“Коррупция” (от латинского “corruptio” – подкуп) – явление для человечества далеко не новое. Бороться с ней пытаются уже давно. В древности в Египте взяточнику отрубали руку, которой он принимал “барашка в бумажке”. В России при Иване Грозном, а впоследствии и при Петре I мздоимство каралось смертью. Затем появились более цивилизованные методы вроде поселения взяточника в места не столь отдаленные. Но, увы, искоренить сие зло пока не удалось нигде в мире. Теоретические основы борьбы с коррупцией всерьез начали разрабатываться сравнительно недавно, в 1996 году даже наука такая появилась – “коррупциология”. А в словарях дано определение коррупции как “намеренного несоблюдения принципа независимости сторон с целью получения за счет такого поведения каких-либо преимуществ для себя или для других лиц, с которыми установлены личные отношения”.

По оценкам международных организаций, Россия находится в первой десятке наиболее коррумпированных государств. На высокий уровень коррупции в стране жалуются иностранные инвесторы. Последние социологические опросы свидетельствуют о том, что даже такая острая для страны проблема, как невыплата гражданам заработной платы, отходит в их сознании на второй план перед ростом преступности и коррупции.

1 июня этого года в Татарстане создан отдел по реализации антикоррупционной политики при Президенте РТ. Возглавил его Шамиль Давлетгильдеев.

Каковы задачи и функции нового отдела? Как он сможет противодействовать метастазам коррупции в республике? Ответить на эти вопросы мы попросили руководителя нового отдела.

– Наши задачи и функции изложены в положении, утвержденном указом Президента Татарстана, – пояснил Шамиль Давлетгильдеев. – Это участие в разработке и осуществлении мероприятий по реализации антикоррупционной политики в республике, взаимодействие со структурами гражданского общества в процессе реализации антикоррупционной политики, просвещение и формирование соответствующего общественного сознания.

Почему отдел создан при Президенте республики? Ряд стран пошел по принципу формирования правоохранительных органов по борьбе с коррупцией. То есть создается некий самостоятельный орган, к примеру, управление по борьбе с коррупцией, который наделен всеми оперативно-розыскными, правоохранительными функциями. Это так называемый репрессивный путь – борьба с коррупционерами, а не с самим явлением. Страны Запада минимизируют численность чиновничьего аппарата, зато создают ему великолепные условия для жизни, так что расставаться с ними чиновнику жаль даже ради весьма солидного разового вознаграждения. Но коррупция есть и там – просто размеры взяток соблазнительно увеличиваются.

Антикоррупционная стратегия, разработанная в республике комиссией, которую возглавлял первый вице-премьер Равиль Муратов, предусматривает и обосновывает несколько иной путь. Должно быть сочетание борьбы с нарушителями закона в этой области и устранения причин, способствующих коррупции. Это вполне логично: нужно не только лечить последствия и осложнения болезни, но и предупреждать саму болезнь. Образно выражаясь, государство должно не только резать, но и терапией заниматься.

Общество в своем развитии переживает хронические болезни, которые в принципе неизлечимы – вроде чумы или оспы. Помните, в свое время медики гордо рапортовали, что чумы больше нет. А в тяжелые моменты каких-то катаклизмов такие болезни вдруг возникали из небытия и косили людей сотнями и тысячами. Так и здесь. Пока общество относительно спокойно и благополучно, коррупция не так заметна и вроде бы даже не слишком мешает жить. Но в тяжелые моменты развития общества расцветает “во всей красе”.

Все научно-исследовательские работы в этой области, проводимые в течение последних девяти лет, подтверждают: коррупция – явление саморазвивающееся. И если с ней не бороться, она будет разрастаться подобно раковой опухоли. Если работать комплексно, устраняя условия, благоприятствующие коррупции, и бороться с коррупционерами, то инструменты, сформированные в уголовном праве, будут вполне пригодными для такой борьбы.

