После скандала с футбольными фанатами «Спартака» в Казани, с Катей Степановой и ее, извините, нижним бельем у меня с приятелем случился жаркий спор.
– Это их образ жизни, Кирилл! Это их футбол! – увещевал он меня.
– Нет, Шура, это мой футбол! А Казань – мой город! – парировал я.
С Сашей мы познакомились во время игры в футбол. Будучи студентами, катали мяч на Черном озере. Во времена отсутствия сотовых телефонов, когда устные мужские договоренности еще имели высокую цену, скрепленное рукопожатием обещание «покатать мяч» было веской причиной не идти на лекции.
Это и был «мой» или «наш футбол». Друзья знали поименно, казалось, всех игроков в Лиге чемпионов: кто кого за сколько купил, и даже спорили, насколько серьезна травма у защитника какого-нибудь донецкого «Шахтера».
Безденежье у студентов в те годы было повальным. Смотреть «живой» футбол мы просто не имели возможности. Утешали друг друга: «Зато в телике повторы есть!»
Этот «наш футбол» не появился ниоткуда. Он вырос из школьного «бей-беги». Потом уже, в старших классах, нашли на окраине Верхнего Услона (жили мы тогда там) пустырь, поставили пару ворот (наспех сколоченные из осиновых жердей рамки ни разу не подвели), скинулись на мяч и каждый день рвали обувь. После забитого красиво гола ликовали. Тех, кто обещал придти и не явился, искренне презирали. Противникам, позволявшим играть грязно, не подавали руки при встрече.
Наш вратарь творил чудеса. Мы всерьез думали, что он
Первый раз настоящие футбольные бутсы мы надели классе в девятом, когда нашу команду отрядили на какой-то республиканский турнир. А предварял поездку районный чемпионат, где одна из команд проиграла нам с баскетбольным счетом 2:49. Это правда. Играть у нас умел не только вратарь.
Перед республиканским первенством районный спорт-комитет решил нас взять под свою опеку и выписал, как говорится, с барского плеча, тренера. «Поднатаскать тактически» и «подтянуть физику». Мы даже провели пару занятий. Потом тренер обнаружил, что на площадке мы проводим семь дней в неделю, – и видеть мы его стали гораздо реже. «Наш футбол» мы отстояли.
На состязаниях в Тетюшах мы выступили из рук вон плохо. Тридцати- и сорокалетние соперники ломали нас, юнцов, физически. Грязи на поле хватало. И это не про раскисший газон (вратарь, например, стоял по щиколотку в жиже).
Однако это обстоятельство ничуть нас не остудило, и в сторону скотомогильника летели все новые мячи.
После студенческого «экватора» мы начали подрабатывать, это приносило первые, пусть и весьма скромные доходы. Стали все чаще замечать друг друга в общественных местах – в кафе, на концертах, стадионах.
Первое время даже не подозревали, что в кафе можно просто поесть, то есть утолить голод. На концерте Бутусова – просто пропустить через себя тексты и ритм его песен, а на стадионе – просто следить за игрой.
Некоторые из нас усердно пытались играть на публику, следуя моде. На стадионе скандировали кричалки и восхищались больше поведением фанатов, нежели красиво положенным в ворота мячом. В принципе, ничего зазорного в этом нет. Интересы и уровень мышления у всех разные.
Но я подозреваю, что сейчас этим людям стыдно за свое поведение. Как в детстве, когда не поздороваешься со случайно встреченным на улице школьным учителем. Вроде и на извинение не тянет, но и конфуз налицо.
Сейчас понимаешь, что эти повадки – болезнь возраста. Большинство из нас перенесли ее в юношеском возрасте без последствий. Но некоторых, похоже, она подмяла под себя надолго.
Даже несмотря на это, несмотря на ставшую очевидной разность интересов, мы продолжаем собираться и играть в «свой футбол». Просто мнения в раздевалке уже не всегда складываются в унисон, на мяч мы давно не скидываемся, небрежно предлагая каждый свой, а под ногами – не утоптанный грунт, а лакированный паркет за 1800 рублей в час.
Так вот. «Это их образ жизни, Кирилл! Это их футбол!» – пытается убедить меня приятель. Кстати, занимающий сейчас солидный пост в руководстве одного из столичных спортивных каналов. «Нет, Шура, это мой футбол! И это мой город!» – возражаю я.
Пускай я не знаю, как ловчее пронести файер на стадион, зато знаю, как закрутить с углового в «девятку». Не могу похвастать знанием ни одной фанатской кричалки, но готов показать, как поймать вратаря на противоходе. У меня нет ни одного автографа известного футболиста, но в багажнике моей машины давно прописался мяч.
И футбол для меня никакой не образ жизни, а прежде всего увлечение. С выжатым из футболки потом, с разбитыми коленями и потянутыми «ахиллками». А все остальное – беснование на трибунах, литры пива, снятая одежда, ор на улицах после матча – это не футбол. И молодость тех, кто считает иначе, мне искренне жаль.
