Прежде чем встретиться с этой женщиной, мы уже кое-что знали о ней. Любопытный факт: отзывы и односельчан, и руководителей разных уровней были совсем непохожими, более того – противоположными. От вполне обоснованных симпатий – мол, огонь-баба, любая работа в ее руках спорится, добрейшей души человек – до ярко выраженных антипатий: местная Салтычиха – и никак не меньше! – все свое окружение в ежовых рукавицах держит и правит совершенно единовластно.

Так какая же она на самом деле?

Итак, знакомьтесь: Людмила Николаевна Курзаева. Единственная в Тетюшском районе женщина-фермер, причем из “первой волны” – из тех, кто начинал фермерствовать здесь одиннадцать лет назад. К тому же председатель районной ассоциации фермеров.

Вот и задумаешься: пожалуй, ближе к правде те односельчане, которые характеризовали Людмилу Николаевну как женщину властную? Не обладая железным характером, справиться с грузом серьезных забот наверняка не получится. Зато, с другой стороны… Мать пятерых уже взрослых отпрысков, бабушка троих внуков. Может, все же не стоит лишать ее женской мягкости и доброты?

Когда на наш стук в ее дом калитку открыла моложавая женщина, я подумала, что ошиблась адресом. И, пытаясь перекричать захлебывающегося лаем здоровенного цепного кобеля за спиной хозяйки дома, спросила:

– Курзаевы здесь живут?

– Здесь!

– А Людмила Николаевна дома?

В этот момент в дверном проеме появилось очаровательное создание лет четырех-пяти с бантом на макушке и устроило мне настоящий допрос:

– Это ты нам звонила? Из Казани приехала?

– Светка, дай человеку войти сначала, – сказала хозяйка.

Не успела я в прихожей раздеться, как моя неугомонная тезка снова явилась:

– Ты о бабуле будешь писать, да?

Неужели вот эта миловидная, с шапкой вьющихся волос и яркой белозубой улыбкой женщина и есть Людмила Курзаева, фермерша, мама, бабушка? Последнее как-то особенно с ней не вязалось…

Случайный выбор?

Оказывается, до крестьянского своего увлечения Курзаева испытала себя на многих поприщах: была и прессовщицей на заводе, и нянечкой в детсаду, и киномехаником, и почтальоном. А фермером, по ее собственному признанию, стала… из любопытства.

– Началось все с баловства, – рассказывает Людмила Николаевна. – У нас в доме культуры читали лекции об экзотическом, так сказать, огородничестве. О женьшене много говорили… И то ли читанные в детстве строки писателя Арсеньева о Дерсу Узале в памяти ожили, то ли мода тогдашняя на восточные диковинки свою роль сыграла, только решила попробовать.

Нужно заметить, что столь необычное растениеводство пошло удивительно удачно: капризный “корень жизни” на тетюшской земле прижился.

Успех в сложном и кропотливом деле выращивания уссурийской диковинки слегка вскружил голову, поэтому, когда в районе заговорили о фермерских хозяйствах, она подхватила идею одной из первых. Мол, если уж с экзотикой справилась, так неужто с коренным российским земледелием оплошаю?

Сельскохозяйственный рэкет

Начиналось вроде все на удивление легко и без особых усилий. На заре девяностых, когда Татарстан накрыла волна моды на фермерство, Людмила Николаевна, посоветовавшись с домашними, решила обзавестись своим фермерским хозяйством. Так 23 апреля 1992 года оно и появилось на свет. 33 гектара Курзаевы получили в пожизненное наследуемое владение.

Только вот какая работа на земле без техники?

Но вроде бы и тут повезло: из Ульяновска приехал в гости к Людмиле ее дядюшка. И между делом обмолвился: в акционерном обществе, где он работает, часть сделок идет по бартеру. Слово за слово, предложил он спонсировать новоявленную фермершу. Согласно договору акционерное общество в течение десяти лет обязалось ее финансировать, поставлять технику, запчасти, строительные материалы для складов и ангаров, присылать людей на уборочную, помогать в реализации комбикорма. Фермерша же по истечении двух лет должна была выплачивать обществу пятнадцать процентов от доходов.

В первый же год в хозяйстве появился “МТЗ”. На второй год – гусеничный трактор. Некоторое время спустя – опять же по бартеру – обществу предложили колесный “тягачок” Т-25. Совет держали всей семьей: кому ехать за техникой?

– Я сразу сказала: только сама! – говорит Курзаева. – Спору нет, муж у меня умница, руки золотые, но пусть не обижается: менеджер в нашей семье я.

