3-4 октября 1993 года закончилось противостояние Верховного Совета России и расформировавшего его своим указом Президента Бориса Ельцина. Штурм “Останкино” сторонниками Верховного Совета начался 3 октября во второй половине дня. Столкновения близ телецентра продолжались всю ночь. В столице был введен режим чрезвычайного положения. В Москву были стянуты силы Таманской и Кантемировской дивизий. На следующий день, 4 октября, Белый дом, где находились депутаты Верховного Совета, был взят штурмом. Точных данных о числе погибших до сих пор нет.
Так что же произошло 3 – 4 октября в Москве? Подавление красно-коричневого бунта или государственный переворот, совершенный Президентом страны? На этот вопрос ответа до сих пор нет и быть не может. Потому что поставлен он неправильно. В политической суете забыли безусловно верную ленинскую формулу о том, что политика есть концентрированное выражение экономики. Экономическую составляющую конфликта десятилетней давности как-то никто не обозначает. А ее просто не может не быть. Так в чем же она?
Для ответа на этот вопрос придется вернуться в 1991 год, когда через разрушение организационных структур КПСС группа Ельцина реально овладела политической властью в стране. Однако политическая власть сама по себе мало что значит. Именно поэтому в годы Советской власти, составляя политический скелет государства, КПСС в качестве экономической основы своего полновластия организационно оформила мощнейшие комплексы – военно-промышленный в городах и агро-промышленный на селе. Совсем не случайно в состав ГКЧП вошли В.Тизяков и В.Стародубцев, олицетворявшие собой ВПК и АПК соответственно.
Новая российская власть не без оснований весьма подозрительно относилась к обоим этим детищам своих предшественников и вынуждена была искать себе экономическую базу в других отраслях. Топливно-энергетический комплекс как нельзя лучше подходил для этой цели. Во-первых, он всегда играл подчиненную роль поставщика валюты, сырья и энергии для ВПК и АПК. И потому не был так жестко, как они, повязан с верхушкой партийной и государственной власти. А во- вторых, он оказался единственным порождением социалистического способа производства, пригодным для массированного экспорта своей продукции и, следовательно, доминирующим поставщиком твердой валюты для государства.
Последний фактор удачно вписывался в концепцию экономических реформ новой власти, вслух, правда, нигде не провозглашенную. Для быстрого перехода от социализма к капитализму требовалось быстро же создать и крупные частные состояния. И понятно, что самые первые и самые крупные состояния при покровительстве и прямом содействии политической власти возникли именно в ТЭКе. Больше им негде было возникнуть. И также понятно, что миллиарды долларов, ушедших на создание этих состояний, вырваны изо рта ВПК и АПК. Таким образом, решалась двуединая задача усиления союзника и ослабления потенциального противника, а инструментом ее решения стал бюджет с налоговым и экспортным законодательством. Но оба эти инструмента находились в руках Верховного Совета РСФСР. А тот был настроен существенно иначе, чем гайдаровское правительство, созданное и предводительствуемое Б.Ельциным. Потому что, худо или бедно, Верховный Совет РСФСР представлял все российские регионы и все отрасли народного хозяйства страны. В том числе, и главным образом, интересы ВПК и АПК.
Первый “караул” прозвучал в декабре 1992 года, когда Съезд народных депутатов России потребовал и добился отставки с поста премьер-министра Е.Гайдара. Капитанам ВПК и АПК тогда казалось, что все их беды проистекают из далеких от жизни теоретических схем молодых экономистов гарвардской школы, по недоразумению оказавшихся у власти. Вот крепкий хозяйственник Черномырдин должен все понимать и все поправить. Не тут-то было. “Крепкий хозяйственник” пришел в правительство не для того, чтобы решать проблемы всей страны, а для того, чтобы закрепить главенство топливно-энергетического комплекса.
Уже к марту 1993 года стало ясно, кого пустили в огород. Новый премьер не только продолжил прежний курс, немедленно выдав полуторамиллиардный льготный кредит “Газпрому”, но и запустил процесс чубайсовской приватизации. Сопровождался он кризисом неплатежей с перспективой банкротства и распродажи предприятий по дешевке. Директора и местные князья занервничали. Стали требовать остановить приватизацию или хотя бы дать регионам право устанавливать для нее свои правила. Президент в ответ пригрозил “особым порядком управления в стране”. Весной, однако, дело до драки не дошло.
К лету ситуация накалилась до предела. До депутатов стало доходить, что кризис в народном хозяйстве – не следствие недомыслия, а результат осознанной политики исполнительной ветви власти. В итоге отчетливо сформировалась идея конституционного отстранения Президента от власти.
Но они еще не знали, с кем имеют дело. Б.Ельцин не стал ждать окончания парламентских каникул и 21 сентября издал свой знаменитый указ №1400. Последствия известны. Серия взаимоисключающих указов Президента и постановлений Верховного Совета. Осада и штурм Белого дома. Арест и скорая амнистия всех участников конфликта. Затем период указного нормотворчества, в течение которого все самые лакомые куски нефтяной отрасли оказались в руках частных лиц, близких к верхушке политической власти. Но долг платежом красен, поэтому российские нефтяники первыми “отстегнули” 500 тысяч долларов на реконструкцию расстрелянного Белого дома.
10 лет – вполне достаточный срок для того, чтобы понять произошедшее. Хотя бы по результатам. В ТЭКе все блестит. Денег – не меряно. Вся остальная страна задыхается. Она же вся при Советской власти жила на эти деньги. Теперь на эти деньги строятся виллы на Лазурном берегу.
Справедливости ради следует заметить, что когда В.Путин стал премьер-министром и официальным наследником, доходная часть бюджета едва превышала 20 миллиардов долларов. В бюджете на 2004 год эта цифра подбирается к 80 миллиардам. Страна за эти годы в 4 раза больше работать и производить не стала. Стало быть, научились потихоньку изымать сверхдоходы, ранее беспрепятственно уплывавшие за границу. Осталось немного – научиться изымать все лишнее. Все-таки бюджет Советского Союза в лучшие годы имел доходы порядка 600 миллиардов долларов. И это были, главным образом, нефтяные деньги.
Финал получается такой. В 1993 году верховная политическая власть страны разгромила ВПК и АПК в интересах ТЭКа. Благодаря этой успешной операции возникли крупные частные состояния, но производственный спад в целом по стране превысил 50%, а материальное состояние населения снизилось на 60%. Данные приводятся по независимым зарубежным источникам.
