“От сумы да от тюрьмы не зарекайся”, – гласит народная мудрость. В нашей стране исторически сложилось так, что система исправительных учреждений всегда была притчей во языцех: там своя жизнь, свои законы, там свой фольклор, своя культура. Иной раз создается субъективное впечатление, что половина страны уже отсидела, а другая половина собирается – согласно той же самой мудрости. С одной стороны, в общественном сознании складывается некий романтический образ блатного мира, с другой – страх перед суровым наказанием и нечеловеческими условиями жизни в заключении. Что правда в этих представлениях?

При ближайшем рассмотрении правда предстает довольно будничной и суровой.

Бюджета и здесь не хватает

С начала девяностых годов прошлого века в обществе активно заговорили о правосудии и системе наказаний. Ни шатко ни валко был запущен процесс их гуманизации, предпринимались попытки всеобъемлющего реформирования уголовно-исполнительной системы. Однако до серьезных изменений еще далеко. Россия продолжает занимать одно из ведущих мест в мире по численности тюремного населения, а условия содержания лиц, находящихся под стражей, по-прежнему не соответствуют не только международным стандартам, но и подчас элементарным человеческим нормам.

По словам начальника Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний по РТ Дауфита Хамадишина, в настоящее время тюрьмы, колонии и следственные изоляторы, которые находятся на территории Татарстана, обеспечиваются федеральным бюджетом на восемьдесят процентов от минимальных потребностей. Это отрицательно влияет на условия содержания осужденных, качество изоляции и охраны спецконтингента.

С недавнего времени поддержку спецучреждениям на своей территории стали оказывать отдельные российские регионы. Татарстан намерен войти в их число. Экспертами подготовлена республиканская целевая программа “Развитие уголовно-исполнительной системы в Республике Татарстан на 2007-2009 годы”, которая разработана на основании соглашения об основных направлениях сотрудничества между Федеральной службой исполнения наказаний и Кабинетом Министров РТ. Одной из главных целей документа является улучшение общего состояния колоний и условий содержания заключенных в соответствии с требованиями Уголовно-исполнительного кодекса РФ.

В апреле проект программы был рассмотрен на заседании Кабинета Министров РТ. Премьер-министр Рустам Минниханов поддержал документ, заметив, что республика готова принять долевое участие в финансировании программы вместе с федеральным центром.

Добро пожаловать,
или Посторонним вход запрещен

…Исправительная колония №2 – на первый взгляд самое типичное место исполнения наказаний. От центра Казани оно всего в нескольких остановках общественного транспорта в сторону площади Вахитова. Поворот за валяльно-войлочный комбинат – и взору открываются несколько старых белокаменных строений. Если бы не караульные вышки, мимо них можно проехать, не обратив внимания.

Самое старое здание здесь – постройки 1875 года. Ныне это больница для осужденных. Статус она имеет республиканский. В случае серьезного недомогания осужденный попадает именно сюда, вне зависимости от того, в каком уголке Татарстана он отбывает срок.

До войны в этом здании была колония общего режима со смешанным – мужским и женским -населением. В военное лихолетье тут выпускали корпуса снарядов для фронта. С 1966 года на “двойке” содержатся только мужчины, совершившие особо тяжкие преступления. Сейчас это колония строгого режима. “Клиенты” – осужденные за хранение и распространение наркотиков, разбои и грабежи, изнасилования, нанесение тяжких телесных повреждений, убийства. Некоторые отбывают срок по второму-третьему разу.

Сопровождающий нас заместитель начальника по кадрам и воспитательной работе ИК-2 Андрей Гетало точную цифру заключенных не назвал, но дал понять, что вместе с пациентами больницы их приблизительно около двух тысяч двухсот человек. Это много. Перенаселение бросается в глаза с первого взгляда. Грядущая амнистия, приуроченная к столетию парламентаризма в России, обитателей казанской ИК-2 наверняка не коснется: все заключенные тут – “тяжелые”.

