С интересом прочитал я сообщение об акции МВД Татарстана «Народная аттестация» («РТ» за 25 февраля), где говорится о том, что одним из главных критериев оценки деятельности сотрудников милиции при приеме на службу в полицию станет мнение граждан. В истории милиции подобная кампания – не первая. Была ли польза? Судите сами на основе моих архивных изысканий и личного опыта службы в милиции.

«МИЛИЦИОНЕР ДОЛЖЕН БЫТЬ БЕЗУПРЕЧНЫМ»

«…Под арестом находится много невинных людей, вещдоки не записаны, а порой и расхищены… Отдельные сотрудники милиции занимались вымогательством, взяточничеством, рукоприкладством… К началу января 1921 года сессия Верховного суда ТАССР осудила 25 бывших сотрудников милиции и приговорила к расстрелу с последующей заменой двадцатью годами заключения со строгой изоляцией». Это строки из воспоминаний заместителя начальника бугульминской милиции С.Набережнова, назначенного на должность в 1920 году. 25 милиционеров, о которых он упоминает, входили в число 59 сотрудников милиции Казанской губернии, которых в 1919 году привлекли к уголовной ответственности в результате чистки рядов.

В секретном приказе по милиции РСФСР № 35 от 22 июня 1922 года говорилось: «…Милиционер, поставленный блюсти общественную нравственность, прежде всего сам должен быть безупречным. Понятие и представление о милиции у населения должно быть связано только с честностью, справедливостью, законностью, вежливостью, культурностью и прочими лучшими качествами безупречных людей…»

  Отчасти поэтому в 1922 году милиция республики претерпела существенное сокращение численности в интересах улучшения качественного состава кадров. На местах действовали специальные комиссии «по очистке милиции». В газетах было опубликовано обращение «К рабочим, крестьянам и всем гражданам ТАССР», в котором говорилось: «Главмилиция убедительно просит всех честных граждан пойти навстречу в деле очищения своих рядов от примазавшихся личностей». В городах, при каждом волостном совете вывешивались специальные ящики для жалоб, опечатанные комиссиями. На видных местах расклеивались объявления, призывавшие всех, «кто знает плохого о милиционере, начальнике милиции или другом работнике милиции, сообщать об этом комиссии, дабы она имела возможность с корнем вырвать зло из рядов милиции».

Переход к мирному времени и сужение сферы применения «революционной целесообразности» требовали существенно изменить методы работы, но многим сделать это не удалось.

Во время чистки с 1 января по 1 апреля 1923 года было уволено 118 сотрудников из комсостава и 291 рядовой милиционер, принято новых, соответственно, 96 и 258. Вся милиция республики насчитывала к этому моменту 1665 человек, некомплект составлял 602 единицы. Особенно сильно чистки коснулись уголовного розыска – он обновился на 80 процентов.

Из рапорта начальника казанской милиции Хомского начальнику милиции ТССР 12 января 1923 года: «…Ныне, когда милиционер стал несколько дорожить службой и местом, у меня явилась возможность путем систематического и планомерного увольнения лиц, мало соответствующих своему назначению, начать комплектовать ряды гражданами грамотными из числа командного состава Красной Армии и унтер-офицеров… Причем каждый из вновь принимаемых мною на службу, независимо от его индивидуальных качеств и достоинств, начинает службу с постового».

«ЗАРПЛАТА ВСЮДУ НИЗКА»

Все больше внимания качественному составу органов правопорядка уделяется на рубеже 20 – 30-х годов. С 1928 года списки лиц, изъявивших желание работать в милиции, стали публиковаться в печати с тем, чтобы граждане могли дать о них отзывы. Вводится месячный испытательный срок для новичков.

В Казани при главном милицейском ведомстве республики на улице Дзержинского открывается бюро жалоб, а при всех райотделах устанавливаются специальные ящики для жалоб и сообщений. Это было сделано, как писала газета «Красная Татария», «для выявления и пресечения фактов формального и бюрократического отношения работников милиции к запросам трудящихся, грубости и невнимательности, незаконных действий, превышения власти и т.п.».

В 1928 году Наркомат Рабоче-крестьянской инспекции СССР, обследовав состояние дел в ряде регионов страны, пришел к выводу о необходимости улучшить условия работы блюстителей порядка, а именно – установить 8-часовой рабочий день и выходные, повысить зарплату, оплачивать сверхурочные.

В том же году в Казани состоялась областная конференция совторгслужащих, на которой среди прочих рассматривался и вопрос о положении милиции. Конференция пришла к мнению, что «зарплата милиционеров всюду низка», что у них плохое жилье, потребовала от руководства принять соответствующие меры, заключив, что «дисциплина среди милиционеров должна быть улучшена…но одними арестами дело не исправить. Нужно улучшить культурное обслуживание милиционеров». («Красная Татария», 18 октября 1928 г.)

