Не помню ни одного, пожалуй, семинара, совещания по итогам того или иного периода сельскохозяйственных работ в Азнакаеве, на которых в числе лучших руководителей не отмечался бы директор ООО “Асеево” Ильсияр Закиров. Давно и по праву он входит в когорту тех, кого принято называть “солью земли” здешней, кто благодаря своему таланту аграрному вносит весомый вклад в увеличение эффективности азнакаевской пашни.

Настоящий интеллигент, Ильсияр Вагизович на первый взгляд производит впечатление человека весьма сдержанного, скупого на эмоции. Но это не так. Надо было, например, видеть его лицо, слышать наполненный неподдельной болью голос, когда он говорил о недавней засухе, сжигавшей асеевские поля.

А вообще о том, насколько заботливо, с поистине сыновним почтением относится к земле Ильсияр Закиров, можно рассказывать долго. Достаточно, наверное, сказать, что нет для него такого понятия, как чужая земля.

И еще об Ильсияре Вагизовиче говорят, что он никогда не был кабинетным руководителем, работы черной не чурался, мало того, его всегда, с раннего детства тянуло к такому вот непритязательному рукоделию, к различным ремеслам. И особенно к тем из них, что так или иначе связаны с механизмами, с техникой.

Однажды одиннадцатилетним подростком  вместе со старшим братом они разобрали до последнего, можно сказать, винтика родительский мотоцикл “Минск” еще довоенного выпуска. Отец, все никак не находивший время, чтобы отогнать “железного конька” на ремонт, увидел его уже в разбросанном по всей лужайке перед избой виде. И сказал, внутренне усмехнувшись, но глядя на перепачканных, испуганных сыновей строго:

– За то, что разложили мотоцикл на молекулы, наказывать не буду, но вот ежели собрать обратно не сумеете или после сборки хоть одна лишняя гайка окажется, то пеняйте на себя…

– Не останется! – облегченно заулыбался Ильсияр.

…И не осталась. Более того, старенький мотоцикл стал исправно ездить. Впрочем, в азнакаевском селе Асеево, где родился и вырос Ильсияр, этому не удивились – знали, насколько у паренька умелые руки. Особенно ведомо это было его сверстникам, которым Ильсияр изготовлял без всякой для себя корысти различные игрушки. Причем не только из дерева, но порой и из металла, поскольку еще с младших классов повадился бегать после школы в колхозную кузню. И, помогая там мастеровым, как мог, перенимал хватко у тех профессиональные приемы.

А еще доводилось слышать от асеевцев, что выковал Ильсияр в той кузнице себе истинно мужской характер. Твердость его проявлял по жизни не раз, начиная со службы в армии, где попал в спецвойска по сопровождению особо важных военных грузов. И прошел там такую подготовку, которую смогли выдержать лишь парни, крепкие не только телом, но и духом.

Однако до того, как надеть погоны, Ильсияр успел окончить техникум и поработать механиком в аксубаевском совхозе “Мюд”. До сих пор с почтением вспоминает он бывшего его директора, а затем заместителя министра сельского хозяйства республики Кузьму Александровича Деревянкина, отмечая его интеллигентность, компетентность, умение не терять самообладание, не повышать голос в конфликтных ситуациях, а в экстремальных – быстро принимать верные решения.

Вот всему этому и научился у него Закиров. Что весьма пригодилось, когда после окончания сельхозинститута совсем еще молодым он возглавил, вернувшись в Асеево, родной колхоз. И по рекомендации властей района, заметивших деловые качества недавнего студента, и при одобрении земляков, которые избрали Ильсияра председателем с учетом еще и того, чей он потомок.

– А у Закировых порода такая, – говорили мне в селе. – Они в работе максималисты. Уж если возьмутся за какое дело, то расшибутся, но выполнят его наилучшим образом, чего бы это ни стоило. Ну и к тому же на чужую беду они отзывчивые, – добавляли асеевцы.

