В декабре прошлого года Управление Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков России по Татарстану возглавил новый руководитель Фаяз Шабаев. Что изменится в работе татарстанского Госнаркоконтроля? Будет ли продолжено тестирование учащихся на употребление наркотиков? Кто «крышует» наркобизнес в Татарстане? На эти и многие другие вопросы генерал-майор полиции Фаяз Шабаев ответил во время «прямой связи» с читателями «РТ».

— Здравствуйте! Меня зовут Валентина, я живу в Зеленодольске. Фаяз Баянович, хочу поговорить о принудительном лечении наркоманов. Мой младший брат «сидит» на героине. Сейчас ему 28 лет, колоться начал не так давно. Сколько мы его ни упрашиваем, сколько ни заставляем пойти лечиться, не получается. Уже не знаем, что делать!

— Валентина, я сочувствую вам по поводу всего того, что приходится переживать. Соглашусь, что сегодня мы не имеем никаких серьезных рычагов воздействия на наркомана, то есть не можем заставить его пройти лечение. Сегодня все зависит от вас самих. Насколько у вас хватит терпения и сил влиять на этого человека.

С другой стороны, решение проблемы очевидно — это создание лечебно-трудовых профилакториев. Они прекрасно себя зарекомендовали в советское время, здесь ничего нового изобретать не надо. Но даже если законопроект, касающийся принудительного лечения, будет принят, воплотить эту идею в жизнь достаточно сложно. Вот это уже второй вопрос, над которым стоит подумать. Насколько эффективной будет работа учреждений, которые займутся принудительным лечением? В свое время в Америке создавали специальные резервации, где жили наркозависимые люди. Там их лечили, проводили специальные занятия, процедуры. Но все это давало лишь временный эффект. Пока человек не захочет вылечиться сам, помочь ему не сможет никто.

— Спасибо за поддержку, если нужно, мы будем собирать подписи. Но очень важно знать, что государственные структуры разделяют нашу позицию.

— Безусловно, мы выступаем «за». У нас нет намерения пересажать всех, кто причастен к незаконному обороту наркотиков. Главное — победить это зло.

— Но ведь по другую сторону баррикады стоят те, кому это зло приносит сумасшедшие деньги, — продолжаем уже мы, журналисты, разговор, когда собеседница из Зеленодольска повесила трубку. – Они ой как не хотят, чтобы зло было побеждено. Об этом упомянул и Президент Рустам Минниханов на недавней коллегии антинаркотического ведомства.

— Действительно, наркобизнес, как любой другой бизнес, развивается лучше, если имеет надежное прикрытие в госструктурах или силовых ведомствах. К примеру, недавно вскрыта его взаимосвязь с подпольным игорным бизнесом в Подмосковье. Не обходится без подобного и наркобизнес в Татарстане. Я сейчас не буду говорить о каких-то конкретных фактах, потому что нет еще соответствующих уголовных дел и приговоров. Но привезти в республику наркотики и наладить здесь успешную их продажу без серьезной поддержки свыше невозможно. Президент, как сильный экономист, это понимает. Поэтому он поставил задачу и Прокуратуре республики, и нам, силовым ведомствам: «Выявляйте и жесточайше наказывайте виновных! Не верьте, если скажут, что у нас все хорошо, не создавайте мнимое благополучие. Данные говорят о другом».

— Алло, добрый день. Мой сын сейчас находится в армии. После планирует поступать на службу в Госнаркоконтроль. Недавно слышал о шокирующем случае, когда двое сотрудников наркополиции в Челнах торговали героином прямо на рабочем месте. Меня беспокоит, если сын будет служить под началом таких вот сотрудников…

— Да, действительно, такой факт имел место в челнинском отделе нашего управления. Недавно этим бывшим сотрудникам вынесли приговор — один получил 10, второй 12 лет строгого режима. И так будет с каждым, кто преступит закон. Подобные случаи мы намерены пресекать самым жестким образом. Есть прокуратура, Следственный комитет, служба собственной безопасности ФСКН, так что, поверьте мне, контроль над соблюдением моими подчиненными законодательства будет налажен самый строгий, спрос будет адекватным. Я сразу предупредил своих заместителей, весь личный состав, что в таких историях выгораживать никто никого не сможет, сами будем проявлять инициативу и передавать материалы в Следственный комитет.

