Исполнилось 70 лет службе милиции, работающей с несовершеннолетними. В разные годы ее именовали по-разному, но задачи оставались все теми же: пресечение и профилактика правонарушений, совершаемых детьми. В далеком 1935 году одной из приоритетных задач милиционеров, занимавшихся несовершеннолетними, была борьба с детской беспризорностью. Не сидит эта служба без работы и теперь. Четыре тысячи подростков, склонных к правонарушениям, состоят сейчас на учете в УВД Казани.

Мою собеседницу – полковника милиции, начальника отдела организации деятельности подразделений по делам несовершеннолетних УВД Казани Илсояр Гарифуллину (на снимке) – беспокоит не только сама эта цифра, но и то, что к “беспризорникам” сегодня можно причислить многих ребят, живущих в семьях, но без внимания родителей. Дети и подростки, считает она, – своеобразный барометр. Все проблемы общества отражаются в них, как в зеркале. Обозленные они? Присмотритесь к себе – мы тоже такие. Нигилисты, верят только в силу денег? Припомните, о каких проблемах чаще всего мы говорим дома – наверняка о нехватке денег… Грубияны, слов не выбирают и нецензурно выражаются? Одна поездка в общественном транспорте в час пик просветит вас относительно того, откуда в лексиконе детей появляются не радующие нас слова.

Куда смотрит милиция?

Это случилось на заре ее милицейской карьеры.

– Ехала как-то в переполненном троллейбусе в Кировский район, – вспоминает Гарифуллина. – Вошла, как положено, через заднюю дверь, остановилась. Некоторое время спустя слышу, как подвыпивший мужчина назойливо напрашивается на знакомство с сидящей рядом девушкой. Слово за слово – уже к оскорблениям перешел. Пассажиры же безучастны. Начинаю пробираться по переполненному салону к хаму и в это время слышу обмен репликами: мол, вот такая у нас милиция, хулигань вволю – никакого наказания. И не сообразила сразу, что “милиция” – это меня имеют в виду, я ж в форме! По сути, банальная ситуация. Два здоровенных мужика: им по слову сказать в адрес “ухажера”, и тот притих бы. Нет, стоят, смотрят, как я буду с хулиганом “воевать”. А надо заметить, я тогда худенькая была – форму мне специально подыскивали 42-го размера, но откуда силы взялись: заломила дебоширу руку за спину, вытащила его из троллейбуса на остановке и отвела в опорный пункт милиции. Уже потом подумала: “А если бы заперт оказался пункт, куда бы я его тогда потащила и как бы справилась?” Увы, ни один из пассажиров даже не шелохнулся, чтобы мне помочь. Я же с того дня к занятиям по самбо стала относиться еще ревностнее, чем прежде. А вы удивляетесь, откуда у нас распущенные подростки…

В милицию Илсояр пришла после окончания пединститута и нескольких лет работы в школе.

– В семидесятые годы был настоящий бум общественных формирований, подростковых клубов и всевозможных детских досуговых центров. Хоккейные команды дворовые были, спортивных секций полно, где занятия вели профессиональные тренеры, – говорит она. – Я тогда работала в подростковом клубе на Жилплощадке. Задача была ясная и благородная – увести детей с улицы и занять их досуг. И, думается, решалась она неплохо, хотя проблемы, конечно, были. Заниматься с детьми мне всегда нравилось, общий язык быстро находила – даже в хоккей с ними во дворе играла. И меня пригласили инспектором детской комнаты милиции. В результате проработала в этой системе тридцать два года…

На глазах Гарифуллиной менялся характер детских правонарушений за минувшие десятилетия. Так, в семидесятых это были… ограбления газетных киосков. Они тогда и сигаретами торговали, и мелочью всякой вроде дешевой бижутерии, зажигалок, открыток. Курение для десяти-, двенадцатилетнего подростка тогда считалось серьезным аргументом для зачисления его в так называемую группу риска. Резон в этом есть: родители на сигареты денег не дадут, так где ему их брать? Либо у младших мелочь отнимать, либо воровать.

В 80-х годах появились группировки. Илсояр Гарифуллина в то время была начальником инспекции в Московском районе и с группировщиками знакома не понаслышке. Формировались такие компании в основном по месту жительства – отсюда и названия вроде “Жилки”, “Низов”, “Кинопленки” – только в данном районе их было не менее десятка.

– Отличить члена группировки можно было уже по внешнему виду, – вспоминает И.Гарифуллина. – Все они подчеркнуто одинаково одевались: в моде были телогрейки и вязаные шапочки. Работа с ребятами велась на всех уровнях – от школы и военкомата до Правительства. Я считаю, что удержать контроль над ситуацией удалось только всем миром.

