О своей борьбе с овсюгом на азнакаевских полях земледелец по призванию Миргасим Каримов рассказывает так интересно и с таким увлечением, что его повествование, насыщенное и драматическими ситуациями, и тонким чувством юмора, воспринимается, не поверите, как захватывающий детектив. Начал он ее несколько десятков лет назад, когда в полном расцвете молодых сил был назначен главным агрономом райсельхозуправления и получил в “наследство” 120 тысяч гектаров земель, из которых 65 тысяч были заовсюжены сверх всякой меры. В немалой степени потому, что тогда район, по существу, не имел чистых паров.

Схватка с овсюгом шла с переменным успехом и не один год, поскольку является он противником коварнейшим: всходил на отведенных под хлеба полях не тогда, когда еще до массового сева колосовых можно было уничтожить его культивацией, иными агроприемами, а после завершения посевной, то есть к середине мая. Овсюг всходил уже в окружении всходов злаков, быстро шел в рост, заглушая культурные растения.

Но однажды не успел он показать голову из-под земли, как тут же был уничтожен. Западня для этого настырного сорняка заключалась в том, что по инициативе Каримова все больше пахотных угодий стало отводиться под однолетние травы, кукурузу, гречиху, другие поздние культуры, которые позволяли земледельцам спокойно дожидаться всходов овсюга.

Далее события в агрономической жизни Миргасима Ильясовича стали развиваться по поговорке: не было бы счастья, да несчастье помогло. Уделяя поначалу внимание гречихе больше как эффективному союзнику в войне с овсюгом, он настолько преуспел с коллегами в совершенствовании технологии ее возделывания, что был удостоен высокого звания лауреата Госпремии Совета Министров СССР. А также серебряной медали на ВДНХ, где ему пришлось поучаствовать в полемике с украинским академиком. Маститый ученый, выслушав с удивлением доклад Каримова о том, что азнакаевцы впервые в Союзе принялись сеять гречиху широкорядным способом, с расстоянием между рядками высева семян в сорок пять сантиметров, назвал это авантюризмом. Однако молодой агроном твердо стоял на своем, вскоре его правоту подтвердил состоявшийся в Азнакаеве всесоюзный семинар по передовым методам выращивания гречихи.

Не раз за свою многолетнюю хлеборобскую практику Каримов убеждался в справедливости народной присказки о наказуемости иной инициативы. Именно так получилось с сортом твердой пшеницы “алмаз”, за которым Миргасим Ильясович съездил по собственной инициативе в Омск. Внедрил он на подопечных землях этого новосела, зашагавшего затем по полям и иных районов республики, потому прежде всего, что мука из “алмаза” наиболее подходила для производства макаронных изделий.

И в первый год сибиряк доверие Каримова оправдал, уродившись обильно, за что агроном был удостоен всяческих похвал от властей. Но вот следующий растениеводческий сезон выдался дождливым, и урожай “алмаза” оказался невысоким, мало того, от постоянной сырости зерно стало прорастать прямо в колосе еще на корню, за что новатор получил уже нагоняй: нашел, мол, какой сорт районировать.

Сделать бы из этого Каримову соответствующие выводы и по-житейски мудро следовать решениям сверху. Однако не в его натуре довольствоваться лишь ролью исполнителя, а потому и продолжал Миргасим Ильясович набивать шишки. Очередную порцию их “словил” с тритикале – кормовой культурой, завезенной Каримовым в республику с Украины. Эта стремительно набиравшая в то время известность необычная культура оказалась при возделывании очень капризной и не всегда высокопродуктивной…

Мог ли Каримов выбрать себе жизнь иную, поспокойнее, чем эта, что связана с извечно тревожным, изматывающим трудом на земле? Вполне. После школы пошел работать в геофизическую экспедицию, выучился на бурового мастера. Но за три года срочной армейской службы так истосковался по родной азнакаевской деревне Муслюмово, по запаху свежевспаханной земли, по настоянным на полевых травах вольным ветрам над хлебными нивами, что после увольнения в запас без раздумий подал документы на агрономический факультет Казанского сельхоз-института. Лидер по характеру, он был избран командиром студенческого стройотряда, который здорово поработал на целине в Казахстане, награжден медалью “За освоение целинных земель”.