Но нужно понимать, что есть еще и оговоры. Мы ловим тех, кто на наркотиках делает огромные деньги. Само собой, эти люди всячески пытаются нам навредить. В том числе и с помощью оговоров принципиальных сотрудников. По каждому такому случаю проводится проверка службой собственной безопасности управления, и, как показывает практика, зачастую такие заявления беспочвенны.

— Приятно это слышать, Фаяз Баянович! Извините, забыл представиться! Игорь Константинович. Надеюсь, сын останется доволен службой. А, кстати, сложно ли к вам поступить?

— То, что ваш сын собирается к нам после армии, — уже хорошо. В основном мы берем отслуживших ребят. И отдаем предпочтение людям с рекомендацией действующих сотрудников. Но бывают и исключения. У нас есть следственные, следственно-оперативные подразделения, где необходимо высшее юридическое образование. Есть пресс-служба, кадровики, спецназ — там также разные требования к кандидатам. Помимо стандартных испытаний, каждого мы проверяем на полиграфе. Если человек все это проходит успешно — милости просим в наши ряды!

— «Детектор лжи» должен выявлять потенциальных коррупционеров? – интересуемся, как только Игорь Константинович поблагодарил за ответ и повесил трубку.

— В том числе. Были случаи, когда к нам пытались устроиться люди, сами в прошлом имевшие проблемы с наркотиками. Также полиграф способен разоблачить тех, кого специально пытаются внедрить в управление. Есть примеры, когда преступники пытались «посадить» к нам своих людей, имевших за плечами юрфак КГУ. В прошлом году отсеяли 14 кандидатов по препятствующим основаниям, за два неполных месяца текущего года — четверых.

Очередной звонок:

— Добрый день! Я работаю учителем младших классов в Набережных Челнах. Меня зовут Ольга Антоновна. Очень беспокоит проблема наркотизации старшеклассников. На мой взгляд, они ничего не боятся, поэтому даже сами распространяют наркотики в школьных коридорах. Почему у нас нет за это уголовной ответственности?

— Я приехал в Казань в 1987 году по распределению и попал в столичный отдел УВД по борьбе с наркоманией. Нас тогда было четыре сотрудника, а на учете в Казани стояло 64 наркомана. Сегодня количество таких людей исчисляется тысячами. Вы знаете, Ольга Антоновна, в конце 80-х мы даже не думали о том, что когда-то   «живьем» увидим героин, а сегодня героиновые наркоманы есть чуть ли не в каждом многоквартирном доме. И это не преувеличение.

Отчасти это следствие того, что в 1991 году была отменена уголовная ответственность за употребление наркотических средств. Этим был создан мощный спрос на наркотики, которые хлынули в Россию со всех сторон. В частности, была открыта дорога для афганского героина. Теперь количество наркоманов увеличивается год от года. Сдержать этот рост можно, если, помимо прочего, ввести уголовную ответственность за употребление наркотиков. И результат проявился бы очень скоро. Но если об этом говорит только Госнаркоконтроль — одно дело, а если на таких мерах будут настаивать обычные граждане — совсем другое. Когда население всерьез озаботится проблемой, я думаю, государство примет соответствующие меры. Считаю, одна из главных ролей в решении этого вопроса принадлежит как раз вам, педагогам. Потому что никто не проводит столько времени с детьми, сколько проводите вы.

— Здравствуйте! Меня зовут Борис. У меня две дочери — одна в институте на первом курсе, вторая еще в школе. Будет ли продолжено в республике тестирование учащейся молодежи на употребление наркотиков? Просто недавно по телевизору услышал, что эта мера вроде бы не дает желаемого эффекта.

— Здравствуйте, Борис. Тестирование ни в коем случае не будет упразднено, а вот его эффективность действительно нужно повышать. Ни о каких планах проведения обследований, которые бы были известны учебным заведениям, не может быть и речи. Проверка должна быть внезапной и выборочной. К тому же Президент республики предложил поощрять тех преподавателей, руководителей учебных заведений, кто активно выявляет потребителей наркотиков, потому что чем раньше это произойдет, тем больше шансов помочь ребятам, вытянуть их из наркотрясины.