Правда, некоторые, кто не прочь был и выпить, и схалтурить на производстве, приняли поначалу мягкое сердце, деликатность нового руководителя за его слабость. Но быстро поняли, что ошиблись. Впрочем, потом, как эти люди мне говорили, работать плохо им стало просто совестно, поскольку сам Закиров трудился чуть ли не круглыми сутками, практически без выходных, выполняя данное односельчанам слово, что не допустит скатывания хозяйства в отстающие, на ноги поставит.

А для этого задумал молодой председатель вместе с братом Насимом, ставшим к тому времени в колхозе главным агрономом, наладить семеноводство, которым в Асееве раньше не занимались.

Не все в колхозе сразу поверили, что проект этот будет реализован. Чесали в затылках сомневающиеся: братья Закировы, конечно, люди разворотливые, но уж больно дело малознакомое, сложное да и денег требует…

Однако семеноводство уже через несколько лет стало приносить хозяйству хорошую прибыль. Интересно, что при решении столь непростой задачи отчетливо проявились и иные качества председателя колхоза – его пристрастие к немецкому, как принято говорить, порядку буквально во всем. Поначалу Ильсияр Вагизович со своей тщательно подобранной командой специалистов полностью обновили сорта всех зерновых, прочих культур на подведомственных им сельхозугодьях с полным учетом их структурных особенностей, продуктивных качеств. Потом в сжатые сроки, но без спешки, подготовили под будущие семенные фонды складские помещения, соответствующие механизмы. Установили контакты, проконсультировались с учеными Казани, других регионов России. И только после этого разместили наконец на полях своих “новоселов”, прошедших строжайший отбор. А они зашагали потом по угодьям района и далеко за его пределы: за высокоурожайными сортами пшеницы, гречихи, гороха стали приезжать в Асеево и с разных концов республики, и с Горьковской, Куйбышевской, Оренбуржской, других областей. А в хозяйство потекли “живые” деньги на дальнейшее развитие семеноводства, укрепление материально- технического потенциала. Этому, не лишне заметить, активно содействовали и асеевские новаторы, экономя хозяйству значительные средства. Отряд их стал заметно прибывать, поскольку братья Закировы сами давно увлекались рационализацией, изобретательством. Насим, к примеру, сменил в соседней деревне новый свой мотоцикл “Ковровец” на более мощный движок от разбитого “Ижа” и на его основе соорудил диковинные в здешних краях аэросани. А затем уже вместе с Ильсияром они смастерили для колхоза строгальный станок с использованием списанного бензинового движка одного из механизмов на зерновом току.

Было, словом, на кого равняться головастым асеевским мужикам, которые из металлолома, по существу, исхитрились собрать механизм для уборки огромных зерновых складов, намного ускоривший эту работу и освободивший от нее с десяток женщин. Пришлась ко двору и другая, тоже изготовленная ими из списанных частей поделка – мощный компрес-сор для продувки сушильных зерноочистительных агрегатов, чтобы семена различных колосовых не перемешивались между собой даже в минимальных количествах.

Но особо отличились новаторы, когда, поломав голову, нашли способ установить на мобильных погрузчиках семян еще и их протравливатели без ущерба главным функциям механизма, который “освоил” вторую специальность и начал работать в буквальном смысле за двоих. Года же через два Ильсияр Вагизович нежданно-негаданно увидел этот агрегат на ВДНХ в… белорусском павильоне. Оказывается, в соседней республике ознакомились с его чертежами в специализированном журнале и поставили выпуск чудо-механизма на поток. Так детище асеевских новаторов вышло далеко за пределы республики.

Добавило известности хозяйству и получившее там развитие коневодство, которым Ильсияр Вагизович занялся и на выгоду возглавляемому им коллективу, и для души местным лошадникам. Завез на развод рысаков из Муслюмовского района, тяжеловозов из Пермской области. Появились потом в Асееве лошади и других чистокровных пород. И не только для производственных целей. Открылась в хозяйстве к особой радости здешней ребятни единственная на всю округу конноспортивная школа. Добавившая, следует подчеркнуть, привязанности молодежи села к своей малой родине. На что и был стратегический расчет Закирова, не пожалевшего средств и на самый, пожалуй, большой в районе спортзал, и на хоккейный корт, в котором наряду с детской играет и взрослая команда, одержавшая недавно победу в азнакаевском первенстве. Ведь чем интереснее, рассудил председатель, будет юным землякам в Асееве, тем реже станут они посматривать за его околицу.