Получив высшее образование, вернулся на малую свою родину и с головой ушел в агрономические заботы на колхозных полях. Но затем вновь по ряду причин потребовался стране в ее вооруженных силах. Вновь надевая армейскую форму, Каримов не знал, что судьба собирается предоставить ему еще две возможности устроиться в жизни куда комфортнее, чем на селе. Первый раз, когда Миргасим Ильясович имел все шансы стать военным комендантом города Тольятти, но отказался, и второй, когда житейские обстоятельства привели его на престижную работу в отдел мелиорации республиканского Министерства сельского хозяйства.

Казалось бы, что человеку еще надо было: кабинет в министерстве, квартира в Казани, уважение знакомых, намечающаяся солидная карьера… Однако Каримов все-таки вернулся в Азнакаевский район, к земле, полностью поддержанный женой, девушкой тоже сельской и закончившей тот же, что и муж, институт.

Последующие записи в трудовой книжке заслуженного работника сельского хозяйства республики Миргасима Каримова таковы: инструктор сельхозотдела райкома, главный агроном местного и начальник Заинского управлений сельского хозяйства, а сегодня сочетает должность заместителя главы Азнакаевской администрации с обязанностями председателя контрольного комитета. Но различия в названиях должностей совершенно не меняли сути его ежедневной работы: вот уже десятки лет он как был земледельцем, так и остается им, как пропадал, так и пропадает практически с раннего утра до вечера в хозяйствах, на полях района.

Миргасим Ильясович уже давно привык и к поздним отбоям, и к подъемам с рассветом, хроническому недосыпу, переносит все это по-прежнему легко, несмотря на то, что нынче в июне ему исполнилось шестьдесят. Жалеет вот только, что мало времени остается на общение со взрослыми уже детьми, внучатами, в которых он души не чает. Выглядит же крепким, полным энергии Каримов во многом благодаря тому, что с детства активно занимается спортом, раз семь получал в награду барана на сабантуях, как лучший батыр.

Характером Миргасим Ильясович – в отца. Тот, инвалид Великой Отечественной войны, проработал долгое время председателем колхоза и был затем переведен по состоянию здоровья заведующим овцефермой. К удивлению немалого числа односельчан – понижен ведь в должности был, – отнесся к этому спокойно, руки не опустил, не запил, а так потрудился на новом месте, что … заработал орден Ленина!

Вот и Миргасим Ильясович человек не слов, а действий, что доказывает и ежедневным отношением к своему труду, и поступками. От иных людей я слышал отзывы о нем как руководителе жестком. Однако мало кто знает, что Каримов безоговорочно принял в своем доме страдавшую тяжелым недугом тещу и четверть века ухаживал за ней, практически прикованной болезнью к постели. Многие ли мужчины способны на это? Или на то, чтобы, случайно узнав о возникшей у бывшего однополчанина нужде, регулярно возить ему в другой город одежду, продукты, как это делал Каримов?

…В начале минувшей весны мы с Миргасимом Ильясовичем ехали по району, и вдруг он подтолкнул меня:

– Смотрите-ка, сурки вон на горе из нор своих повылазили. Значит, по народной примете, уже через месяц сеять можно будет.

– А чего вы этому так шибко радуетесь? – спросил я его. – Опять ведь чуть ли не сутками в полях пропадать придется, ни свет ни заря вставать ежедневно…

– А мне по душе подниматься рано. Я ведь человек зоревый. Хотя, конечно, сев сил немалых потребует.

Согласился, видимо, из приличия, со мной Миргасим Ильясович, даже вздохнул. Но глаза его при этом улыбались счастливо от предвкушения очередной работы на земле…