— Совершенно с вами согласен. Мы воспитываем детей консервативно, а тут дочка как-то  пришла из института и рассказала, что там многие «травку» вообще за наркотик не считают. Знаете, становится страшно…

— Увы, употребляют в школах и вузах не только марихуану, но и синтетические наркотики, и курительные смеси, и новые психоактивные вещества. Благодаря беспроигрышному рекламному ходу наркодельцов — это легально, это не наркотик — немалое количество молодежи купилось. В Нижнекамске нами задержан 17-летний учащийся технологического колледжа, пытавшийся перебросить товарищу «на зону» 18 граммов героина. В Бугульме его сверстник, учащийся аграрного техникума, организовал торговлю марихуаной прямо у студенческого общежития, у него изъято свыше килограмма «травы». И это еще не все примеры. В прошлом году несовершеннолетними совершено 33 наркопреступления, более половины из которых особо тяжкие, при этом у них изъято свыше двух килограммов наркотиков, в том числе килограмм героина.

Как видите, мы боремся с этим злом. Но здесь нам очень нужна поддержка и детей, и родителей. Любая школа, да и любое учебное заведение — это независимый мирок, достаточно закрытый, где пытаются «не выносить сор из избы». А нам нужна информация, от этого зависит жизнь и здоровье наших детей. Пользуясь случаем, хочу обратиться к родителям: если у вас появилась информация о том, что кто-то  предложил вашему ребенку наркотик, или вы подозреваете, что кто-то  в школе, сузе или вузе, где учатся ваши дети, распространяет наркотики, сообщайте нам на «телефон доверия» 273-43-45 или в интернет-приемную на

сайт управления www.ufskn.tatar.ru. Только сообща мы сможем изменить ситуацию.

Разговор о тестировании в учебных заведениях продолжился и после того, как мы попрощались с очередным дозвонившимся.

— Несмотря на еще очень небольшой срок для такого масштабного мероприятия — пять лет, эффект уже ощутим. Важно помнить, что тестирование — не репрессивная мера, таким образом человеку помогают вернуться к нормальной жизни путем лечения и реабилитации. Подтверждением этого подхода является то, что подавляющее большинство — 86 процентов выявленных потребителей наркотиков вернулись к полноценной жизни и продолжают учиться. С остальными анонимно работают психологи и наркологи. Идет снижение количества лиц в возрасте до 24 лет, состоящих на учете в наркодиспансерах с диагнозом «наркомания». На протяжении последних пяти лет у нас в республике не зарегистрировано ни одного ребенка до 14 лет, стоящего на учете. Идет спад и среди выявленных потребителей: до 14 лет в 2009 году — 4 человека. Это, я считаю, результат, прежде всего, проводимого тестирования.

— Но ведь многим такие принудительные меры кажутся незаконными… Вспоминаю ажиотаж, устроенный некоторыми общественными организациями после введения тестирования.

— Вот этому я не перестаю удивляться! Насколько все эти правозащитные организации развиты на Западе, так там и то с подобными мерами никто не спорит. Мне рассказывал знакомый, у которого дочь учится в университете одной из европейских стран. Там любого студента в любое время дня и ночи могут проверить на употребление наркотиков. Идет человек, к примеру, по коридору общежития, а к нему подходят и вежливо просят сдать анализы. И попробуй отказаться! Сразу найдут тысячи формальных причин, чтобы тебя отчислить!

Теперь о так называемом нарушении прав, на которое ссылаются многие противники тестирования. Нарушение права на что? На употребление наркотиков, на совершение преступления и на смерть в 18 лет? Сегодня в России запрещено продавать спиртные напитки людям, не достигшим 18 лет. Кто-то может сказать, что это тоже нарушает их права. Но с точки зрения здравого смысла мы все понимаем, что эта мера вполне оправдана. То же самое и с наркотиками.

— Фаяз Баянович? Добрый день.

