностью доверяюсь рекомендациям лечащего врача. Стараюсь не думать о болезни.
– Вообще рак, конечно, очень серьезное заболевание, – продолжает Гузель Мухаметшина. – Но зловещий ореол фатальности вокруг него сложился не только поэтому. Тысячи наших больных, находящихся в ремиссии, живут обычной жизнью, и окружающие не всегда знают их диагноз. А случаи, когда пациент страдает, становятся достоянием широкого круга. Но ведь при банальной вирусной инфекции тоже бывают фатальные случаи… Что ж теперь, и от насморка не лечиться?
– Может, сам алгоритм лечения рака пугает – операция, химиотерапия, облучение…
– Без операции лечение рака действительно редко обходится. Да и дальнейшее лечение требуется практически всегда. Но «химия» тридцатилетней давности и сегодняшнее лечение – это два совершенно разных процесса.
– Говорят, если «не резать», то года два проживешь…
– Если «резать» вовремя, и двадцать два, и больше проживешь. И с другим качеством жизни. Вот был у нас пациент с раком кожи – с базально-клеточной его формой, которая никогда не метастазирует и от которой не умирают. Опухоль облучают – и все, стопроцентное заживление. Он отказался лечиться, сказал: «Я вам не верю». И погиб от кровотечения – опухоль разрушила кровеносный сосуд на шее. По-моему, такое поведение можно приравнять в какой-то мере к суициду.
– Слово «химия» всегда пугает – это, как правило, плохое самочувствие, тошнота, рвота, облысение…
– Не всегда, далеко не всегда. Это зависит от механизма действия препарата и от индивидуальной переносимости. Например, выпадение волос – в тридцати процентах случаев. Но и тогда волосы отрастут спустя три месяца, причем лучше прежних: они становятся гуще, а у многих начинают виться.
Гузель МУХАМЕТШИНА, заведующая отделением химиотерапии №1 Республиканского клинического онкологического диспансера
Почему волосы выпадают? Дело в том, что противоопухолевый препарат убивает ядро клетки, причем не дифференцирует злокачественные от здоровых, а «косит» в первую очередь те, что активнее делятся. А это раковые клетки, клетки крови и те, что населяют волосяные луковицы. Но за тридцать лет работы в онкодиспансере у меня была только одна пациентка, которая отказалась расстаться со своей шевелюрой, – ей было уже за семьдесят, а волосы у нее были роскошные. У нее была последняя стадия рака. Женщина сказала, что не хочет умереть лысой…
Сегодня с опухолью молочной железы на учете в республиканском онкологическом диспансере состоят около пяти тысяч женщин. Каждый год выявляется 1400 новых случаев. Однако смертность от этого заболевания четко идет на убыль. Среди новых случаев процентов восемьдесят – 1-й и 2-й степени, когда раковую опухоль можно удалить и забыть о ней навсегда.
В некоторых случаях для лечения пациенток с опухолью молочной железы активно применяется гормонотерапия. С помощью препарата так изменяется гормональный фон, что опухоли становится некомфортно в организме. Метод малотоксичен, не требует госпитализации – это либо таблетки, либо один укол в месяц.
В арсенале медиков сегодня и так называемая таргетная терапия (от англ. target – мишень), когда противоопухолевый препарат губит не все клетки подряд, а выборочно, только злокачественные. К сожалению, пока большинство этих средств очень дороги и не всем доступны. Но все меняется. Первый таргетный препарат, применяемый при раке молочной железы, появился в конце девяностых годов. Тогда он был фантастически дорог, а сейчас включен в стандарт лечения.
Сегодня в России регистрируются многие высокоэффективные препараты. Онкологические заболевания – это проблема мировая, многие достижения зарубежных производителей лекарственных препаратов применяются и у нас. Российские производители очень активно работают над созданием высокоэффективных препаратов. Частично мы уже пользуемся прекрасными отечественными лекарствами, многие из них не хуже зарубежных аналогов.
Появились новые таргетные препараты, используемые при лечении рака легкого. Препарат блокирует ген, ответственный за мутацию, и останавливает рост опухоли. К сожалению, применимы эти препараты только в десяти процентах всех случаев. Но в этих случаях можно отказаться от многоцикловой химиотерапии и госпитализации. Одна из первых наших пациенток, сама доктор, работала оперирующим хирургом с этой болезнью. Резистентность – устойчивость к препарату – развилась у нее только через три года.
Экспериментировать с народными средствами или пищевыми добавками – значит упускать время, когда еще можно было вылечить болезнь радикально. Чем меньше опухоль при обращении пациента, тем больше шансов на выздоровление.
Элеоноре операция только предстоит. Сейчас она проходит пятый курс химиотерапии. Болезнь обнаружила тоже сама – в мае этого года. Правда, первые признаки проявились еще в прошлом декабре. В общем, в том, что врачи диагностировали ей рак четвертой степени, ее вины нет. Это как раз тот случай, когда опухоль развивается очень быстро. Но врачи дают неплохой прогноз. «Не боюсь лечения. Волосы выпали? А я нарастила ресницы и брови, все равно буду красивой. Муж брил мне голову перед лечением и говорил: „И лысую буду любить, и без груди – тоже. Только живи“. Мне есть за что бороться. У меня одиннадцатилетняя дочь, трехлетний сын и любимый муж. Я по-прежнему работаю и не собираюсь сдаваться».
– В состав обследований по диспансеризации маммография включена для женщин старше пятидесяти лет. Значит, рак молочной железы – заболевание возрастных женщин?
– После пятидесяти маммография наиболее информативна как метод обследования. Для более молодых женщин показано ультразвуковое исследование. К сожалению, опухоль молочной железы может встречаться и в более молодом возрасте. Бывают случаи, когда недуг диагностируется во время беременности.
– Говорят, в цветущем возрасте рак особенно опасен, потому что опухоль развивается быстрее…
– Есть небольшая зависимость темпов развития опухоли от возраста: чем моложе пациент – тем она агрессивнее. Но не всегда.
Развитие опухоли и, соответственно, выбор лечения очень индивидуальны. Сейчас ведь диагноз звучит не просто «рак», а определяются подтипы заболевания. На основании этого более индивидуально подбирается лечение и определяется прогноз. Это называется «персонифицированный подход к лечению».
Когда я только начинала работать, помню, мы часто удивлялись: две женщины, одинаковый диагноз, приблизительно одного возраста, даже оперирует обеих один и тот же хирург, но одна потом живет долгие годы, а вторая быстро погибает. Сейчас есть возможность на основе иммунгистохимического исследования подбирать индивидуальное лечение, чтобы воздействовать на опухоль адекватно.
Для успешного лечения важен настрой пациента. Да, услышать онкологичекий диагноз – это стресс. Но не приговор! Недавно ко мне пришла давняя пациентка, она много лет получает лечение. В настоящее время переведена на гормональную терапию – одна внутримышечная инъекция в месяц. Я карточку посмотрела, говорю: «Вы случайно не чужую карточку взяли?» А она сияет: «Нет, это моя карточка, я фамилию сменила, потому что замуж вышла». Так что жизнь продолжается и для тех, кто