– Но, согласитесь: “казанский феномен” в восьмидесятых будоражил весь Союз, в Татарстане по сей день идут судебные процессы над членами ОПГ, а вы говорите – контроль…

– Во-первых, пресечение преступлений, их раскрытие – и есть самая действенная профилактика, как говорит наш министр внутренних дел Асгат Сафаров. А во-вторых, не велась бы тогда скрупулезная, каждодневная работа, может статься, вся Казань превратилась бы в огромную “зону”. Группировки и сегодня есть, это правда, но есть и отлаженная система борьбы с ними.

– Женщине в правоохранительных органах вообще нелегко, а вам изо дня в день приходилось общаться с опасными подростками, которых сегодня частенько называют “отморозками”. Всякое, наверное, бывало – и пугали, и подкупить пытались?

– Знаете, я с одной довольно уважаемой газетой отказалась сотрудничать после того, как они от моего имени – я комментировала какую-то ситуацию – “расцветили” фразу словом “подонки” по отношению к подросткам. Как нельзя находящегося под следствием называть преступником, так по отношению к подростку неприменимо слово “подонок”. Для меня и для их матерей они – дети. Все дети рождаются на радость, а если они стали преступниками, то не только их в том вина. Не нужно оправдывать подростка, если он совершил правонарушение, но и оскорблять нельзя.

Кстати, любопытный факт: самые отъявленные группировщики воспринимают инспектора, работающего на их территории, как своего, а не как врага, не обижаются, когда их наказывают. Ну, врут, конечно, когда вину за собой чувствуют, огрызаются, но скорее нагрубят чужому человеку, чем “своему” инспектору.

А насчет подкупов… Припоминается такой случай. В ДК Урицкого во время дискотеки возникла жуткая драка – до поножовщины дошло, а уж фойе разнесли – как после бомбежки. По этому делу проходили семнадцать подростков. Так родители двоих из них приходили с вполне конкретным предложением. Прознали, что у меня дачу пожар сгубил, и предложили новую отстроить, и не мою домушку небольшую, а солидную, двухэтажную. Пришлось объяснить папашам, что детей воспитывают не с помощью дачи, построенной инспектору.

– Ссориться с родителями оступившихся подростков часто приходится?

– Увы, бывает. Особенно во время задержаний. Каждая мама совершенно уверена, что ее ребенка забрали ни за что, что он ни в чем не виноват. Если бы!..

“Бабушкой я стала мягче”

Инспектор по делам несовершеннолетних работает, как нетрудно догадаться, от зари до зари и практически без выходных. Выдержать такой темп не всегда под силу мужчинам, а в этой службе основной состав – женщины. Далеко не у каждой сложилось семейное счастье. У Илсояр Гарифуллиной – сложилось. Муж, сын, дочь и две очаровательные внучки.

– Как муж столько лет выдерживает жену-милиционера?

– Ну, я же терплю его постоянные командировки, – улыбается Илсояр Халялетдиновна. – Каждый должен заниматься тем, что ему нравится. Милиционер – это такое же призвание, как врач, учитель. Бывает, за пять минут до окончания твоего дежурства привозят группу задержанных подростков, и сидишь до часу, до трех ночи, пока всех не опросишь и не запишешь, не обзвонишь родителей. Но служба есть служба. И все же, думаю, не только в мужнином понимании дело. Нежные любовные отношения юности у нас плавно переросли в нечто большее – я без него жизни не представляю.

– Но детей, похоже, ваш энтузиазм не заразил: работать в милиции не стали ни сын, ни дочь?

– Я же говорю, что милиция – призвание. А у них – своя стезя. Сын выбрал профессию отца и окончил ветакадемию, а дочь стала врачом. Зато у меня целая компания единомышленников на работе: мои подчиненные. Дома же я просто жена, мама, бабушка, а не милиционер. Никогда не пытаюсь командовать. Все говорят, что мой не слишком мягкий характер стал куда уступчивее с появлением внучек. Муж очень вкусно готовит, но основные хлопоты, конечно, на мне. Не очень умею дома заставлять работать своих: мама, я считаю, должна баловать детей…

– И тогда из них вырастают настоящие разбойники, как сказала атаманша шайки из фильма “Снежная королева”…

– Ничего подобного! Любовью и лаской никого нельзя испортить, если она искренняя, а не ограничивающаяся подарками, чтобы искупить невнимание.