Наша справка. В Татарстане расположено шестнадцать учреждений системы исполнения наказаний – девять исправительных колоний, пять следственных изоляторов, лечебно-исправительное учреждение и воспитательная колония для несовершеннолетних. Здесь содержится около шестнадцати тысяч человек. Более 95 процентов из них являются жителями республики.

По международным стандартам норматив жилой площади в расчете на одного следственно-арестованного должен составлять четыре квадратных метра. В Татарстане этот показатель равен 2,88 квадратного метра. Переполненность составляет почти сорок процентов от лимита. Напряженную ситуацию в прошлом году удалось несколько смягчить за счет перепрофилирования Чистопольской тюрьмы в следственный изолятор №5. Однако для окончания строительных работ и полной эксплуатационной загрузки СИ-5 необходимо еще 40 миллионов рублей.

Каторга, кандалы, казнь…

Пенитенциарная система России была заложена в середине ХVI века, когда среди видов наказания в отношении преступников стало фигурировать помещение в острог (до этого “разбойников и татей нощных” приговаривали к штрафу, физическому наказанию или смертной казни). С тех пор система много раз реформировалась: преступников ссылали в окраинные города, крепости и монастыри. При Петре I отправляли преимущественно на каторжные работы, приковывали к галерам. При Александре I попытались улучшить условия содержания заключенных и содействовать их “нравственному исправлению”.

В 1879 году было создано Главное тюремное управление, переданное впоследствии в ведение Министерства юстиции. После Февральской революции 1917 года ГТУ преобразовали в Главное управление местами заключения (тогда же были запрещены телесные наказания, кандалы и ссылки на поселение). В апреле 1918-го большевики создали Центральный карательный отдел. Основными принципами новой тюремной политики стали самоокупаемость и “полное перевоспитание” заключенных.

Затем, как известно, настали мрачные годы ГУЛАГа – Главного управления лагерей. После смерти Сталина его передали из МВД в Минюст. В 1954-м вернули обратно. Лет двадцать местами заключения ведали Главное управление исправительно-трудовых учреждений и Главное управление лесных исправительно-трудовых учреждений МВД СССР.

В 1994-м все пенитенциарные учреждения стали подчиняться одной структуре – Главному управлению исполнения наказаний МВД. Еще через четыре года Президент России подписал указ о передаче ГУИН из МВД в Минюст. А в марте 2004 года ГУИН преобразован в Федеральную службу исполнения наказаний в составе Минюста России (ФСИН).

Фотография на Доске почета

На тщательно охраняемой режимной территории “двойки” мы оказались во время очередного развода-построения. Большинство собравшихся за ограждением – молодые парни. Андрей Гетало особо замечает, что преступность в последние годы значительно помолодела.

Держатся многие заключенные вызывающе, с нескрываемым любопытством поглядывают на гостей. Все одеты в одинаковую черную униформу, у всех на головах черные же береты с белой светоотражающей полосой.

– Формой обеспечиваем себя сами, – сообщает Андрей Владимирович. – Заключенные занимаются пошивом всего необходимого набора вещевого имущества, белья, спецодежды.

Мимо нестройной колонной прошли те, кому предстоит заступить на третью смену, которая начинается здесь в семнадцать часов.

Производств тут два – тяжелое и легкое. Легкое – помимо швейного – столярное, а также вязание сеток и мешков для овощей. Есть даже сувенирный цех. Среди заключенных немало мастеров на все руки – и шкатулку резную сработают, и картину узорным камнем выложат.

Тяжелое производство – литейное. Изготавливают в первую очередь трубозапорную арматуру, различные разновидности чугунных люков, отопительные приборы. Этим производством в ИК-2 занимаются три из шести существующих цехов – литейный, инструментальный и механосборочный.

Когда-то в выпуске задвижек для труб вторая и пятая колонии были монополистами в масштабах всего Поволжья. В восьмидесятых годах они выпускали по 66 тысяч задвижек ежегодно. В кризисные девяностые объем производства упал до двух тысяч. Но сейчас работы прибавилось, и она подчас последняя возможность расплатиться с наложенным по решению суда взысканием или перечислить какую-то сумму родственникам на волю. Поэтому возможность работы ценится очень высоко. От пустого времяпрепровождения здесь просто деградируют.