Уже далеко не первое десятилетие слывет Закиров и как умелый тактик, наделенный к тому же ценным нынче умением предвидеть, какая сельскохозяйственная и, в частности, растениеводческая продукция будет пользоваться в ближайшем будущем рыночным спросом. Благодаря чему в ООО “Асеево” (так теперь называется бывший колхоз) некоторые традиционные культуры на полях своевременно были заменены на более прибыльные. Есть и такие, коим отказано в “прописке” не по коммерческим соображениям. Озимую рожь на зеленую подкормку перестали высевать здесь потому, что в период трубкования она приобретает едва уловимый неприятный для животных запашок и поедается ими не полностью. Посему и была немедля заменена на озимую вику, чтобы при кормлении скота и рубля зря не пропадало. Научились, в общем, труженики хозяйства понимать, что не бывает мелочей в столь хлопотном деле, как экономия текущих затрат, а значит, и снижения себестоимости производимой ими продукции. И за этим тоже явно просматривается исконно крестьянская рассудительность, расчетливость руководителя общества. Давно уже и глубоко осознавшего, что эффективность труда сельхозпроизводителей зависит отнюдь не только от уровня технической их оснащенности, но и от того, с хорошим или плохим настроением они идут на работу. Если у доярки, скажем, голова забита коммунальными заморочками, нехваткой топлива для приготовления обеда или прохудившейся крышей, то напрасно надеяться, что она полностью сосредоточится на увеличении продуктивности доверенной ей группы коров.

За те тридцать с лишним лет, в течение которых Закиров бессменно руководит хозяйством, оно было полностью газифицировано, телефонизировано, ко всем жилым домам подведена вода, на улицах села появились средняя школа, детский комбинат, просторный фельдшерско-акушерский пункт, иные объекты социально-бытового назначения.

А вот дом, который возводил Ильсияр Вагизович для своей семьи, постепенно и явно превращался в полузамороженный долгострой. В связи с чем заезжий в те края коммерсант пожал плечами с нескрываемым недоумением: “Этот ваш Закиров реликт какой-то, – усмехнулся он. – Другие не успеют толком в начальственном кресле освоиться, как уже, глядишь, и собственным особняком обзавелись: три этажа вверх, два вниз. А ваш директор уже который год не может обычный дом достроить…”

– Да потому и не может, что не ворует, – зашумели асеевцы, услышавшие такие слова. И потом пояснили мне, что отношением к чужому добру пошел их руководитель в отца – Вагиза Закировича про честность которого в селе ходят легенды. Рассказывают, что, когда он в давние уже годы работал председателем сельпо, выдали ему на базе по ошибке лишних сто пар женских чулок, особо дефицитных в послевоенное время. Вагиз Закирович, не колеблясь, вернул кладовщику их сразу, как только обнаружил ошибку… Сам жил аскетом и сыновей приучал с младых ногтей не грести под себя, обходиться малым в быту, беречь личную, семейную честь пуще глаза. Дороже ее, говаривал, нет ничего.