На текущий день проявления мздоимства в той или иной форме настолько широко захватили общество, что проблема организации борьбы с коррупцией на устах у всех. В России она принимает особенно угрожающие масштабы и поддается лишь весьма приблизительной оценке. По некоторым данным, ежегодно российские предприниматели тратят на взятки миллиарды долларов – суммы, сравнимые с официальным госбюджетом.

Самое главное, что коррупция власти создает условия для процветания бытовой коррупции.

– Не наоборот, снизу?

– Нет уж, рыба всегда с головы гниет. И условия такие создает в первую очередь правовая база. Я имею в виду не только “дырки” в законах, которых, кстати, тоже хватает. В верхних уровнях власти объясняли период недавней определенной правовой неразберихи необходимостью создания так называемого среднего класса. А потом вроде все само по себе урегулируется. Увы… Без немедленного включения в борьбу с коррупцией всех ветвей власти и общественности проблему не решить. То, что в республике есть политическая воля, проявленная Президентом Татарстана, поддержанная Правительством и Госсоветом и оформившаяся в организации сначала республиканской Комиссии по разработке антикоррупционной политики, а затем и специального органа, который находится в прямом подчинении Президенту, ярко свидетельствует о желании искоренить это зло…

– Думаю, в ваши задачи входит не противоборство злу в виде взятки размером в десять рублей, которые порой получает сантехник от жильцов, а нечто более масштабное…

– Одна из основных наших функций – координация взаимодействия в этом направлении правоохранительных структур, органов власти и управления республики и общественности.

Конечно, создание отделов, подобных нашему, должно осуществляться и на федеральном уровне, регулироваться федеральными законами, но пока этого нет, так что решено попробовать сделать это на уровне республики.

– Наверняка вам уже известны дела, требующие незамедлительного вмешательства…

– На последнем совещании у Президента уточнялись начальные мероприятия отдела. В том числе вопрос, как работать – по плану или идти от факта? К сожалению, пока придется больше действовать по факту, ибо их скопилось очень много. В качестве примера могу привести два нашумевших в СМИ дела – в отношении должностных лиц подразделений Федеральной регистрационной службы и Федерального агентства кадастра объектов недвижимости Верхнеуслонского района и начальника департамента ЖКХ городской администрации Набережных Челнов. Этих людей задержали с поличным, и почему-то решением судов им была изменена мера пресечения: вместо содержания под стражей – подписка о невыезде. Правомерность этих деяний нам предстоит изучить.

Сейчас в сфере особого внимания правоохранительных органов находятся регистрация и продажа земельных наделов сельскохозяйственного назначения. Здесь растет число уголовно наказуемых деяний. В качестве эксперимента планируем отработать антикоррупционную программу именно в ведомствах, этим занимающихся.

Каким образом? Любой закон трансформируется в ведомстве какими-то подзаконными актами, например, ведомственными инструкциями, порядком выдачи разрешений, лицензий. Условия для получения взяток чиновниками появляются тогда, когда недостаточно регламентированы их действия и служащий может выбрать из нескольких вариантов наиболее для себя выгодный: могу за неделю сделать, могу – за полгода. И пойдут подношения. Нужны более четкие требования. Организовывать анализ ведомственных актов будет юрист нашего отдела совместно с представителями Минюста и специалистами проверяемой организации. Если в инструкции содержится пункт, позволяющий двойное прочтение, то дело нашего юриста – его заметить и предложить поправки, чтобы устранить недостаток. Отслеживать выполнение принятых в законном порядке поправок будут правоохранительные органы.

В быту наиболее распространенными правовыми нарушениями коррупционного характера остаются дача и получение взятки. Но ограничить проблему только этим означает весьма упростить понятие коррупции. Дача денег напрямую – более явный ее вариант, хотя и очень трудно доказуемый. А есть еще и злоупотребление служебным положением, использование его в корыстных целях.

