В ближайшее воскресенье в Чечне пройдут президентские выборы, которые должны стать едва ли не главным событием на Северном Кавказе последнего десятилетия. Предполагается, что в их результате Чеченская Республика обретет наконец легитимного президента, а остающиеся в горах сепаратисты окончательно будут признаны бандитами.

Впервые о выборах законных органов власти в Чечне заговорили почти сразу после начала второй войны, как только стало ясно, что избранные в 1997-м президент Аслан Масхадов и парламент Ичкерии больше не рассматриваются федеральным центром в качестве политических контрагентов. Но война затянулась, и хотя под аккомпанемент канонады и бомбардировок в 2000 году в республике удалось провести федеральные выборы, местную демократию решили отложить до более спокойных времен.

В декабре прошлого года Президент России решил, что такие времена настали, и подписал указ, в котором предписывалось устроить в Чечне референдум по новому Основному Закону, а вслед за ним – выборы президента и парламента. Новая конституция понадобилась для того, чтобы выбить из-под ног “воюющей стороны” последнюю легальную опору: если бы новый Основной Закон приняло большинство чеченцев, конституцию Ичкерии можно было бы де-факто считать отмененной. Подпольные сепаратистские структуры, которые выдавали себя за правопреемников госструктур Ичкерии, окончательно оказались бы вне закона. Соответственно, в новом правовом поле, признанном всеми жителями Чечни, можно начинать строительство новой политической системы, которая тоже была бы общепризнана в силу своего честного демократического происхождения. Тем, кто после честных выборов еще остался бы в горах с автоматом, окончательно выпадала роль аутсайдеров.

Но глава администрации Чечни Ахмат Кадыров воспринял инициативу федерального центра весьма своеобразно – не как попытку прервать десятилетний цикл насилия с помощью серии процедур согласительной демократии, а как предоставленную ему лично возможность легализовать свой статус и сменить роль президентского назначенца на настоящее губернаторское кресло. В марте в Чечне прошел референдум – при всех вероятных искажениях официальной статистики явка была действительно очень высокой, и новую конституцию Чечни приняли абсолютным большинством голосов. Кадыров, безусловно, склонен считать это своей заслугой, однако на самом деле гораздо больше для успеха референдума сделал Владимир Путин, который выступил накануне по чеченскому телевидению с проникновенным обращением к народу. В обращении упоминались все лишения, которые перенесли чеченцы со времен сталинской депортации – с таким уважением к себе со стороны высшего российского руководства жители Чечни до сих пор не сталкивались. Они с воодушевлением пришли на референдум, а после его удачного завершения стали ждать перемен к лучшему.

Но перемен хватило лишь на первые два весенних дня после плебисцита, когда в Чечне, по данным ее руководителей, впервые за многие годы вообще не было совершено ни одного преступления. После этого возобновились перестрелки, теракты и похищения людей. Причем, по данным независимых наблюдателей, исчезать люди стали не только благодаря операциям федералов, но и по вине чеченских отрядов, подконтрольных главе администрации и его сторонникам. С весны этого года Кадыров активнее, чем раньше, приступил к формированию собственных силовых структур. Ему так и не удалось добиться перехода на свою сторону ни одного из крупных лидеров сопротивления, но многие из их сторонников действительно “вышли из леса”.

К середине лета в Чечне произошло незаметное, но важное событие: социологи независимой компании Validata провели там первое после войны основательное социологическое измерение. Выяснилось, что, если бы выборы прошли прямо тогда, за Кадырова проголосовало бы 12% населения. Он заметно уступал в популярности московскому предпринимателю Малику Сайдуллаеву (20,1%), бывшему спикеру Верховного Совета России экономисту Руслану Хасбулатову (19,2%) и депутату Думы от Чечни Асламбеку Аслаханову (17%). Цифры эти в дальнейшем менялись, но все-таки не оставляли сомнений, что в честной борьбе Кадыров неизбежно проиграет таким соперникам.

Часть потенциальных противников Кадырова вышла из игры самостоятельно – сильнейший игрок Руслан Хасбулатов, который еще в августе мог рассчитывать на победу в первом же туре, пообещал подать заявку, но так ее и не подал.

2 сентября 2003 года свою кандидатуру снял Хусейн Джабраилов. После его самоотвода немедленно был уволен поддерживавший его министр печати Бислан Гантемиров, и чеченские СМИ, включая телевидение, оказались полностью в руках команды Ахмата Кадырова. В день начала агитационной кампании бойцы Кадырова фактически заняли здание ГТРК Чечни – в Грозном снова вспомнили первые недели правления Джохара Дудаева. 11 сентября свою кандидатуру добровольно снял Асламбек Аслаханов – ему предложили обменять небезопасное кандидатство на должность помощника Президента РФ по вопросам Юга России. В тот же день Верховный суд Чечни лишил регистрации наиболее упорного кадыровского противника – Малика Сайдуллаева, который от добровольного самоотвода отказался. Апелляция не принесла успеха. После выхода из борьбы замкоменданта Чечни Саид-Селима Цуева Ахмат Кадыров остался лицом к лицу с шестью кандидатами, не имеющими ни одного шанса по причине своей полной неизвестности населению. После такого планового отсева кандидатов “запрограммированность” результата стала вполне очевидной.

Между тем сопротивление в Чечне остается сильным и располагает значительными мобилизационными резервами среди тех, кто недоволен Кадыровым и федералами. А свои возможности они демонстрируют регулярно. Например, 10 сентября группа боевиков Саид-Магомеда Исламова фактически заняла селение Серноводск. Оно находится на равнине, в Сунженском районе, совсем рядом с Ингушетией и, казалось бы, должно контролироваться силами правопорядка – чеченскими или федеральными. Это, однако, не помешало моджахедам Исламова занять телецентр и электроподстанцию, посеять панику в лагере временно перемещенных лиц и разгромить кадыровский избирательный штаб. А первого октября в Чечне были убиты глава администрации города Шали и его сын – работник милиции. В тот же день фугас большой мощности был взорван в Ленинском районе Грозного.

Словом, война в Чечне идет своим ходом, и вряд ли “плановый отсев” кандидатов на пост ее президента способствует снижению напряженности. Напротив, более вероятен новый всплеск насилия, спровоцированный однозначностью исхода выборов и пониманием населения, что демократическим путем исправить ничего нельзя.

Единственный “конструктив” реализуемой схемы заключается в “чеченизации” войны – переносе центра тяжести конфликта из сферы “чеченцы – федералы” в сферу “чеченцы – чеченцы”. Прямое участие российских войск и, следовательно, потери должны сократиться. На память тут же приходит американская доктрина “вьетнамизации” вьетнамской войны. Чем она закончилась, хорошо известно. Так что мы рискуем установлением в Чечне режима, мало чем отличающегося от режима Дудаева или Масхадова. При внешней лояльности к центральной власти. До поры до времени…