В 1931 году ТатЦИК принял решение об увеличении зарплаты сотрудникам милиции. В том же году в органах милиции создаются политинспекции, на которые возлагалось руководство партийной, политико-воспитательной и культурно-воспитательной работой. Политорганы в милиции просуществовали до 1990 года.

ТОГДА НА НАС ПОВЕСИЛИ ВСЕХ СОБАК

Мне довелось работать в политотделе МВД Татарстана на закате деятельности этого органа. То было непростое время: разгул бандитизма на качественно новом уровне, расцвет экономической преступности, а в столице – еще и «казанский феномен» (прогремевшие на всю страну подростковые группировки). И все это – в условиях законодательства, безнадежно отставшего от стремительно менявшихся реалий перестроечного времени.

Мне было поручено отвечать за связь с прессой и общественностью. Эта работа позволяла отслеживать настроения, в том числе и относительно милиции. Определенно могу сказать: весьма тяжелым испытанием для всех нас стал массированный выброс негатива об органах внутренних дел средствами массовой информации. Доходило до крайностей: на милицию стали вешать всех собак, вменяя ей в вину пороки общества. Нелегко нам пришлось, скажу честно. Бывало, идешь по улице, а погоны, кажется, так и жгут плечи…

А потом сработал закон маятника, и пресса хором стала жалеть милиционеров: и зарплата у них низкая, и плохо они оснащены… Тогда-то и произошла очередная чистка милиции, инициированная не руководством, а самими сотрудниками. И органы внутренних дел покинули в большом числе как раз толковые специалисты, перед которыми перестройка открыла лучшие перспективы.

Проводили мы и опросы населения, и телефоны свои давали для жалоб и предложений. Например, рассовывали в почтовые ящики анкеты о работе участковых. Почтовая служба бесплатно бралась возвращать нам заполненные листки. Каким же было разочарование, когда из тысяч анкет обратно мы получали единицы! Были и курьезы. Как-то во время очередной «народной» акции на мой телефон поступил лишь один звонок: женщина (судя по голосу, не очень трезвая) расхваливала своего участкового. Потом выяснилось, что на этого сотрудника – разгильдяя и пьяницу – подготовлены документы на увольнение!

РЕШАЮЩЕЕ СЛОВО – ЗА ПРОФЕССИОНАЛАМИ

Будем реалистами, психология у большинства людей такова: если человек ни как потерпевший, ни как нарушитель или свидетель не имел дела с милицией, и слава богу. Благополучные граждане не знают своих участковых и, тем более, оперов из своих райотделов, да и не желают знать. К тому же есть места (их в Татарстане достаточно), где каждый десятый житель имел судимость. Если добавить их приятелей и родственников, станет ясно, что общий фон для милиции в таких местах далеко не доброжелательный. Да и «по понятиям» соответствующей среды добровольные контакты с органами не приветствуются.

В общем, до полноценного гражданского общества нам еще далеко. И модель Запада, где каждый второй житель – «доброжелатель», по любому поводу звонящий в полицию, и ни одна соседская собака не может безнаказанно нагадить на тротуар, нам пока не пример. Поэтому общественность общественностью, но решающее слово в процессе чистки рядов милиции должно оставаться за профессионалами – кадровиками и психологами. И начать аттестацию надо именно с них!

В наше время психологов в милиции не было, имелась лишь специальная лаборатория в медчасти МВД, где кандидаты на службу проходили вполне грамотное тестирование. Но заключения благополучно подшивались в личные дела, и вспоминали о них лишь когда сотрудник совершал преступление.

Во многих подобных случаях, когда речь шла о рядовом составе, в заключении психолога обнаруживалась такая характеристика: «примитивная личность». То есть специалисты сразу понимали: перед ними не самый лучший кандидат. Но к их оценкам редко прислушивались. Сегодня, на мой взгляд, нужно поднять статус и укрепить независимость этих служб, чтобы их заключения о профпригодности кандидатов и психологическом состоянии уже работающих сотрудников (в органах правопорядка они наиболее подвержены личностной деформации) имели весомую силу.

Узнав о стартовавшей в республике «Народной аттестации», житель Казани сообщил об инциденте, произошедшем с ним и сотрудниками милиции более года назад. После проверки татарстанский следственный комитет возбудил в отношении сотрудников ОРЧ  №2 (по линии экономической безопасности) уголовное дело по статье 286 УК РФ «Превышение должностных полномочий»