Поехала Людмила Николаевна во Владимир, привезла трактор. Потом – в Рязань за картофелеуборочным комплексом. Хорошая вещь, между прочим, – полный набор, начиная от картофелесажалки и заканчивая картофелекопалкой. Сие оборудование тоже сама везла – на машине “Урал”. Потом появилась возможность взять на бартер сеялки…

Собственно, на этом обещанное спонсорство и закончилось. Видимо, у руководства спонсорского предприятия появились другие интересы. Понятно ведь, что с земли скоро и много прибыли не получишь. Забыли спонсоры о фермерах? Увы, только на время.

– Однажды подхожу к дому, – рассказывает Людмила Николаевна, – а на скамеечке возле ворот несколько здоровенных бугаев сидят, коньяк пьют. Мы, говорят, тетка, с тобой разбираться приехали. Оказывается, спонсор мой бывший здорово задолжал тамошней братве, так они приехали из меня долги выколачивать: “Возвращай деньги, или счетчик включаем”. За “стол переговоров” сели. И тут выяснилось: “кормилец” мой скрыл, что у нас с ним договор подписан, в котором черным по белому: “Если АО становится банкротом, хозяйство “Нива” ответственности за него не несет”. И надо же: братва бумагу во внимание приняла…

В тридесятом царстве, за тридевять земель

Участок, выделенный фермерам, сегодня можно считать очень неплохим. Это знаменитая Долгая Поляна – историко-природный заповедник. Но сей высокий статус селение получило совсем недавно, что, кстати, сыграло совсем не на руку Курзаевым. Но об этом позже. А в 1992 году это была дальняя, неудобно расположенная деревенька с десяток дворов.

Какие участки обычно выделяют фермерам? Как правило, не самые лучшие по качеству и где-нибудь на отшибе. Кто ж лучший кусок от себя оторвать согласится? Так и тут. К участку новоявленная фермерша могла подобраться с немалыми страданиями. С трех сторон предложенная земля была окружена лесопосадками, с четвертой – ограничена небольшой речушкой. Через речушку перекинут хлипкий мостик, по которому не то что технику протащить – на велосипеде проехать страшно. И даже в объезд – через соседний Камскоустьинский район – к участку можно было подобраться только в сухую погоду.

– Кроме того, – вспоминает Людмила Николаевна, – здесь была настоящая свалка – сюда со всех сторон свозили гнилые бревна, доски, ящики какие-то… Мы за головы схватились, когда все это увидели: люди уже сев заканчивают, а у нас конь не валялся.

Почти две недели потребовалось, чтобы сжечь мусор. Устроили в лесопосадке некое подобие цыганского табора: поставили палатки и вот так, в копоти и дыму, жили две недели. Но расчистили землю! Понятно, что в тот год едва успели только озимые посеять. И оказались они на диво удачными: зерна по тридцать центнеров собрали.

Попервости не обошлось без ошибок. Опыта-то никакого! Что такое севооборот, я знала только из взятых в библиотеке книжек. И все же решила рискнуть и зерно для сева купить получше – у соседей, в ОПХ “Яшевское”. Уже когда ростки первые поднялись, заглянул председатель этого хозяйства на поле и поразился. “Неужели наше? – спрашивает. – Ну как в “элите” может быть 25 процентов примеси ржи?”

Теперь, конечно, так провести Курзаеву уже не удастся. По ее словам, “элита” светится, как золото…

А характер курзаевский сослужил ей не одну хорошую службу. Так, например, в девяносто седьмом году распоряжение пришло: всем срочно провести гербицидную обработку посевов. А у растений уже “выход в трубку” пошел, колос формируется. Курзаева же решила стариков послушать, которые советовали: “Хочешь быть с урожаем – оставь сорняки”.

– Мы с девчонками (у Курзаевой три дочери. – авт.) вручную разбрасывали нитроаммофоску, – вспоминает она. – В результате у нас в тот год урожайность составила от 27 до 35 центнеров с гектара. Никогда в наших краях такого не бывало.

Вот такой научно-интуитивный подход…

Две трети зерна фермеры сдали на элеватор, а треть – на комбикормовый завод. Расплатиться должны были в десятидневный срок. Посчитали земледельцы “выручку” и даже загордились маленько: на пять “Волг” хватало. Но… Урожай-то в тот год был рекордный по всей республике, так что денег, чтобы расплатиться с фермерами, у элеватора не хватало. А под новый год земледельцев вообще огорошили: будто бы пришло сверху указание, предписывающее все запасы зерна законсервировать и не выдавать никому ни килограмма до особого распоряжения. Вместе с государственными запасами “закрыли” и частные….