Ежегодно здешний завод по производству трубозапорной арматуры выпускает продукции почти на 200 миллионов рублей. Треть всего объема продукции исправительных учреждений Татарстана выпускается именно в колонии №2.

Между прочим. Рост производства в уголовно-исполнительной системе Татарстана остается устойчиво высоким. В прошлом году предприятиями пенитенциарной системы было выпущено товаров и оказано услуг на сумму 630,5 млн. рублей, что составило 134 процента к уровню предыдущего. Предприятиями освоено двадцать одно наименование новых изделий. Общая численность работающих осужденных увеличилась с 40 процентов до 47,2. Средний ежедневный заработок составил 58 рублей 29 копеек.

Впрочем, в целом по республике ситуация с предоставлением заключенным оплачиваемой работы не столь радужна. В других спецучреждениях республики положение с трудовой занятостью, а значит, и дополнительным обеспечением заключенных, довольно тяжелое. По данным уполномоченного по правам человека в РТ Р.Вагизова, ежемесячная заработная плата осужденных в прошлом году в Татарстане составляла 943 рубля, у работающих в хозобслуге – 819. Это не позволяет большинству заключенных выплачивать, к примеру, даже алименты, не говоря уж о возмещении причиненного потерпевшим ущерба.

Что касается передовиков, то свои “Доски почета” и стенды с “Нашими достижениями” мы увидели в каждом цехе. Победившие в трудовом соревновании удостаиваются фотографии и краткой мажорной подписи в свой адрес.

Средняя зарплата заключенных на “двойке” – около трех, у литейщиков – до шести тысяч рублей в месяц. Правда, налички заключенные не видят. Те, кто занят на вредном производстве, получают дополнительное питание. Если же учесть, что на продукты для заключенных выделяется всего 25-40 рублей в сутки на каждого, то такая добавка как нельзя кстати. Ну и главное, что греет душу осужденных, – передовики производства могут рассчитывать на заветное “УДО”. Аббревиатура эта обладает на зоне волшебной магией, ведь означает условно-досрочное освобождение.

Специалистов на производство готовят на “двойке” здесь же – на территории колонии находится профессиональное училище, где желающие могут получить рабочую специальность, которая затем будет востребована на рынке труда.

К слову, во всех исправительных учреждениях Татарстана действуют школы, а в следственных изоляторах – учебно-консультационные пункты, в которых обучаются полторы тысячи человек. В девяти профессиональных училищах овладевают профессией более двух тысяч осужденных. Тридцать заключенных учатся заочно в высших учебных заведениях.

О пище для тела и души

Внешний вид “двойки” приятно удивляет. Аллеи вдоль корпусов засажены елями, газоны аккуратно прибраны. Гид, заметив, что это произвело на меня впечатление, восклицает:

– А как же! Международные стандарты.

Ориентир на “международные стандарты” особенно ощущается на кухне – в святая святых мест заключения. Здесь произведен капитальный ремонт. Установлены подвесные потолки, стены обложены кафелем, а пол – ажурной плиткой. Повсюду – картины с пейзажами.

Андрей Гетало рассказывает, что несколько лет назад колония закупила современные хлебные пекарни, полностью обеспечивает себя хлебом и макаронами. Недавно запустили линию по производству печенья.

Времена заставляют администрации многих колоний заниматься производством собственных продуктов питания. Так, практически во всех учреждениях имеются огороды и теплицы. На подсобных сельскохозяйственных участках разводят крупный рогатый скот (по всей системе – около 600 голов), свиней (более 3000), кроликов, птицу. В планах – значительное увеличение поголовья всех сельскохозяйственных животных. Всего в прошлом году самообеспечение продуктами по спецучреждениям Татарстана составило 77 процентов (три года назад было 30 процентов).