Потому Ильсияр Вагизович лишь улыбается про себя в ответ на упреки, что “не умеет жить”. Когда удается выкроить время, сам занимается внутренней отделкой семейного жилья, благо оборудовал при доме столярную мастерскую с необходимыми инструментами, за которые берется с наслаждением. Нравится ему запах свежей стружки, уносящий в далекое детство, когда впервые взял в руки рубанок. И всплывают в такие минуты в памяти ребячьи воспоминания, наиболее светлое из которых связано с письмами деда, датированными еще четырнадцатым годом прошлого столетия и присланными с фронтов Первой мировой войны. Закиров помнит, с каким трепетом он, парнишка, прикоснулся к этим пожелтевшим, будто пахнувшим порохом и окопами листкам, представляющим нынче не просто семейную, но и музейную ценность. Подивился тому, что солдатские послания эти написаны стихами. И мужественными, и трогательными до слез, в которых Закир Бадретдинович обращался не только к отцу, матери, родным, но и к яблоньке на родительском подворье, ласково журчащей за околицей речке Старле, цветущим лугам, ракитам на ее берегах. Быть может, именно тогда на заре своей судьбы, вчитываясь в строки этих писем, Закиров и проникся любовью к родной земле, служению которой посвятил жизнь. И большего счастья не знает. Тем более есть у него надежная опора во всем – супруга Роза Мисбаховна, верная спутница жизни.

Вспоминает Ильсияр Вагизович, заметно светлея лицом, как впервые увидел ее. Вернувшись после армии домой в Асеево (хотя была у бывшего солдата возможность трудоустроиться и жить в том числе и в столичных городах), забежал на следующий день к пожилой соседке, чтобы починить ее утюг, и увидел в избе совсем еще юную постоялицу, приехавшую работать в местном ФАПе. Застеснялся вдруг настолько, что едва смог о чем-то заговорить, уже понимая, что влюбился в красивую, тоже засмущавшуюся незнакомку с первого, как принято выражаться, взгляда. И ей, как выяснилось потом, симпатичный, ладно скроенный парень приглянулся сразу.

А уже вскоре оценил Ильсияр в Розе еще большее, чем привлекательная внешность, – такую же, как у его матери Нурии Хазиахметовны, домовитость, преданность мужу, семье. В которой он убедился и в тот поздний осенний вечер…

Тогда Закиров, еще начинающий руководитель, поехал на самое отдаленное поле, чтобы посмотреть, как там запахиваются в почву травы, специально посеянные в качестве седератов, то есть естественных удобрений. Пройдясь по будущему яровому клину, удовлетворенно кивнул головой. Но, пожав руку трактористу, встревожился:

– Слушай, а чего ты такой горячий, не простудился ли случаем?

– Да есть немного, – отозвался земледелец. – Однако синоптики уже завтра опять дождь и аж со снегом обещают. Так что работу здесь не бросишь…

– А мы ее и не будем останавливать, – сказал Ильсияр Вагизович. – Тебя сейчас мой водитель домой отвезет, а я за рычаги сяду. И не спорь! А ты, – повернулся он к шоферу, – за мной не возвращайся. Сам трактор на машинный двор отгоню.

Закончил пахоту полностью часа через три. Спустился из кабины в стылую ночь. Провел руками по листьям кустарника, с удовольствием умылся предрассветной росой.

– Эх, теперь бы чего-нибудь горяченького, – пробормотал уста-ло.

– Так за чем же дело стало? Вот перемячи еще тепленькие, с пылу с жару, вот чай в термосе, – услышал вдруг голос жены.

– Ты как здесь оказалась? – ошеломленно глянул он на нее. – Ведь заблудиться могла! Темень хоть глаз выколи, да и дорог наших толком не знаешь…

– А мне эти места уже знакомы, да и сердце сюда привело! – улыбнулась Роза.

Ощущая, как захлестывает волна нежности к жене, Ильсияр обнял ее за худенькие плечи, подумал с радостью, как ему повезло в жизни, что встретил ту единственную женщину, которая ему так нужна и близка.

Уже совсем скоро накроет Роза Мисбаховна праздничный стол. Сын, дочь, внучка, брат, другие родственники, друзья, сослуживцы Ильсияра Вагизовича соберутся, чтобы отметить его юбилей. 15 июля директору ООО “Асеево” исполняется 60 лет. Отмечен он многочисленными наградами, удостоен званий “Заслуженный работник сельского хозяйства РТ”, “Лауреат Государственной премии РТ”. Однако, полагаю, не менее дорогим для Ильсияра Вагизовича знаком отличия является такая вот услышанная от его односельчан фраза: “Жизнью своей, отношением к людям Закиров заслужил право смотреть им в глаза”.