Осуждать здесь в коррупции принято почему-то только чиновников. А ведь предприниматели порой виноваты ничуть не меньше. У нас же принято так: лицензию получать долго, да и с документами возиться не хочется – давай-ка я дам взятку! Разрешение нужно, ждать положенного срока не хочется – взятку! Есть ли смысл тогда кивать на недобросовестных чинуш? Например, в ГИБДД предпринята попытка борьбы со взятками на дорогах путем премирования, поощрения не поддавшихся на подкуп инспекторов и, соответственно, наказания пытавшихся эту взятку дать. Способ вполне законный, довольно действенный, но, увы, затратный и с моральной точки зрения, на мой взгляд, сомнительный – как можно премировать человека просто за исполнение своих служебных обязанностей?

Кстати, социологические исследования, проводимые фондом “Индем” по заказу Правительства республики, дали любопытные результаты. Так, например, специалисты отметили довольно высокий интеллектуальный уровень татарстанцев – выше, чем в других регионах России, и столь же высокий уровень правового нигилизма. Другими словами, мы все прекрасно знаем, что коррупция – это нехорошо, и… способствуем ей.

Больше всего взяточничества и других “проявлений благодарности” – в сфере образования. Сразу оговорюсь: не по размерам взяток, а по числу случаев. А самые большие размеры сумм откатов и подкупов, конечно, в сфере распределения – тех же земельных участков, недвижимости, госзаказов. К сожалению, они имеют место и в правоохранительных органах.

– В этом году правоохранительными органами выявлено на тридцать процентов больше случаев коррупции, чем в прошлом. Лучше стали работать или взяточников стало больше?

– Больше стали обращать внимания на это явление. Сегодня надо создавать политическую систему, вовлекающую граждан республики в борьбу с коррупцией. Одно из непременных условий реализации стратегии – активное участие в этом деле общественности. Один из специалистов нашего отдела будет заниматься, например, формированием общественного совета по борьбе с коррупцией. Антикоррупционная политика одним отделом или даже ведомством осуществляться успешно не может, она должна проводиться всеми властными структурами, и без поддержки широких слоев общественности отдел останется обычной инспекцией.

– В прессе федерального уровня часто мелькают утверждения, что Татарстан находится в стране на одном из первых мест по уровню коррупции…

– Но это же абстрактное утверждение, кто подсчитал ее размеры? Думаю, на первое место в таком случае логично было бы поставить Москву – хотя бы исходя из уровня возможностей в распределении и централизации бюджета. Даже такой критерий, как количество уголовных дел, возбужденных по признакам коррупции, не стоит считать непогрешимым: малое количество таких дел можно объяснить низким уровнем коррупции, а можно – невнимательным отношением правоохранительных органов к этой проблеме.

– Как вы будете оценивать свою деятельность?

– Если говорить о работе по факту, то оценить ее исполнение нетрудно. С планом чуть сложнее. О показателях я пока не думал. Упростится работа у правоохранительных органов в доведении дел по коррупции до логического завершения – есть от нас польза. По-прежнему часто “бьют по рукам” – грош нам цена. Практика подскажет критерии оценки.

Справка РТ: Ш.Х. Давлетгильдеев родился в 1944 году в г. Мамадыше ТАССР. Окончил Казанский химико-технологический институт по специальности “физика и механика химических процессов”, факультет подготовки кадров руководящего состава при ВКШ КГБ СССР, курсы подготовки руководящих кадров при Академии Министерства безопасности РФ.

В 1967-1972 гг. работал в Казанском НИИ химических продуктов ведущим инженером. В 1972 году начал службу в КГБ ТАССР в должности оперуполномоченного, прошел все должностные ступени до начальника отдела в 1989 году. В 1991 году возглавил вновь созданный в КГБ РТ отдел по борьбе с контрабандой и коррупцией. В 1993 году назначен на должность заместителя председателя КГБ Республики Татарстан. С 1997 года – первый заместитель начальника Управления Федеральной службы налоговой полиции России по РТ. В 2001 году назначен начальником Управления УФСНП России по РТ.

С марта 2002 года по апрель 2005 года – начальник Управления Федеральной службы по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ РФ по РТ.