Возле кухни я увидел на стене лист бумаги с меню на день текущий. Воспроизведу его содержимое дословно: “Завтрак с 6.20 до 7.30 – макароны отварные, хлеб. Обед с 11.00 до 12.30 – суп макаронный с мясом, картофельное пюре, хлеб. Ужин с 18.00 до 19.20 – пшенная каша, кисель, хлеб”.

Как видим, рацион разнообразием не блещет. Из любопытства спросил у дежурного, с чем обычно подают привычный гарнир из макарон. И увидел на его лице искреннее непонимание: а разве гарнира мало?

Не менее востребованной в колонии становится пища духовная. Скоро здесь откроется церковь – ее строительство идет полным ходом. Пока ее заменяет небольшой молельный дом. А год назад распахнула двери мечеть. Мы заглянули внутрь этого культового сооружения на втором этаже одного из местных хозблоков.

В помещении образцовый порядок и чистота, повсюду на полу – ковры с исламской символикой. При входе, как и положено, снимаю обувь.

Знакомлюсь с имамом мечети. Зовут его Ислам. В прошлом он – бывший преподаватель Казанской сельхозакадемии, кандидат экономических наук, специалист по теории маркетинга и предпринимательства. По его собственному признанию, некогда ярый атеист. До освобождения осталось чуть более полугода.

– Жизнь в колонии перевернула мои представления об окружающем, – рассказывает Ислам. – Я понял, что исправиться без веры в Бога не сумею. Понимаете, здесь это невозможно. Поэтому все три года, которые нахожусь в неволе, посвятил духовному очищению.

– А много у вас последователей?

– Мечеть постоянно посещают шестьдесят братьев из числа осужденных. Все условия для пятиразового намаза у нас имеются.

Ислам показывает мне шкаф, полки которого плотно уставлены книгами, аудиозаписями и CD-дисками с религиозной тематикой. Чтобы послушать записи, есть музыкальный центр.

– При мечети действует медресе, – продолжает Ислам. – Нас постоянно навещает имам казанской мечети “Бурнаш”, занятия по основам ислама ведет преподаватель Российского исламского университета Марат Кудаков. По пятницам проводим омовение и коллективный намаз – все условия для этого в мечети созданы.

– А по родным и близким не скучаете?

– Вера придает сил. К концу года я уже должен выйти на волю.

Хорошо сидим!

Немного о быте заключенных. Показалось, что он вполне сносный.

Идем с Андреем Гетало в жилые помещения – он предлагает войти в любой отряд наугад. Входим внутрь.

Перед нами – место дислокации пятого отряда. Дежурный в черной униформе вежливо здоровается. Здесь несколько комнат – уютных жилых секций (что-то вроде общих спален), туалет, умывальная, комната воспитательной работы (та, что раньше была “красным уголком”). Почти в каждой секции есть телевизор, на кухнях – электрические плиты, холодильник – ясное дело, не пустой. В некоторых секциях я обратил внимание на часы, картины, паласы, уголки с покрывалом. (“Все на средства заключенных, для многих все-таки здесь – “дом родной”, – комментирует провожатый.) В комнате воспитательной работы обязательно есть живые цветы в горшках. Повсюду порядок, жарко натоплено. В коридоре висит график дежурств по секциям, в каждой секции – график дежурств отдельных заключенных.

В типичной секции в ряд стоят десять-пятнадцать аккуратно заправленных двухэтажных кроватей. На ручке каждой – заламинированная табличка. На ней данные о ее нынешнем хозяине – имя, отчество и фамилия, дата рождения, статья Уголовного кодекса, по которой заключенный осужден, срок заключения, даты начала заключения и его окончания. Вокруг – светлые стены, чистое постельное белье. Полочки для тапочек и для книг, кое-где даже аквариумы.

Обычно в жилой секции помещается до 20 человек. В отряде может быть по 60-100 человек. Всего в колонии 22 отряда. Подъем в шесть часов утра. В двадцать два – отбой.

