Что могут позволить себе законопослушные граждане, вступившие в борьбу с употреблением и распространением наркотиков

Разговор об этом мы начали издалека с православным священником, членом Общественного совета при Управлении ФСКН России по РТ Вячеславом Шапоровым.

В 2005 году руководство УФСКН обратилось в Казанскую епархию с просьбой развернуть антинаркотическую работу. Владыкой Анастасием эта обязанность была возложена на иеромонаха Вячеслава. В 2007 году открыли амбулаторный центр Святителя Варсонофия, где работают психотерапевт, психологи, консультанты из обществ анонимных алкоголиков и наркоманов. Принимали всех: мужчин и женщин, молодых и пожилых, православных и людей иных вероисповеданий. Вячеслав Шапоров считает, что без поддержки государства вести антинаркотическую работу сложно.

Молитвами не обойтись – нужны средства

– С образованием в Казанской епархии отдела по противодействию наркомании и алкоголизму было организовано несколько программ помощи наркозависимым и их родственникам. Практика показала: в большинстве случаев не обойтись без участия медиков, силовиков, госструктур. Нужен комплексный подход, чтобы и пролечить человека, и на реабилитацию куда-то направить, – говорит Шапоров. – Проблема еще и в том, что желающих получить помощь от церкви очень много. Но у нас нет возможности всех принять.

Поэтому, по мнению Шапорова, логично объединить усилия не только с общественными организациями, с которыми взаимодействие уже наладили, но и создать межконфессиональный центр помощи. На данном этапе идет процесс согласования, выстраивания единой комплексной программы. Это поможет не только консолидировать общественные силы, но и заниматься ресоциализацией наркозависимых на единой площадке, используя в работе различные программы.

Разумеется, тут же встанет вопрос финансирования. Церковь отделена от государства, и деятельность ее финансируется за счет пожертвований. Пока на них строится центр в селе Казыли Пестречинского района, где бывшие наркоманы и алкоголики могли бы жить, работать, проходя социально-трудовую реабилитацию. Пока таких людей направляют в монастыри или в центр для лиц БОМЖиЗ.

– Строим центр потихоньку, на пожертвования, – продолжает иеромонах Вячеслав. – А люди идут и идут к нам, потому что им государство не очень помогло, но нам оно тоже не помогает. Получается, никто страждущему человеку не может толком помочь.

Моего собеседника понять можно: получить реальную помощь в плане освобождения от зависимости – вопрос не только добрых намерений и молитв. А когда закончится строительство, трудно сказать.

 – Есть священники, которые в своих приходах стараются устроить реабилитационные центры, более или менее успешно работа идет. Другое дело, что у светских предвзятое отношение к наркомании, и не особо они расположены помогать зависимым. Считают, люди это конченные, – вздыхает Шапоров.

Границы возможного

Отец Вячеслав считает,  что равнодушных в вопросе борьбы с наркоманией быть не должно.

– Если у вас в подъезде притон или во дворе собираются наркоманы, вы не должны безразлично ходить мимо. Некоторые даже позвонить куда следует боятся или не хотят. Результаты будут, если непримиримое отношение к употреблению наркотиков у здоровых людей станет массовым. Сейчас почти в каждом втором доме наркоманский притон. Больные шатаются по улицам, ищут деньги на дозу. Их все больше и больше. И будет еще больше, если мы будем равнодушными.

Но много ли может сделать обычный человек, рядовой обыватель, перед лицом «девятого вала» наркомании, организованного теми, кого принято называть наркомафией? Позиция Шапорова непоколебима: каждый на своем месте должен верить, что от его действий зависит решение проблемы. И он, безусловно, прав, что верит в силу общества, если оно действительно мобилизуется против негативных сторон жизни. Но готовности к такой мобилизации за трезвую жизнь пока не видит:

– Сейчас, насколько я знаю, принят закон о том, что любое сельское поселение может запретить продажу спиртного в своей деревне. Однако алкоголь продается с утра до вечера. И хотя закон позволяет, чтобы жители собрались и запретили продажу, кто-нибудь слышал о деревне, где бы люди это сделали?

Границы дозволенного

Конечно, нет. Зато большинство слышало об уральском поселке Сагра, где местные жители «попросили» вон обосновавшегося здесь торговца наркотиками. Тот в ночь с 1 на 2 июля вернулся со своей «крышей», состоящей из трех десятков вооруженных людей. Большинство – профессиональные бойцы, среди которых чемпионы по рукопашному бою и боям без правил.

Однако карательная акция провалилась. На подступах к поселку завязалась перестрелка: девять сагринских мужиков встретили «крышующих» с охотничьими ружьями – при этом у сагринцев их было всего три, остальные вооружились вилами и топорами. Один из нападавших погиб, бандиты дрогнули и бежали. Сагринцы фактически взяли на себя функции власти и сделали то, что должны были сделать правоохранительные органы. Иного выхода у них не было. За спиной дети и женщины, а местная полиция на помощь не поспешила. Дальнейшую информацию с места происшествия читающая Россия воспринимала как сводки с фронта. Сегодня те, кто следил за событиями в Сагре, помнят, что следователи почему-то сконцентрировались на той версии, что причиной конфликта стало хищение имущества одного из местных жителей вольнонаемным работником приблудившегося к Сагре наркоторговца или конкуренция в сфере лесозаготовок. Оборонявшихся жителей поселка задержали, а двух участников ночного рейда на Сагру – отпустили, под залог в 500 тысяч рублей. Потом кого-то забрали из дома и привели на допрос без предварительной повестки, что недопустимо в отношении к свидетелям. Вот сагринцы и обратились с письмом к Президенту, Премьер-министру, генеральному прокурору, руководителям силовых ведомств страны, опубликовали его в газете. История получила огромный резонанс. С вмешательством председателя Следственного комитета РФ Александра Бастрыкина был поднят вопрос о наркотической версии конфликта местных жителей и приезжих «гостей». О той самой, о которой ни губернатор области, ни силовики говорить не хотели. Но которая была единственной причиной вооруженного конфликта.

Хорошо то, что хорошо кончается. На налетчиков завели уголовные дела, на сагринского наркоторговца надели наручники. А нам остается думать о границах возможного и дозволенного в борьбе с наркомафией.

Что касается милосердной помощи бывшим наркоманам – тут нет проблем, нам дозволено вытаскивать по одному из-под колес наркомафии павших сограждан и возиться с ними сколько душе угодно, когда они полны решимости «завязать» и когда снова срываются на употребление. Что же касается других ситуаций – нужно быть осторожными даже при самообороне. Согласно статистике 15 процентов заключенных в стране сидят за самосуд… И немалый процент — за то, что попытались защитить себя или семьи в безвыходных ситуациях. Будем знать об этом.

Надо помнить и телефон доверия ФСКН – похоже, жители Сагры его не знали. Даже анонимный звонок повлечет за собой немедленный выезд оперативной группы на место происшествия.

Михаил ВЕЛЛЕР, писатель:

Что произошло в Сагре? Ничего экстраординарного. Нашествие разбойников решило покарать деревню, посмевшую противодействовать заезжему наркоману. Экстраординарным явилось то, что люди посмели противостоять наркоторговле…