— Да, это я. Здравствуйте! А вы…

— Меня зовут Ильмир Хасаншин, город Казань. Увидел объявление о «прямой связи» в газете и решил попробовать позвонить. Приятно, что дозвонился! Слава богу, от наркотиков я, как и все мои знакомые, далек. Но в Интернете прочитал, что Татарстан чуть ли не первый по количеству наркоманов. Неужели правда?

— Ильмир, на днях я был на областном совещании нашего ведомства в Самаре, так вот там только еще думают — стоит ли вводить обязательное тестирование учащихся на употребление наркотиков или нет. Хотя мы его уже успешно пять лет применяем. Более того, в Татарстане очень многое делается в плане профилактики наркотизации. Но есть и не совсем приятные цифры. Татарстан входит в число регионов Приволжского округа с наибольшим количеством зарегистрированных больных наркоманией в расчете на 100 тысяч населения — 269 человек, тогда как по округу — 242,7, по России — 250,7. По данным исследований, ежегодно в республику поступает до 500 килограммов героина, а в прошлом году сотрудники правоохранительных органов изъяли только восемнадцать. К сожалению, из транзитного региона Татарстан стал регионом-потребителем. И цена за грамм этого наркотика здесь ниже, чем у соседей. Если у нас героин продают по 700-800 рублей, то в Ульяновске он стоит около полутора тысяч. К сожалению, это говорит о том, что здесь меньше рисков для наркоторговцев. Думаю, об изменении сложившейся ситуации можно будет говорить к концу года. Общими усилиями всех силовых ведомств, уверен, нам удастся переломить ситуацию.

— Добрый день! Хочу задать вопрос руководителю службы наркоконтроля.

— Я, конечно, всего лишь начальник республиканского управления наркоконтроля — Фаяз Шабаев — но, обещаю, чем смогу, помогу. Представьтесь, пожалуйста.

— Анастасия. Учусь в Казани. Один близкий мне человек имеет проблемы с наркотиками. Знакомые сказали, что пока он не завяз «с головой», нужно лечиться. Советовали заместительную терапию. Насколько она эффективна?

— Я считаю, что заместительная терапия — это стремление бизнес-структур заработать хорошие деньги. И только. Это позиция не только моя, но и всей Федеральной службы наркоконтроля России. Мы не можем запретить употреблять наркотики, предлагая взамен другие наркотические вещества. Если человек хочет бросить курить, ему же не предлагают другие сигареты? Как бы заместительная терапия ни называлась, это наркотик, так называемая метадоновая группа. То есть вещество, которое разрушает организм. Кстати, в большинстве европейских государств этот вид лечения тоже запрещен.

— Но ведь я узнавала, там есть курсы лечения…

— А вы интересовались, сколько они стоят? Это ведь не тысяча рублей, это десятки тысяч! И никто вам не даст гарантии, что человек не вернется к употреблению наркотиков. Тут нужно менять всю жизнь, нравственные ориентиры, интересы, круг общения, друзей, работу. То есть у человека должен появиться интерес к жизни — спорт, рыбалка, искусство, какие-то ремесла — плотничество, строительство, да просто поход в баню. Вот это будет настоящая замещающая терапия. То есть вместо наркотиков мы должны дать ему не другие наркотики, а что-то  иное, что действительно заинтересует, займет ту пустоту в душе, которая образуется после отказа от наркотика. Будет лучше, если вы обратитесь в специализированные лечебные учреждения, потому как каждый случай лучше изучить индивидуально. Республиканский наркологический диспансер находится на улице Сеченова в Казани, также у него четыре филиала по городу. Аналогичные учреждения есть в Набережных Челнах, Альметьевске, Бугульме, Зеленодольске. Все адреса есть на нашем сайте.

Заметим, что формат подачи газетного материала не позволяет отобразить все вопросы, заданные в тот день нашему собеседнику. К тому же, судя по количеству звонков, желающих задать свой вопрос главе наркополиции Татарстана было гораздо больше, чем способна вместить часовая «прямая связь». Те, кто в тот день не успел лично поговорить с генерал-майором Шабаевым, могут направить ему свои вопросы через интернет-приемную сайта УФСКН РФ по РТ: www.ufskn.tatar.ru.