Отряды соревнуются между собой по санитарному состоянию и дисциплине. Лучший по понедельникам поднимает флаг. А если коллектив в течение года отличился четыре раза, отряду выдается приз. Например, коробка сигарет или, случается, даже бытовая техника.

Между прочим. В ходе реализации программы развития системы ФСИН по РТ планируются реконструкция ряда спец-учреждений, строительство на их территории новых объектов, улучшение коммунально-бытовых и санитарно-эпидемиологических условий содержания осужденных. Предполагается также создание девятисот дополнительных мест для размещения заключенных и следственно-арестованных, доведение уровня обеспеченности площадью на одного осужденного до нормативных размеров: в изоляторах – не менее четырех квадратных метров, в исправительных колониях – не менее двух квадратных метров.

Кроме того, программа предусматривает создание новых рабочих мест для заключенных. За счет модернизации, технического переоснащения и ввода дополнительных мощностей производственного сектора через три года планируется обеспечить работой не менее девятисот осужденных, довести уровень их среднего заработка до 1220 рублей в месяц, увеличить объем производства и оказания услуг учреждениями уголовно-исполнительной системы республики.

Совокупные затраты по реализации программы заявлены в размере 222,3 миллиона рублей.

…И немного “сладкого”

Интересуюсь у встречных заключенных условиями содержания. Несмотря на появление очевидных плюсов в быту и сносные условия существования, подавляющее большинство местных обитателей, с кем мне удалось поговорить, рвутся на волю. Все-таки жизнь здесь далеко не сладкая.

Побегов с “зоны” в Татарстане в последние десять лет не зарегистрировано. ЧП случаются тоже редко, колония живет размеренной жизнью. Основные провинности составляют нарушения режима содержания, к примеру, неявка или опоздание на проверку, курение в неположенном месте, употребление спиртных напитков.

Оказывается, заключенные втайне умудряются делать брагу. Нередко алкоголь доставляют со стороны. Каким образом? Сие тайна великая есть. То – высший “пилотаж” здешних “профи”. Сахарного песка в чистом виде они никогда не видят, зато для кустарного перегона используют конфеты из передач родственников. В музее ФСИН по Татарстану среди других экспонатов до сих пор хранится самогонный аппарат, искусно замаскированный местными умельцами под радиоприемник. Есть и другие чудо-изобретения.

А вообще-то, в колонии имеется магазин, где можно купить, пожалуй, все, кроме, естественно, алкоголя и сахара. Работает он, кстати, и для удобства посетителей – родственников заключенного, чтобы им не приходилось издалека тащить для него набитые до отказа сумки. Достаточно определиться с содержимым передачи и прихватить с собой деньги. И уже тут, на складе, сформировать посылку. В этом случае разворачивать конфеты и открывать банки с вареньем перед традиционным контрольным осмотром на пороге колонии посетителям не придется. Таким образом администрация пытается предотвратить доступ в колонию запрещенных предметов. А что до цен на товары, они здесь вполне “средние”. К тому же, как выяснилось, никого отовариваться в магазине местное начальство не принуждает. Тут уж каждый выбирает сам.

Покупки для самих заключенных осуществляются по безналичному расчету. Самые ценные продукты – табак, чай, сладкое.

А еще “на зоне” категорически запрещены азартные игры, так как игроки в порыве увлечения нещадно разоряют друг друга. А затем проигравший по заведенному здесь “кодексу чести” идет на все, чтобы расплатиться с долгом.

Строгая иерархия среди заключенных – не исключение и в этой колонии. Высшей прослойки – “воров в законе” – здесь нет. Есть “смотрящие” (авторитеты), “мужики” и “индивидуалисты”. Неприкасаемая каста “опущенных” выделяется особо, и с ней, как всюду, администрация вынуждена мириться. Регулярно их пытаются изолировать от остальных, как, впрочем, и разрушить структуру незаконной иерархии. Безуспешно. В среде заключенных снова выделяется “элитная” группировка, снова появляется система подчинения.

Так что слабовольному в колонии выжить нелегко.

И вообще, лучше туда не попадать. Никому. Никогда.