Разговорились на днях о реках, прудах, прочих водохранилищах на юго-востоке республики с председателем бавлинского СПК “Ленин юлы” Ф.Фатхутдиновым, и тот согласился со мной в том, что немало из них за последние годы заметно обмелели и оскудели. “Бывало, мальчишки наделают крючков из обычных канцелярских скрепок, – заметил Фарид Сафуанович, – привяжут к ним суровые нитки и таскают из Ика одну рыбину за другой, так ее много было. А теперь хорошие уловы редки, даже если самую изощренную заморскую снасть использовать”.

Многие считают, что захворали местные реки из-за добытчиков “черного золота”. Старики рассказали, как лет сорок назад разведчики нефтяных залежей, которым захотелось ушицы, а удить было лень, бухнули в Кандызку пару зарядов, после чего эта река на длительном ее протяжении стала буквально серебряной от всплывшей на поверхность рыбы. С годами на чистейшей некогда водной глади Кандызки начали появляться радужные маслянистые пятна – неподалеку встали нефтяные качалки. Досталось реке и из-за неаккуратного хранения и использования минеральных и органических удобрений.

И все же самым большим врагом является та нечистая сила, которая начинает рыскать по берегам бавлинских водохранилищ сразу же, как сойдет лед, а порой и раньше. Речь идет о любителях половить рыбку в мутной воде – как в переносном, так и в прямом смысле. И четко окрещенных благочинным народом “пауками” – по названию той запретной снасти, которой они, наряду с “мордами”, “телевизорами” и иными хищническими приспособлениями, черпают рыбу именно тогда, когда она нерестится. Огромный, невосполнимый ущерб наносят природе браконьеры.

Когда разговор об этом заходит в присутствии начальника Бавлинского районного отдела охотнадзора В.Козлова, он темнеет лицом. У него теперь наступила горячая пора, чуть ли не сутками занят защитой водного хозяйства района.

На личном “Жигуленке” Козлова мы мчимся с ним и двумя его помощниками к реке Кандызке. В руках Валерия Михайловича бинокль, рядом лежит двустволка. Пока решается вопрос о выдаче Козлову штатного пистолета, он прихватывает с собой в машину собственное оружие.

Валерий Михайлович наметанным глазом высмотрел в прибрежных кустах белую “Ниву”, а затем метрах в пятидесяти от нее – двух мужчин с топором, лопатой и мешком. Подъехали. В мешке находилась сеть, которую Козлов тут же конфисковал, не став заполнять штрафной квитанции, поскольку запретную снасть браконьеры, смирившиеся с ее потерей, в реку еще не успели опустить. А вот на старице Ика, у деревни Бакалы, пара нарушителей сделать это успела. За что каждый из них выложил под протокол по 300 рублей штрафа, заодно распрощавшись с сетью.

Едем на следующую приикскую старицу у деревни Малые Бавлы. Видим грузовой “УАЗик” без людей. “Быть нам опять с уловом”, – говорит Козлов. Мы остановились напротив островка, образовавшегося посреди Ика, где двое парней грелись у костерка, сидя на перевернутой резиновой лодке.

– Эй, ребята, – крикнул им Козлов, – чего-то я вас раньше здесь не видел. Плывите-ка сюда, познакомимся. И по пути сетку свою заберите.

– Какую сетку? – откликнулся один из парней.

– А вот эту, которую вы на полметра притопили.

Парни хмуро поднялись, потушили костер, стали собирать сеть. Спустили в реку лодку и направились было к нам, но потом резкими ударами весел развернули ее в противоположном направлении и, лихорадочно гребя, принялись улепетывать от нас. Ну не стрелять же по ним…

Козлов вышел на связь с милицией, сообщил номер “УАЗика”, определив, что именно на нем приехали сбежавшие браконьеры, и попросил выставить пост.

– Я до этих шустряков обязательно доберусь, – сказал Валерий Михайлович.

В том, что Козлов слов на ветер не бросает, я убедился еще в прошлом году. Мы тогда обнаружили в реке мелкоячеистую сеть, а рядом – никого. Лишь в некотором отдалении сидели трое рыбаков с удочками. Подошли к ним, спрашиваем, чья сеть.

– Да уж не наша, – отвечают, плутовато отводя глаза.

Мы уехали, но двух помощников незаметно оставили в засаде. А Валерий Михайлович сменил форму на гражданскую одежду и присоединился к группе рабочих, сгребавших солому неподалеку от рыбаков. И взял-таки браконьеров с поличным.

…Этим же апрельским днем мы побывали еще на ряде бавлинских водохранилищ, обнаружив несколько “пауков” и “телевизоров”. Словом, рейд был результативным, как и все другие, проводимые Козловым. Надо заметить, что ему помогают полтора десятка общественных инспекторов, среди которых немало нефтяников. Тем самым они как бы возвращают долги своей малой родине. Однако главной своей опорой начальник райотдела называет нештатных соратников, среди них много пенсионеров. Вот они-то и являются “оком” охотнадзора на местах. При мне однажды мальчишки из села Алексеевка звонили Валерию Михайловичу вечером домой. Они заметили заезжих браконьеров на реке Сулинке. Может, потому-то в этой реке и водятся еще форель и хариус, что народ здесь такой бдительный.

Полагаю, что такая помощь соответствующим органам в охране рыбных богатств региона поэффективнее, чем та, которую пытается оказать некая группа молодых мужчин, отметившихся нынешней весной на нескольких водохранилищах Бугульминского, Азнакаевского районов и прозванных “народными мстителями”. Разъезжая на “Москвиче” и “Жигулях”, они отвешивают браконьерам оплеухи, уничтожая снасти, и исчезают, чтобы сотворить такой же самосуд в ином месте. Налаженная Козловым при разностороннем содействии бавлинских властей система защиты ихтиофауны работает надежнее, чем наскоки “народных мстителей”.