Начинавшийся удачно девяносто седьмой год стал для нее черным, несправедливым, горьким. Осенью погиб старший сын Курзаевых, Андрей, полгода назад вернувшийся из армии, даже успевший жениться. Два года в Чечне – и ни одной царапины. А вот нелепая случайность – пьяный водитель за рулем “КамАЗа”, вылетевшего на встречную полосу перед автомобилем Андрея, и…

Горе матери невозможно измерить, как невозможно стереть его из памяти, с годами оно становится все глубже. Людмила Николаевна не говорит о сыне ни с кем. Вот и сейчас. Только произнесла его имя, и голос предательски дрогнул…

– Вы пейте чай, – она отворачивается к окну.

– Эта “канитель” с возвращением зерна длилась почти два года: вроде и есть деньги, а вроде и нет, – справившись с собой, говорит она через несколько минут. – А потом как сглазил кто. Девяносто девятый год – засуха. В двухтысячном – гибель озимых. Частые оттепели покрыли поля ледяным панцирем, хлеб “выпрел”. Положенной компенсации едва хватило на списание старых кредитов.

Нынче цена зерна опустилась до семидесяти копеек за килограмм, тогда как литр солярки стоит больше семи рублей, а комбайн – полтора миллиона. земледелие станет делом невыгодным, если ценовая политика не изменится.

Планов – громадье

В прошлом году грянула новая беда: Курзаевой пришлось расстаться с уже обжитым участком в Долгой Поляне и срочно переселяться на другой – в Ильинском: деревня Долгая Поляна получила статус историко-природного заповедника.

Но теперь Людмила Николаевна, уже наученная горьким опытом, не соглашается взять землю без предварительной экспертизы. А самую ценную информацию она получила пока от… местных механизаторов, которые работали на этой земле не один год. Так вот, они все в голос заявили: “Бери, не прогадаешь!”

Правда, здесь тоже проблем хватит. Дело в том, что на предложенном участке много старых, уже отслуживших все мыслимые сроки эксплуатации хозяйственных построек – конюшни, кузницы, несколько ферм: земли “облагорожены” уже начиная с 1948 года. Конечно, большинство из них рассыпалось от старости, но фундаменты-то никто не убирал! О грудах старого металла, битого кирпича и прогнившего дерева и говорить не приходится. Курзаевы предполагают разбить здесь сады, но до этого еще ой как далеко. А платить налоги уже сегодня предлагают как с плодовых садов…

Научное изучение почв Курзаева решила отложить до получения документов на землю. Дело в том, что на нее, полученную взамен долгополянской, до сих пор нет официальных бумаг – не установлена нормативная цена.

– Столько проблем, забот… Неужели никогда не появлялось желание бросить это, не самое выгодное, прямо скажем, занятие?

– Честно говоря, бывало, – Людмила Николаевна задумывается. – И вы не первая об этом спрашиваете. Но мы уже, как говорят, “втянулись”. Земля так просто от себя не отпускает. И потом, когда мы только начинали, ребятишки были мал-мала меньше. Но и тогда работников со стороны не нанимали. А уж теперь, когда подросли помощники… Две дочери замужем, мужья у них замечательные. Старшая в этом году оканчивает вуз, а зять уже второе высшее получает. Один из зятьев, Дмитрий, увлекся пчеловодством, всю нашу немаленькую семью медом обеспечивает. Думаю, в этом году, раз уж помещение есть, снова увеличим поголовье скота: в лучшие времена мы семнадцать коров держали. Поросят возьмем – на комбикормовом заводе в счет долга шестилетней давности договорилась. Старшая моя дочь, Катюшка, хоть и с высшим образованием, а готовый механизатор, любому мужчине фору даст – водитель категорий “А” и “Б”, любым трактором управляет. Думаю, скоро все хозяйство передам детям.

Только вы не думайте, что фермерша на покой собирается, передав хозяйство в надежные руки. Уже сегодня Людмила Николаевна разрабатывает настоящий стратегический план по выращиванию на тетюшской земле… арбузов и винограда. И первый опыт уже есть – растет на здешней земле совсем неплохой виноград. Прижились в огороде лимонник и барбарис. Зимуют они за домом, но с весной переедут на новое место жительства – в Ильинское. На кухонном подоконнике уже прорастают веточки актинидии – тоже предвестники будущего сада.

…В доме Курзаевых тишина бывает редко. Оно и понятно: семейство большое, только семья старшей дочери живет отдельно. Хотя это только говорится – отдельно, внуки весь день у бабушки. И можете быть уверены: работать на земле научатся раньше, чем ходить. Светка, например, прямо заявила Людмиле Николаевне: “Я буду, как ты!”. А может ли для сердца бабушки быть признание слаще?